– Кстати, я отпустил свою уборщицу, – сказал Пол, вернувшись домой с покупками на выходные. – Придется нам убирать за собой, пока ты здесь.
– Какие проблемы! – Джон устроился перед телевизором и просматривал все новости. Маккейну, кажется, удалось загнать Yamaichi-Bank в конкурс и впутать в финансовый скандал японское правительство; эпизод, в котором плачущий министр финансов снова и снова кланяется и просит прощения, повторялся в нескольких сюжетах. Директор банка, как сообщалось, покончил жизнь самоубийством.
Об исчезновении Джона Фонтанелли, произошедшем более трех недель тому назад, сообщалось лишь вскользь. Специальный отдел полиции тщательно проверяет всю информацию, подозрение на похищение усиливается, но никаких требований пока выставлено не было. Было видно, что толком никто ничего не знает.
– Что ты намерен делать теперь? – спросил Пол. Они сидели за обеденным столом перед телевизором. Готовил Пол, и очень вкусно. Джон спросил себя, есть ли хоть какое-то дело, в котором друг его юности не проявил бы себя наилучшим образом.
– Вчера, перед тем как заснуть, – сказал он, любуясь волшебным блеском реки вдали, – мне в голову пришла одна мысль. Мысль ужасная, если быть честным, и лучше бы мне вырвать ее с корнем и забыть, но не получается.
– Бывает.
– Это подозрение.
– И подозрения бывают.
Джон принялся двигать по столу свой бокал и симметрично укладывать на тарелку вилку и нож.
– За пару дней до того, как Маккейн отправил меня в Мехико, – начал он, запинаясь, – я как раз начал вникать в бухгалтерию концерна. Раньше меня это ничуть не интересовало, понимаешь? Поначалу я не знал, с чего начать, но со временем стал что-то понимать, и у меня появились вопросы.
– Интересно, – сухо сказал Пол.
– Понимаешь, Fontanelli Enterprises перечислил миллиард долларов в качестве гонораров одной консалтинговой фирме. Миллиард долларов!
Пол озадаченно посмотрел на него, на некоторое время закаменел и потом вдруг прыснул от смеха.
– И ты думаешь, – веселился он, – что Маккейн из-за этого решил убрать тебя с дороги? Потому что ты его разоблачил?
Джон мрачно смотрел, как тот чуть не лопался от смеха.
– Что тут такого смешного?
– О, Джон… – Он досмеялся до слез. – В принципе ты как был сыном сапожника из Нью-Джерси, так им и остался. Для тебя уже миллион за пределами твоих представлений. О, Джон, это действительно весело…
– Что, это глупое подозрение?
– Глупое? Это не то слово…
Джон откинулся назад и ждал, когда Пол успокоится.
– Я рад, что хоть повеселил тебя, – сказал он. – Но мне совсем не смешно.
– Джон, – начал Пол, все еще вытирая слезы в уголках глаз. – Ты интересовался бухгалтерией. Значит, ты сможешь назвать мне несколько основных показателей. А из них можно будет сделать выводы. Каков, например, годовой оборот концерна?
Джон наморщил лоб.
– Чуть выше 2,4 триллиона долларов.
– А валовой доход?
– Ровно 180 миллиардов долларов.
Пол прикинул эти цифры в уме.
– М-да, не такие уж и блестящие показатели, но для концерна такой величины сойдет. Сколько всего сотрудников в концерне?
– Семь с половиной миллионов.
– Больше, чем все население Финляндии, кстати сказать. И каков общий фонд зарплаты?
Джон пожал плечами:
– Понятия не имею.
– Хм-м. По осторожной оценке, полтриллиона долларов в год. Зависит от того, какая доля находится в зоне дешевой рабочей силы. – Пол ухмыльнулся. – И ты думаешь, у Маккейна хотя бы ресница дрогнула из-за какого-то паршивого миллиарда? Не говоря уже о том, чтобы он затевал против тебя заговор? Я тебя умоляю.
Джон кивнул. В принципе он выслушал это с огромным облегчением. Внезапное недоверие к Маккейну тяготило его, хотя он и не осознавал этого.
– Я думаю, ты прав. Относительно сына сапожника. Собственно, до сих пор мне удалось привыкнуть самое большее к миллионному порядку чисел. И миллиард – за консультации – о, господи, я думал, что это несметная сумма…
– Мне она кажется скорее скромной, – сказал Пол, качая головой. – Я уже и так не раз спрашивал себя, как Маккейн со всем этим справляется. Он, конечно, просто монстр менеджмента. За такой короткий срок сделать из ничего такой концерн…
– Но ведь в его распоряжении были мои деньги, – вставил Джон.
– Тогда подумай, что ты мог бы сделать с ними один, – посоветовал ему Пол. – Нет, это настоящее достижение, рекорд, и его вряд ли кто сможет повторить. Хорошо, он не самая симпатичная личность, ну так и Генри Форд тоже не был душкой. – Он задумался. – Я думаю, такова цена могущества.
Джон хмыкнул. Особого довольства он тоже не испытывал. Что-то продолжало его беспокоить, как заноза, какая-то деталь, которая не давалась ему, но была очень важна. Какая-то связь, но, проклятье, он понятия не имел, где ее искать.
– Это говорит скорее в его пользу, что он привлекает консультантов, не дожидаясь кризиса, – продолжал развивать свою мысль Пол, будто делая доклад перед заинтересованными слушателями из сферы экономики и науки. – Кто-нибудь другой в положении Маккейна оказался бы в опасности, не слыша критических голосов и целиком предоставленный своим суждениям. Следствием была бы потеря контакта с реальностью, незаметно для себя, и принятие безумных или даже опасных решений. Он явно знал о такой опасности. Поддерживать культуру критики внутри своего предприятия – дело трудное, а в рамках такого гиганта, как Fontanelli Enterprises – почти недостижимое. Сторонний консультант, которому как раз за это и платят, своей критикой создает необходимый противовес. И для управления особыми проектами тоже иногда лучше приглашать стороннего менеджера, которому все равно, будут его после окончания проекта любить или ненавидеть…
– У меня было такое чувство, что мы финансируем всю консалтинговую отрасль, – признался Джон, слушая его не особенно внимательно.
– Ну, конечно, не всю, но хороший кусок точно, – подхватил Пол ключевое слово. – Не требуй от меня точности, но у меня в голове вертится цифра порядка сорока-пятидесяти миллиардов долларов, вот годовой оборот в области консалтинговых услуг по всему миру. Как, кстати, назывались фирмы? Я полагаю, гиганты этой отрасли были вам в самый раз – Маккинси, Андерсон, KPMG…
– Нет. Это была всего одна фирма. Callum Consulting.
– Callum? – озадачился Пол. – Никогда не слышал.
Джон наморщил лоб:
– Что, отстал от времени, а?
– Видимо, да, – кивнул Пол и встал. – Ты меня простишь, я просто не успокоюсь, пока не узнаю.
Он направился по винтовой лестнице наверх, в крошечный кабинетик под коньком крыши. Джон пошел за ним, и они вместе смотрели, как загружается его компьютер. Отсюда открывался прекрасный вид на садики и велосипедные дорожки.