Бар-Лев неуверенно разглядывал его. Джону Кауну пока почти не приходилось сталкиваться с заместителем Уилфорда-Смита, но уже по этой неуверенности Каун мог судить, что перед ним обычный учёный, может, и выдающийся специалист в своей области, но до спора с опытным человеком не дорос.
– Ну ладно, – сказал израильтянин. – Тогда объясните мне, пожалуйста, что всё это значит?
– Вы хотите знать, как мы пришли к идее исследовать Храмовую гору? – уточнил Каун.
– Да.
Каун кивнул с мягкой улыбкой.
– Мистер Бар-Лев, я сейчас удалюсь ненадолго, чтобы успокоить техников, что они получат свои деньги в любом случае, какой бы силы крик мы тут ни поднимали. А в это время я бы попросил вас подумать над вопросом, который мы вчера поставили перед профессором Гутьером. А именно: где в Израиле есть место, которое наверняка оставалось нетронутым последние две тысячи лет?
Бар-Лев таращился на него, как на необычное явление природы, потом склонился над планом Храмовой горы, потом снова поднял взгляд. Его подбородок отвалился вниз.
– Вы поняли меня? – добавил Каун и после этого покинул переговорную комнату.
Оба техника ждали снаружи вместе с Райаном и смотрели ему навстречу, смущённо моргая, пока он спускался по трём ступенькам на песчаную землю.
– Я надеюсь, стиль нашей внутренней дискуссии вас не очень ужаснул, – сказал Каун и постарался придать себе вид уравновешенного человека в хорошем настроении. Техники неловко улыбнулись. – Я хотел непременно поблагодарить вас обоих, – заверил он в самом любезном тоне и пожал им руки, глядя при этом в глаза. – Работа, которую вы проделали, была действительно впечатляющей. Поверьте, я умею это ценить. А что касается вспышки гнева нашего коллеги… – он изобразил заговорщицкую улыбку, – все мы люди страстные, увлечённые своим делом. Не обращайте внимания. Мы уже несколько ночей подряд орём тут друг на друга.
– Понятно, – с облегчением кивнул блондин.
– Теперь о Храмовой горе, – продолжал Каун, глядя на блондина, который, во-первых, был из двоих техников главный, а во-вторых, казался более контактным. – Мой ассистент даст вам машину, и я вас попрошу поехать в Иерусалим и прояснить ситуацию на месте. Какие есть возможности просветить гору, не привлекая внимание. И сегодня вечером доложите мне, окей?
Блондин с готовностью кивнул.
– Конечно, сэр. С удовольствием сделаем.
– Хорошо. Райан, вы позаботитесь о джентльменах?
Райан кивнул.
Каун вернулся в мобильный домик, который одновременно служил жильём немецкому писателю, который, как Каун снова подумал, до сих пор внёс в проект мало вразумительного, если сравнить, например, с канадцем.
Бар-Лев, судя по всему, подготовил аргумент, который считал непробиваемым.
– Храмовая гора – это святыня для иудеев, – сказал Бар-Лев замогильным голосом. – Я спрашиваю вас, мистер Каун, вы ведь, по-видимому, христианин: отдали бы вы распоряжение подвергнуть сонартомографическому исследованию собор Святого Петра? Или место рождества Иисуса в Вифлееме?
Каун кивнул:
– Разумеется. Не моргнув глазом.
На такой ответ Бар-Лев, судя по всему, не рассчитывал. Жалкий любитель-спорщик, подумал Каун и приложил усилия, чтобы подавить язвительную усмешку.
– Я… я вам не верю!
– Можете поверить. Именно это мы, возможно, и предпримем в качестве следующего шага.
Профессор Гутьер поднял руку.
– Я хотел бы добавить для протокола, что я ни в коем случае не утверждаю, что камера находится в камне Сахра. Я лишь указывал на то, что это единственное место, которое на протяжении последних двух тысяч лет является как однозначно идентифицируемым, так и абсолютно неприкосновенным.
– А я, – вставил Уилфорд-Смит, – должен ещё раз повторить то, что уже говорил сегодня: я уверен, что камера спрятана не в этом камне.
Каун терпеливо кивнул:
– Ещё кто-нибудь имеет что-нибудь добавить?
– Это неосуществимо, – сказал Бар-Лев. – Полная утопия. Как вы себе это представляете? Установить на Храмовой горе шоковолновой ударник и понатыкать вокруг измерительные сенсоры? Может, вбить их даже в Стену Плача? Вам никогда не получить на это разрешения.
– Поэтому мы сделаем это тайно.
– Тайно? Как это вам удастся?
– Я не знаю. Но я послал обоих техников в Иерусалим, чтобы они осмотрели это место.
– Это невозможно!
Каун глубоко вздохнул.
– Мистер Бар-Лев, я бы никогда не стал тем, кто я есть, если бы ориентировался на то, что якобы возможно или невозможно.
Археолог, кажется, весь изошёл на пот и отчаяние.
– Мистер Каун, при всём моём уважении к вам, вы не отдаёте себе отчёта в том, что задумали. Храмовая гора – святыня не только для евреев, но и для мусульман, и все, что там происходит, дело политическое. То, что вы задумали, может в буквальном смысле развязать войну!
– Мистер Бар-Лев, мне среди прочего принадлежит одна из ведущих мировых информационных сетей. Поверьте мне, я наилучшим образом осведомлён о политической ситуации в Израиле.
Бар-Лев, качая головой, упал на свой стул.
– Это безумие, – лепетал он. – Это безумие.
– Камера не в камне, – повторил профессор Уилфорд-Смит. – В этом я уверен на сто процентов. Она спрятана скорее всего в запечатанной амфоре в какой-нибудь незначительной пустынной пещерке, но уж никак не в этом обломке скалы.
– Может, под ним? – сказал Каун.
– Есть легенда, – вставил Гутьер, – согласно которой под камнем находится Ковчег завета.
– Тоже была бы неплохая находка.
– Каким образом камера могла попасть внутрь скалы? – спросил Гутьер. – Или под неё? Путешественник во времени, которого вы предположительно имеете в виду, действовал бы в то время, когда Иерусалимский храм был ещё цел и невредим и упомянутая скала служила в этом храме в качестве жертвенного камня. Это обстоятельство лишало его какой бы то ни было возможности подобраться к камню незамеченным.
Дебаты начинали действовать Кауну на нервы.
– Если нам удастся исследовать Храмовую гору, – сказал он, – мы сможем сэкономить на пустых домыслах. Тогда нам не придётся гадать, тогда мы будем знать. Это состояние для меня самое предпочтительное.
Он был благодарен Райану, который в этот момент вошёл в комнату, держа в руках мобильный телефон:
– Бассо, – сказал он, протягивая Кауну телефон.
* * *
Стивен Фокс сидел за своим включённым компьютером и не чувствовал в себе ни малейшего желания писать коммерческое предложение для Video World Dispatcher. Но не делать что-либо на том основании, что тебе не хочется, было непрофессионально. А Стивен Фокс не собирался когда бы то ни было действовать непрофессионально.