— Смотри-ка, молодцы евреи.
— Но и у нас не так уж плохо, — улыбнулся Янчук. — Ты умудрился получать информацию от американского разведчика.
— Кто он? Неужели Глория?!
— Нет, любовница американца Эванса вне подозрений, а вот он сам…
— Эванс?
— Да, он же Геллан. Надо признать, он толковый мужик. Смог даже в тяжелейшей ситуации, в которой оказался, не растеряться и действовать эффективно.
— Даже наших парней убедить в необходимости действовать вместе, Бугчина подцепить…
— Через Глорию выйти на тебя, — поддакнул другу Янчук и пошутил: — Скажи, Платоныч, на Глорию глаз не положил?
— Красивая бабенка. Ну куда же мне, старику… — отшутился Кустов и начал докладывать свои новости.
Рассказав все, взглянул на часы:
— Через полтора часа у меня встреча с Бугчиным. Не желаешь составить компанию? Представлю тебя как коллегу. Уверен, что у него не возникнет подозрений…
— А что, может, рискнуть?..
— Тогда поедем где-нибудь пообедаем, времени достаточно.
— Давай. Я хочу вечерним самолетом вылететь в Рабат, а там сразу же в Каир. Завтра уже буду в Париже, где обсудим с нашими коллегами план действий. Так что твоя информация и то, что, возможно, сообщит Бугчин, уже завтра станет предметом анализа.
Кустов остановил машину у небольшого отеля, и они вошли в зал ресторана. Было тихо, немноголюдно, не жарко. Кустов, сделав официанту знак, взглянул на часы:
— У нас ровно час времени.
— Успеем?
— Вполне. Мы же не в России, где в ресторане на то, чтобы перекусить, могут часы уйти.
Кустов был прав. Ровно через сорок минут они сели в автомашину.
Бугчин опоздал почти на двадцать минут. Винить в этом его было нельзя. Он был просто сопровождающим Анохина, а тот изволил явиться к врачу с опозданием.
Кустов, увидев, наконец, джип, в котором приехали Анохин и Бугчин, заметил:
— Только мы, русские, можем проявлять такое неуважение к ожидающему нас человеку.
— Да-да, особенно если им является представитель разведки Израиля, — шутливо заметил Янчук, пристально рассматривая через непрозрачное с улицы стекло Анохина. — Похудел майор. Интересно, что он думает о ситуации, в которую попал. Не дурак же, понимает, на что пошел… Как думаешь, Платоныч, что бы с ним было, если бы мы сейчас подошли?
— В штаны наложил бы и к врачу не пошел, что еще.
Анохин, не глядя по сторонам, быстрым шагом прошел к открытой служебной калитке и исчез за воротами.
Кустов запустил двигатель и тихонько проехал мимо джипа. Они оба увидели, как Бугчин вышел из машины, оглянулся и быстро пошел по ходу их движения.
Кустов притормозил у следующего дома и, перегнувшись через спинку, приоткрыл заднюю дверку.
— То, что я знаю русский язык, не будем скрывать? — вполголоса спросил Янчук.
— Я думаю, что это позволит тебе участвовать в разговоре. Можешь задавать любые вопросы. Этот кретин ни хрена не поймет. Он помешан на долларах.
Бугчин приблизился к машине и сел на заднее сиденье.
— Добрый день! — он бросил короткий взгляд на Янчука, но удивления не проявил.
Кустов поздоровался и, как бы между прочим, представил Янчука:
— Мой коллега, он в курсе наших дел.
— Кто он?
— Мой соотечественник.
— О, тогда вопросов нет. Я рад, что у меня появится еще один знакомый из вашей страны. При нем мы можем говорить?
— Да. Я же сказал, он в курсе всех наших дел. Кстати, мистер Кегли неплохо говорит по-русски.
Янчук обернулся:
— Я рад нашему знакомству. Мой друг сказал, что вы заинтересованы в сотрудничестве с нами. Скажите, чем это вызвано?
— А я и не скрываю своих планов. Я хочу хорошо заработать и переселиться в Америку. Надеюсь, что вы мне поможете.
— А вы нам?
— Я — всей душой. Сегодня я принес много ценных сведений.
Бугчин полез под рубашку и из-за пазухи достал небольшой пакет.
— Вот карта района в океане, где Керим построил подводную крепость.
Янчук развернул карту и вполголоса произнес:
— Бермуды. И что же это за крепость?
— Не знаю. Но если верить Анохину, то там есть все: и заводы, где изготавливают оружие, и кислород. Имеются продовольственные склады и строения, куда заходят подводные лодки. Там может жить много людей. Это, конечно, те, кого возьмет с собой Керим.
— А вас он возьмет?
— Анохин говорит, что да, но я в это не верю. Вчера я нашел в сейфе Анохина какие-то списки. В них сто сорок шесть фамилий. Я, кроме русского и родного матерного, других языков не знаю, но нутром чую, что это скорее всего списки тех, кого Керим хочет взять с собой.
— А чего это он будет прятаться в своем подводном убежище?
— Так я уже говорил, вот им, — Бугчин ткнул пальцем в плечо Кустова. — Керим хочет развязать атомную войну, а сам отсидеться на дне океана, а когда все уляжется, он вылезет из убежища и начнет всеми править.
Янчук пробежал глазами списки и, складывая их, произнес:
— Да, вы правы. Это список тех, кто должен попасть в убежище. Вас там нет.
— Я так и думал. На кой хрен я ему. Анохин, сучка, поет мне лазаря, мозги пудрит. Ему надо одно: чтобы я пока служил ему, ну а в нужный момент он шлепнет меня — и делу конец. Так что у меня другого выхода нет, как рвануть от этой братвы, пока не поздно. Я все сделаю для вас, только возьмите меня с собой.
— Мы же с вами уже договорились, Семен, — вмешался Кустов. — Когда наступит время, вы уйдете от Керима.
— Кстати, — вспомнил Бугчин, — посмотрите, а в списках фамилий Мельникова и Полещука нет?
Янчук снова развернул листы:
— Нет таких.
— А Эванс?
— Эванс? Эванс есть.
— А этих ученых из России — Левина, Стрельцова — в списках нет?
— Есть.
— Вот видите, Керим хочет взять с собой тех, кто ему может пригодиться. Да, а Анохин?
— Анохин? Анохин есть.
— Правильно, я так и думал. На кой хрен я им. Денег у меня нет, я — не ученый там какой-нибудь. Ну, подождите! — Бугчин неожиданно обернулся и помахал кулаком в заднее окошко. — Я вам устрою «козу».
После этого он протянул Янчуку следующий лист:
— Вот, смотрите, это, по-моему, названия атомных станций, которые Керим хочет взорвать. На папке, в которой эта бумага лежала, по-русски написано «АЭС» — и в скобках «ликвидация».