— Это не могло вызвать болезнь?
— Нет. Я все-таки серьезный ученый и знаю свой предмет. Эта моя техника сейчас используется некоторыми спортсменами, и успешно. В военной практике она оказалась неприменима. Так что Смирнов ни разу не использовал в боевой практике этот метод.
— Почему?
— Когда переходишь в состояние «безупречного воина», мозгом как бы становится все тело. Исчезает разрыв между приказом и исполнением. Глаз увидел брешь в обороне — мозг приказал ударить — рука выполнила. Все это заняло у тебя около 0,1 секунды. А у Сергея этот разрыв отсутствовал, когда он бывал «безупречным». Спросишь, почему это мешает в бою?
— Да.
— Это состояние хорошо на ринге, в бою с холодным оружием. Но как только ты захочешь отдать приказ подчиненным, то выйдешь из этого измененного состояния. Самое трудное с берсерками — это остановить их после боя, поэтому викинги неохотно использовали их. Хотя ценили и боялись.
— Что с Сергеем происходит сейчас?
— Все очевидно. Была опасность для жизни, к тому же дело происходило в тех же условиях, что и десять лет назад. Вот часть воспоминаний — самая безопасная — и прорвалась в сознание, чтобы спасти жизнь.
— Остальное может всплыть в будущем?
— Если произойдет очередной шок в соответствующих условиях. Тогда он вспомнит все.
— А потом?
— Потом все вернется к началу — острый шок, потеря ориентации, аутизм. Как вариант — самоубийство. Как вариант — кома, растительная жизнь без контакта с людьми.
— Как его состояние сейчас?
— Не знаю. Надо вести постоянное наблюдение. Я буду с ним до отъезда в Москву, а там потребую от отца, чтобы он аккуратно отстранил его от поездок. Предстоит повторный курс лечения — полгода, год, два… Не знаю. Но случай очень интересный, да и отец мне щедро платит. Кроме того, я привязался за эти годы к Сергею.
— А зачем вы приезжали сюда вместе с Губаренко?
— Сергей позвонил ему, тот — мне. Я сказал, что немедленно выезжаю, и Губарь, как вы его называете, увязался за мной. Он пытался продать секрет мин British Petroleum, пока Сергей сам их не обезвредил.
— А он может?
— Не знаю. Спроси сам. А если ты подозреваешь, что я в доле с Губаренко, то посуди здраво — разве он с кем-нибудь делился?
— Не знаю.
— А где остальные совладельцы этих вышек. Ведь не один он был в деле. Не задумывался об этом?
— Я не в курсе.
— А он их всех проводил в последний путь.
Марат поднялся:
— Версия убедительная. Что называется, внутренне непротиворечивая. Но есть один подозрительный момент — ты ее готовил десять лет. А потому рассчитываешь, что с ходу опровергнуть ее нельзя.
Шеин устало повел плечами, показывая, что не может спорить с параноиком.
— А потому я подожду делать выводы и понаблюдаю за ситуацией. Если уловлю опасность для Сергея — продолжим разговор, применив сначала тиски.
— Я бы уступил свою очередь генералу Губаренко, — сказал на прощание Шеин, «переводя стрелку». Он очень надеялся, что Губаренко Марату не по зубам.
Смирнов в то время, как обсуждался его диагноз, был допущен к Маркусу Миллеру, чтобы обсудить того же генерала Губаренко.
— Вы побывали в переделке? — спросил Миллер, глядя на разукрашенное лицо Сергея.
— Она, к счастью, не связана с нашими делами, — уклонился Смирнов от ответа, не рассказывать же англичанину о пьяном дебоше.
— Шрамы украшают мужчину.
— Я предпочитаю украшать других мужчин.
— А я — женщин, — не удержался Миллер от типичной английской шутки и остался ею очень доволен. — Я хотел спросить вас о двух вещах…
— О карте и о кодах, не правда ли? — подсказал Сергей.
— Вы правы.
— Карту я не видел и не могу судить о ее ценности.
— Тогда как можно говорить о цене, не видя товар или его часть хотя бы?
— Так всегда бывает, если речь идет о продаже информации. Но могу вам сказать, что Губаренко склонен назначать цену в двадцать, а то и в сто раз выше той, на которую в конце концов соглашается.
— Ага, — удовлетворенно сказал Миллер. — А коды? Вы сможете разминировать вышки самостоятельно?
— Если вы передаете их в концессию Смирновым, то эту проблему мы решим сами. Если нет, то я заломлю цену не ниже, чем Губаренко.
Миллер вежливо кивнул, приняв его слова к сведению.
— Мы начали переговоры по поводу концессии с вашим отцом. В течение недели будут подготовлены предварительные документы. Но я думаю, что эти сведения вам уже известны, — он показал взглядом на кейс-ноутбук, который держал в руках Смирнов.
— Нет еще, но я в ваших словах не сомневаюсь. Ребята жалуются на бессмысленность пребывания в Кюрдамире и здесь. Господин Снайдер пытается использовать их в качестве мелких полицейских провокаторов за неимением серьезного приложения сил. Мягко говоря, это неприемлемо.
Миллер с пониманием покачал головой:
— Он американец, к тому же сотрудник какой-то из их спецслужб. Им свойственна прямолинейная прагматичность и полное отсутствие такта и вкуса. Посылайте его к дьяволу, если он переходит границы. А что предлагают ваши люди?
— Вообще-то они не подчинены мне.
— Вы старший партнер в вашем бизнесе.
— Ну, хорошо. Они хотят заранее отправиться в Тбилиси и прощупать там почву, не отвлекаясь на суету вроде митингов.
— Очень хорошо. Это предложение принимается, однако лично вам следует остаться при инспекционной комиссии. Завтра мы со Снайдером проинструктируем Суворова и Комарова, передадим им связь с некоторыми нашими агентами, которые смогут оказать им содействие. Еще им следует изучить необходимые досье на фигурантов различных расследований, связанных с экстремистской деятельностью в Грузии. Их довольно много… И пусть отправляются в свободный поиск.
— Они могли бы заняться досье еще сегодня.
— Хорошо. Сейчас им в номер доставят компьютер с базой данных. Вы удовлетворены?
— Вполне, — поднялся с кресла Сергей.
Не желая помешать затянувшемуся разговору Марата и Шеина, он отправился в номер к Бобу, чтобы сообщить новости, а заодно связаться с отцом в Москве.
Маркус Миллер, который пребывал в этот вечер в шаловливом настроении, после ухода Смирнова отпустил еще одну чисто английскую шутку — отправил факс в Москву.
Кому: Господину Губаренко С. Г.
Тема: По поводу передачи специальных кодов
Мы согласны с предложенной Вами суммой сделки — $2 000 000 в случае, если вы, в свою очередь, согласитесь считать последние два нуля обозначением центов — $20 000.00 с.