А пока ничто не предвещало неприятностей. На стол по-прежнему ложились донесения о победах командиров подводных лодок. Тоннаж потопленных судов противника был стабилен, и даже с небольшим ростом. Но все это была внешняя и пока еще блистающая сторона работы его ведомства. А внутри штаб подводного флота лихорадило от туманных и непонятных указаний адмирала. Не желая посвящать окружение в тайну американского призрака, Дениц был вынужден действовать по интуиции, не вводя никого в курс дела и тем самым сбивая подчиненных с толку. Он приказывал расследовать заурядные происшествия, которые, по мнению многих, не стоили внимания даже рядового матроса, не то что адмирала. Три эсминца прочесывали Бискайский залив, потому что кому-то из морских летчиков показалось, что он видел одинокую шлюпку. Ее нашли — оказалась сорванной с английского парохода и не представляющей никакого интереса. Затем адмирал приказал допросить всех капитанов пароходов и рыбацких шхун — не замечали ли они чего-нибудь необычного или странного, пока были в море? Нет, никто ничего не видел. Разведывательные самолеты регулярно прочесывали Атлантику, но доклады об обнаруженных кораблях командующий рассеянно, лишь мельком взглянув, переправлял для обработки своему начальнику штаба. Теперь этот слух о нападении на метеостанцию! Адмирал будто вспыхнул. Вызвав офицера по особым поручениям, только что вернувшегося из Бреста и расследовавшего гибель командующего первой флотилией, Дениц провел с порученцем несколько долгих часов наедине. Затем офицер по особым поручениям Вильгельм Швартинг таинственно исчез, а адмирал набрался терпения и ждал результатов.
Но время шло, а новостей по-прежнему не было. Адмирал долго стоял у карты и, не обращая внимания на адъютанта, поставившего на стол чашку кофе, беззвучно шевеля губами, размышлял. Переставляя на синем поле флажки, он подписывал рядом время и даты. Затем, рухнув в пухлое кресло, тяжело задумался. И было от чего потерять покой и сон. Странная гибель командующего первой флотилии, затем непонятная шумиха гестапо вокруг базы в Бресте. И главное: никаких новостей о загадочной подводной лодке.
В дверь постучал адъютант и доложил, что в приемной ожидает офицер по особым поручениям, капитан третьего ранга Вильгельм Швартинг.
— Входите, Вильгельм, — Дениц попытался угадать по выражению лица порученца, с чем тот пришел. — Что там с этой станцией? Опять ложный след?
— На этот раз — нет, господин адмирал.
— Вот как!
Дениц выдержал, как ему показалось, невероятно долгую паузу, предупредил адъютанта, чтобы никто не мешал, задернул шторы и, расположившись поудобнее за столом, произнес:
— Итак, я слушаю.
— К сожалению, я не могу вам доложить, что подобрался к разгадке вплотную. Все становится еще более запутанным и неясным. Но есть некоторые неоспоримые факты.
— Что ж, давайте подумаем вместе. Так что вам удалось узнать?
— Твердо известно одно — наш призрак был у острова метеорологов.
Командующий подошел к карте и воткнул еще один флажок в крохотную точку острова, рядом с побережьем.
— Для того чтобы оказаться здесь, ему нужно было пройти пролив Ла-Манш?
— Несомненно. И он сделал это.
— И никто его не заметил?
— Никак нет, господин адмирал. Ни наши посты наблюдения, ни английская береговая охрана. Я просмотрел результаты радиоперехвата: нет даже намека на призрака.
— Мне он уже кажется не призраком, а неким оборотнем. Стоит где-то заметить его след, как он тут же исчезает, чтобы обернуться уже совсем в другом месте. Так что же с этим островом?
— Штатная метеостанция. Пять человек. Все убиты. Поначалу расследование проводили спецы из вермахта. Но провели его очень поверхностно. Они уверены, что это дело рук беглых военнопленных.
— Это хорошо. Вы их не поправили?
— Наоборот, господин адмирал. Я подыграл им, сказав, что наша морская разведка видела в море плот с людьми недалеко от побережья.
— Прекрасно, Вильгельм! А почему вы решили, что это не так?
— Мы обыскали весь остров и нашли то, что не заметила до нас служба Вермахта. Во-первых: мы нашли тела метеорологов. Они были зарыты и засыпаны камнями. Все пятеро. Во-вторых: наши баллистики и медэксперты поработали над пулями, и вот результат.
Вильгельм Швартинг порылся в папке и достал лист с результатами экспертизы. Затем он запустил руку поглубже и, выудив бумажный пакет, высыпал содержимое на стол.
— Это пули, извлеченные из тел.
Адмирал, не прикасаясь, взглянул на желтые конусы и взял рапорт экспертов.
— Калибр пять целых сорок пять сотых миллиметра? В каких странах применяют такой?
— Ни в каких, господин адмирал! Баллистики утверждают: чтобы стабилизировать в полете пулю такого малого калибра, а ее вес всего три целых четыре десятых грамма, нужен совершенно иной подход к технологиям стрелкового оружия.
— Нам такие технологии известны?
— Нет, господин адмирал. Более того, судя по характеру ранений, эти пули должны были лететь со скоростью не менее тысячи метров в секунду. Это тоже заключение экспертов.
— Извините, Вильгельм, я не слишком сведущ в стрелковом оружии. А наши с какой скоростью летят?
— Не более четырехсот метров в секунду. Еще мы обнаружили гильзы. Нашим спецам по баллистике неизвестно оружие, стреляющее такими патронами.
Адмирал тяжело опустился в кресло. Взглянув на деформированные пули, он принялся еще раз перечитывать заключение экспертизы.
— Вильгельм, но это пока говорит только о необычном оружии, но не о лодке. Вы же не по этим фактам определили, что она была там?
— Конечно, нет, господин адмирал! На берегу оставлено множество следов ног. Все подошвы одинаковы. Это наводит на мысль о типовой единой обуви экипажа. И еще. Мы обнаружили следы женских каблуков.
— У них на борту есть женщины? — Дениц удивленно поднял брови. Во всех флотах мира всегда существовало твердое правило, что женщина на корабле — существо инородное.
— Во всяком случае, одна есть точно. Она очень много там наследила. И вот еще один интересный факт, господин адмирал. На острове имеется небольшой деревянный причал, и наш оборотень его повредил. А на досках мы обнаружили следы резины.
— Резины? Что вы хотите этим сказать?
— Да, черные длинные полосы. Эта лодка имеет внешнее покрытие из резины.
— Резина… — прошептал адмирал. — Это же так логично. Покрыть лодку слоем резины и таким образом значительно снизить ее шум. Гениально… Нужно обязательно обсудить этот вопрос с нашими учеными.
Он взволнованно раскрыл лежавший на столе ежедневник и сделал запись.
— Что еще?
— Это все, господин адмирал. Впрочем, есть одно обстоятельство, но я не решился действовать в этом направлении, чтобы не встревожить вермахт. Один из егерей проговорился, что была резиновая лодка.