Нос дирижабля уперся в грунт и находился ниже уровня тумана, а место разлома, подобно гигантскому кубку, зияло в чистое небо. Казалось, что из снежного покрова торчит расширяющаяся кверху труба. Причем кормовая часть, в которую пришлись все неприятельские попадания, отломилась как раз в месте тарана и разрыва двух последних снарядов. А нос сохранил герметичность оболочки, несмотря на смятый лобовой обтекатель. Получился непроницаемый для тумана стакан, пусть и не очень устойчиво, но все же стоящий на грунте.
Картера и Марину швырнуло на пульт управления. Скафандры погасили удар, но от мониторов почти ничего не осталось, только осколки корпусов разлетелись. Поверхность палубы вздыбилась вертикально вверх.
Тяжелый «Грифон», так же как и Марк, провалился ниже, проломив под собой изрядный участок каркаса. Его крылья заняли горизонтальное относительно грунта положение. Теперь, кроме тонких скелетных растяжек, ничто не могло воспрепятствовать его вылету из западни на тяге маршевого двигателя. Но хрупкие элементы каркаса в расчет можно было не брать, крылья истребителя были намного прочнее.
Заметив труп пилота и открытый люк кабины, Марк сразу сообразил, почему летчик покинул укрытие. К тому же выше имелось подтверждение догадки, там в переборке зияли прожженные из бластера дыры.
– Тим, Марина! – позвал спасатель. – Как вы?
– Живые, – ответил Картер. – Будем пытаться выбраться.
– Только не через посадочный люк, а то тумана напустите в наше уютное гнездышко. У меня тут для вас подарочек. Целый вроде и готовый к полету «Грифон». Надо только поспешить, а то газ рано или поздно сюда проникнет. Поднимайтесь по техническому коридору. Вам всего метров пятнадцать надо преодолеть, а дальше легче, по растяжкам можно будет вскарабкаться.
– Мы не мухи, – растерянно выдала в эфир Марина. – По стенам ходить не умеем.
– Я же выдал вам линемет! – Марк усмехнулся. – Ну что вы, как дети, право.
Отдав необходимые распоряжения, спасатель, перелезая между растяжками каркаса, добрался до истребителя и убедился в его пригодности для полета. Вскоре до места добрались и Картер с Мариной.
– Мы тут втроем не поместимся, – заявила женщина, заглянув в кабину.
– А по весу он нас потянет? – усомнился Тим.
– Потянет, если фигуры высшего пилотажа не исполнять, – с уверенностью ответил Марк. – А вот насчет размещения – действительно потесниться придется.
– В кабине и одному-то тесно. – Картер оглядел пространство с непониманием.
– В кабине да, – улыбнулся спасатель. – Но если вынуть из бомбового отсека двести килограммов ненужного нам груза, то и место появится, и по весу уложимся.
– И вместо бомб, понятно, полетим мы с комиссаром, – со вздохом произнесла Марина.
– Отчего же… – Марк пожал плечами. – Могу уступить место пилота любому желающему.
– Нет уж, спасибо, – Тим покачал головой. – Летун из меня неважный, так что я без лишней гордости, в компании с красивой женщиной. Чем бомбовый отсек хуже этой тесной каморки?
«Грифон» висел на честном слове, растяжки для его веса были слишком хрупкими и тонкими. Вместе они держали его, как паутина, но лишних нагрузок лучше было не создавать. Поэтому избавление от груза в виде бомб проходило со всей возможной осторожностью. Марк открыл бомбовый люк, Марина отстегивала крепления на кассетах, а Тим аккуратно вытаскивал боеприпасы и засовывал их между элементами каркаса. Солнце зашло окончательно, небо совсем потемнело и приобрело цвет запекшейся крови.
Звезд на Асуре никогда не было видно. И дело вовсе не в тучах, да и не в состоянии атмосферы. Даже при взгляде с орбиты звезд все равно было не увидеть. Дело в том, что система Асура, вместе со звездой и единственной вращающейся вокруг нее планетой, была окутана со всех сторон облаком черной непроницаемой космической пыли. Так что местные сумерки были темными, а ночи так и вовсе непроницаемыми. Чтобы закончить разгрузочные работы, пришлось достать из кабины аварийный фонарь. Он давал яркий, но совершенно безжизненный свет, очерченный острыми тенями. А поскольку все внутреннее пространство газовой оболочки было пронизано растяжками каркаса, от кружащихся переплетенных теней иногда голова начинала кружиться.
Наконец общими усилиями отсек освободили от лишнего. Два человека там теперь могли разместиться с известной долей комфорта.
– Полезайте, – скомандовал Марк. – Нельзя тратить время. Тут и так все держится еле-еле.
Картер помог Марине вскарабкаться в люк, затем влез сам. Марк закрыл створки. Никакого освещения в бомбовом отсеке, конечно же, не было, так что пришлось остаться в полной темноте.
– Страшновато, – призналась женщина.
– Забрала закройте, – посоветовал спасатель. – Я не уверен, что смогу взлететь, не окунувшись в туман. Главное, чтобы машина выдержала.
– Вообще бы взлететь… – отозвался Тим.
– Ну уж, тут как Создатель распорядится…
– Главное, сам не оплошай, – попросила Марина.
Устроившись в кресле пилота, Марк задраил входной люк и привел двигатель в рабочее состояние. Ситуация была такова, что постепенный набор скорости для взлета не годился, не та высота. Чтобы не шлепнуться брюхом на грунт, надо было в один момент выдать всю мощность. Перегрузка обещала быть при этом жестокой, но все понимали, что иначе не выбраться.
– Приготовились… – произнес Марк. – На счет «три»… Раз, два…
Плазма со сверхзвуковой скоростью вырвалась из тесного пространства дюзы, сообщив истребителю такой реактивный момент, что его швырнуло вперед, как снаряд из пушки. Стоящий на носовом обтекателе корпус дирижабля начал валиться на бок, успел зачерпнуть краем поверхность тумана, но в следующий миг кусок борта вышибло фонтаном осколков, и через пробоину вырвался под открытое небо разгоняющийся «Грифон».
У Картера потемнело в глазах, но удар перегрузки длился недолго. Через несколько секунд уже стало можно дышать.
– Мы в воздухе! – радостно сообщил спасатель. – Летим! Вы как?
– Живы, – одновременно раздались в эфире голоса Марины и Тима.
– Ты с этой штукой нормально справишься? – поинтересовался Картер.
– Как делать нечего! – хихикнул Марк. – Сорок часов отлетал на симуляторе.
Тим понял, что радоваться спасению рано.
– Шучу, – поспешил добавить спасатель. – Летал я, летал. Мне по рангу положено.
– И куда теперь? – спросила Марина.
– Вообще-то кашу ты заварила… Я скорее пострадавшая сторона. Есть идеи?
– Нету.
– Значит, пока на юг. Эта штука может сесть либо на базе «А-3», или на ровном участке. Думаю, южное плато как раз подойдет…
– Вы шутите, что ли? – не удержался Картер. – У вас что, никакого плана?
– План у меня был, – призналась женщина. – Но из-за ваших моральных устоев, господин комиссар, у меня не было возможности вам его сообщить. Так что теперь придется творчески дорабатывать совместными усилиями.