— Третий подход к снаряду, — смеялся уже в открытую. — Последний.
— Поцелуй!
— Губы давай.
Наташа протянула ко мне губы, свернутые в трубочку.
— Нормально давай, не в школе, чай, под лестницей сидим.
— Вот тебе, противный, — Наташин кулачок три раза простучал по моему плечу, — будешь знать, как дразниться.
— Не-э… — покачал головой, — как все запущено. Наташка, придется тебя целоваться учить. Хотя это очень вредно.
— Почему вредно?
— Понимаешь, в любом процессе обучения в обязательном порядке есть производственная практика и распределение.
Девушка на секунду задумалась, потом ее лицо прояснилось.
— Но можно же и на кафедре оставить?
— Можно, — согласился. — Только для этого надо старательно учиться. Лучше всех. Это не всем дано.
— Я отличница, — заявила она гордо.
— Фигушки, тут нужна не зубрежка, а креатив.
— Ладно. Уболтал. Буду старательно учиться всему, чему ты меня захочешь научить. Честное пионерское.
— Посмотрим на твое поведение. Потом. А теперь жми кнопку, — и погрозил пальцем, — с открытыми глазами.
На этот раз обошлось без кокетства. Наташа твердо вдавила красную кнопку уже не указательным, а большим пальцем и, когда хлопнула взрывчатка, подняв клубы пыли и прошлогодних листьев, упала на меня, как бы впечатлившись этим до обморока. На самом же деле нашла хороший повод ощутить на себе мои руки.
Так в обнимку и встали.
А встав, поднялись к роще.
На этот раз все получилось просто замечательно. Оба дерева упали плашмя, кронами на дорогу, полностью ее перекрыв. Теперь можно было спокойно двигаться дальше по крокам, рисованным бурами. Надеюсь, рисовали они все это в трезвом виде. Однако пока все было точно.
Новая Земля. Плоскогорье между территорией Ордена и Южной дорогой.
22 год, 34 число 5 месяца, суббота, 11:11.
С пригорка сквозь редкую рощу хорошо видно длинную лысую полосу в вельде, хорошо укатанную колесным транспортом. Ничего, кроме искомой нами Южной дороги тут по идее быть не могло. По словам буров, отсюда влево по этой трассе до Портсмута было не более двадцати километров. И это хорошо. Это очень хорошо, потому что мы практически у цели.
Антоненкова остановила автобус, как заранее и договаривались. Увидела дорогу — стоп.
Да, да, да. Я обзавелся сменным водителем.
После того как мы сделали засеку, я провел в отряде опрос, который надо было мне сделать давно уже, но раньше это все как-то в голову не приходило.
— Кто, кроме меня, может водить этот драндулет? — показал я на автобус.
Поднялось шесть рук.
— Реально, — уточнил я. — Не легковушку, даже совковую с «тяпкой», [208] а именно грузовик подобного типа.
— Я могу вроде, — отозвалась Антоненкова.
— Могу или вроде? — уточнил на всякий случай.
— Ну… у нас в УПК, в школе еще, мы учились водить такой «газон». Даже права есть. Но за таким рулем я давно не сидела.
— Вот сейчас и попытаемся. — Я радостно потер руки.
Если действительно водить этот автобус Галя сможет, то появится у меня сменщик. А то я уже выматываюсь как не знаю кто. Весь день баранку крутить, всю ночь гарем ублажать. Не дело это.
Покатались с Антоненковой по полю, понавыписывали разных фигур, и я согласился с тем, что Галка вполне может меня заменить на простых участках. Поведет автобус потихонечку. Гнать уже смысла никакого нет.
«Нас не догонят!»
Разбирать две засеки преследователям придется до морковкиных заговен. Мы к тому времени уже будем в Портсмуте по любасу. Даже черепашьей скоростью.
После того как со вторым водителем определились, встал вопрос о втором пулеметчике — Галка-то выпала. Пришлось эту функцию взять на себя. Такой вот чейндж.
Заранее открыл заднее стекло, закрепил его в потолочных креплениях, вынул из стола вертлюг. Примерился — трофейный пулемет на него встает. Не как родной, но встает практически нормально. Правда, сильно елозит по столешнице мешком для сбора гильз. Но это не так критично, как могло бы быть вообще.
Поставил на вертлюг этот девайс от немецких механиков, покрутил вправо-влево, вверх-вниз. Не айс, конечно, сектор обстрела все же маловат, но вполне сойдет для этой сельской местности. По крайней мере, дорогу за автобусом перекрываю полностью.
Присоединил к машиненгеверу новую ленту на 250 патронов.
Ну, кто на ны?!
Так и оставил пулемет торчать в окне: чтобы, если чего, так сразу был под рукой. Только презерватив на ствол натянул от пыли.
Потом согнал Анфису с заднего сиденья и примостился под теплый бок к Наташке, чему та только обрадовалась.
Уселся и крикнул:
— Водила! Кого ждем? Кому стоим? Поехали!
Галина, не оборачиваясь, показала нам средний палец правой руки. С небольшим рывком тронулась и потихоньку, на первой скорости, поехала. Нормально поехала, хотя и боялась. Это видно по ней, по всей напряженной фигуре. Все же десяток душ за спиной напрягает.
Наташка все это время задумчиво играла пальцами моей левой руки.
— Ты оружие приготовила? — спросил ее.
— Зачем? — удивилась она. — Воевать собрались?
— Пока в Портсмут не попадем, всем — боевая тревога! — ответил, но уже не ей, а крикнул на весь автобус. — Приготовить оружие к немедленному действию! Патрон — в патронник; только на предохранитель поставить не забудьте! Ясно всем?!
Отряд ответил вразнобой, но — зашуршали, зазвякали. Поняли уже, что оружие в этом мире — первый друг.
— Можешь ехать быстрее! — разрешил я Антоненковой.
Галя со скрипом поменяла передачу, и автобус слегка разогнался. Километров до двадцати. Все же дороги как таковой тут не было. Голимое бездорожье. И как бы не вторыми после буров мы тут катаемся.
Первый раз в автобусе смотрю на свой отряд-гарем-дружину не лоб в лоб, а сзади-искоса. Информативность позиции совершенно другая. И, что характерно, на меня никто не отвлекается. Все заняты своими делами.
Кто в телефоне тетрис гоняет.
Кто просто в окно смотрит.
Кто в сумочках роется.
Альфия с Булькой впереди меня, обнявшись, что-то мило щебечут по-татарски.
Общая атмосфера такова, что в салоне больше расслабленности, чем сосредоточенности или страха. Отпустило всех после шашлыков. А «непроходимая» засека или, как ее уже успела обозвать Бисянка — «Жорская линия», в этом ощущении всех только укрепила. Ну и пусть. Выедем на дорогу — придется снова их подтягивать, а сейчас пусть отдыхают. Нельзя человека все время в напряжении держать — напряжометр сломается.