— Очень любопытно, — шептал Дмитрий Николаевич. Глядя, как стремительно уменьшается глубина погружения, он переместился ближе к перископу.
В глаза ударило усиленное стеклами призм солнце. Сделав контрольный круг, командир убедился, что горизонт чист, и развернул тубус в направлении ожидаемого появления корабля. Не прошло и пяти минут, как над волнами появился тонкий штрих от поднимающегося в небо столба дыма.
— Интересно, кто ты у нас такой? — рассуждал сам с собой Дмитрий Николаевич, перестраивая оптику на максимальное увеличение.
Через минуту уже были различимы низкие борта, мощная надстройка и надсадно чадящая труба. Корабль стремительно приближался. Теперь уже можно было рассмотреть в носу и корме круглые башни орудий. Контуры корабля пока никого не напоминали, и командир собирался обратиться к справочнику-определителю, но вначале хотелось увидеть флаг.
Еще через несколько минут показалось трепещущее на ветру полотнище, но опять мешало солнце. Пока Дмитрий Николаевич возился с фильтрами, корабль подошел еще ближе. Теперь флаг был виден во всей красе! Красный, с черным кругом в центре и расходящимися на четыре стороны прямыми линиями.
— Что-то я не припомню, у кого же это такое интересное знамя? — озадаченно прошептал командир.
Затем он перевел взгляд на корму, и его лицо вытянулось, не вмещаясь в тубус. Громко икнув, Дмитрий Николаевич протер глаза и еще раз припал к окулярам, вращая ручки резкости. На кормовом флагштоке развевалось белое полотнище с жирной свастикой в центре. И ошибиться здесь было невозможно.
Еще окончательно не придя в себя, он крикнул неожиданно осипшим голосом:
— Быстро сюда нашего немца! — и, на секунду задумавшись, добавил: — И доктора в придачу!
Отто Витман в изумлении озирался. Просторный центральный пост его потряс. Как профессиональный подводник, он понимал, что такого просто не может быть! Но командир, однако, не дал ему времени на созерцание и, беспардонно схватив за ворот, ткнул лицом в тубус перископа.
— Док, спроси, ему знаком этот корабль?
Обрадованный Отто часто закивал головой.
— Да! — еле успевал переводить его Артем. — Он говорит, что это эсминец с их базы Z-25. Он хорошо знает командира, капитана второго ранга Гейнца Петерса. Еще он говорит, что это очень опасный для подводных лодок корабль, и нам следует быть с ним поосторожней. На этом типе эсминцев устанавливают самые совершенные поисковые станции.
— Доктор, спроси, какая сейчас, он считает, дата?
Выслушав ответ, Артем не нашелся, что сказать командиру. Или отстаивать право душевнобольных молоть всяческий вздор, или передать так, как услышал.
— Товарищ командир, немец утверждает, что в море они вышли 20 мая 1942 года!
— Вот так кино, — прошептал командир.
— Не верю! — категорично заявил Сан Саныч. — Здесь что-то не так! Ну ведь не может этого быть!
Дмитрий Николаевич отстранил от перископа немца и поманил пальцем замполита:
— А ты сам посмотри и объясни нам: может это быть или не может? Или мы все-таки свихнувшаяся сотня идиотов, а он один нормальный?
Сан Саныч припал к перископу и озадаченно проговорил:
— Бред какой-то.
— Может, для верности всплыть? Чтобы этот бред влепил по нам из всех орудий?
— Командир, ну это же смешно! Ты хочешь сказать, что мы в сорок втором году?
— Я ничего не хочу сказать. Но хотелось бы здравых объяснений. Штурман! Давай курсом за ним. Посмотрим, что дальше будет.
Отпустив эсминец на безопасную дистанцию, лодка на полном ходу пустилась следом. Сначала осторожничая, опасаясь издаваемого высокими оборотами винта шума, командир периодически поднимал перископ и наблюдет за поведением эсминца. Однозначно, их не видели и не слышали. Тогда он рискнул немного сократить расстояние, справедливо решив, что корабли — охотники за подводными лодками хорошо слышат только в переднем секторе, и то — когда не ревут собственные двигатели. Не меняя курс, эсминец уже полчаса шел, не сбавляя скорость, когда вдруг акустики обнаружили еще один военный корабль. Появившись на пределе досягаемости, он приближался, оставляя жирный след на экране наблюдения. Где-то впереди их с эсминцем курсы должны были пересечься. Дмитрий Николаевич увлеченно наблюдал за сближающимися точками. Интуиция подсказывала, что скоро они станут свидетелями очень интересных событий. От волнения у него даже вспотели ладони. Он уже не обращал внимания на набившуюся в центральный пост добрую треть экипажа, тех, кому по штатному расписанию находиться здесь было не положено. В воздухе повисло напряжение. От неожиданности все вздрогнули, когда динамик внутрикорабельной связи вдруг ожил и прогремел доклад акустиков:
— Наблюдаем третью цель! Тихоходная, предположительно транспорт!
Напряжение нарастало. Командир посмотрел на экран и обнаружил, что появившаяся новая отметка находится точно на пересечении курсов боевых кораблей.
— Интересно девки пляшут, — задумчиво пробормотал он и метнулся к тубусу перископа.
Впереди, растянув над водой длинный шлейф дыма и разгоняя буруны волн, по-прежнему не сбавляя ход, бежал эсминец с развевающейся на корме свастикой. Скоро уже должны были показаться и другие корабли. Дмитрий Николаевич, напрягая зрение, прошелся взглядом по горизонту и будто споткнулся о появившуюся вдалеке черную точку. Прикинув положение относительно эсминца, он догадался, что это и есть обнаруженный транспорт. На эсминце, вероятно, тоже увидели появившийся на горизонте дым и прибавили скорость. Корма скрылась в повалившем из трубы черном потоке гари, и эсминец начал удаляться. Гнаться за ним Дмитрий Николаевич не стал, хотя реактор мог обеспечить еще значительный процент оборотов. Очевидно, что развязка уже была рядом, и наблюдать за ней следовало со стороны. Вдруг от эсминца оторвался белый шар дыма и, исчезая, растворился в потоке набегающего ветра. Через несколько секунд дым повторился. Он успел повториться еще несколько раз, прежде чем командир догадался, что появляется он из ствола вращающейся в носу башни. Приближаясь к транспорту, эсминец непрерывно вел огонь из носового орудия. Дмитрий Николаевич поочередно переводил глаз перископа то на приближающийся транспорт вдалеке, то на плюющийся белыми хлопками эсминец. Пока на обстреливаемом корабле никаких результатов стрельбы видно не было. По докладам акустиков, он даже прибавил ходу до девяти узлов и менял курс, петляя, смещаясь на север к берегам Ирландии. Взглянув на горизонт правее, командир заметил и третий корабль. Обозначив себя пока лишь столбом дыма, он шел наперерез пытающемуся убежать транспорту. Еще через пять минут стал понятен итог этого преследования. Обреченное судно начало замедлять ход. Над палубой потянулись вверх языки пламени, черный дым встал, как выросший из моря гигантский гриб. Теперь два эсминца, подойдя на убойную дистанцию и взяв транспорт в клещи, безжалостно добивали его из всех орудий, как волки, загнавшие в угол беспомощную овцу. Вдоль бортов появились сброшенные на волны шлюпки.