— Это, конечно, так, но кто вершит этот суд? Те, кто должны стоять в смертный час рядом…
Дальше развить свою мысль Полещук не успел. Мельников тихо воскликнул:
— Вижу Гамаля. Пошли!
И они двинулись к каменной россыпи. Это для Гамаля был сигнал, что надо срочно встретиться. Если Гамаль их понял и может пойти на встречу, то должен поднять вверх руки и потянуться, если не может — то присесть, словно разминает колени. Гамаль потянулся, и парни направились в сторону своего жилища. Через час они встретятся в условленном месте.
— Неужели конец нашим мытарствам уже скоро? Даже не верится.
— Да, похоже…
Мельников хотел еще что-то сказать, но не успел. Парни увидели Геллана и Понтина. Американец торопливо шагал к ним, а Олег семенил следом.
— Хелло, — приветствовал парней Геллан и, подождав, когда приблизится Понтин, продолжил: — Появилось срочное дело.
Он оглянулся и предложил отойти чуть в сторону, к большим камням.
— Господа, мне только что стали известны некоторые подробности плана Керима. Надо признать, он задумал дьявольские вещи, — подождав, пока Понтин переведет, Геллан продолжил: — Керим намечает сразу же после взрыва тоннеля нанести серию ударов в Штатах, Германии, Франции, Британии и России. Как я понял, эта авантюра вполне осуществима. Оборона всех стран строится на базе отражения ударов из Космоса, атак межконтинентальных ракет, сил ВВС, ВМС, а Керим придумал совсем иное. Он смог добыть систему спутникового наведения, которая позволяет легкому самолету, начиненному взрывчаткой или ядерным устройством, с точностью до нескольких метров поразить любой объект, скажем, Кремль, Пентагон или Белый дом. На оружейных складах, в одном из больших пакгаузов, где хранятся ракеты ближнего радиуса действия, стоят четыре легкие одномоторные авиетки. Они оборудованы автопилотами и спутниковыми системами наведения, самолеты способны нести до пятисот килограммов взрывчатки. Этого достаточно, чтобы от Белого дома или командного пункта при точном попадании мало что осталось.
— Но перелететь океан этим малюткам не под силу, — заметил Мельников.
— В том-то и дело, что Керим фрахтует для этой цели несколько кораблей, которые приблизятся, скажем, к Нью-Йорку или Лондону, с их палубы взлетят эти птички, и их удар будет неотразимым.
— Да, такие самолеты легко спрятать в трюме любого корабля, собрать и подготовить к полету труда не составит, — мрачно произнес Мельников. — А отследить, когда и на какой корабль их загрузят, нельзя?
— Пока нам это сделать сложно, даже невозможно.
— А что, если взорвать? — оживился Полещук. — У нас же есть радиомины.
— Это, конечно, было бы прекрасно, — заметил Геллан, — но как добраться до пакгауза?
— А Гамаль?! — воскликнул Полещук. — Я думаю, он сможет это сделать.
Чем больше они рассуждали, тем яснее становилось, что уничтожение складов и самолетов будет наиболее эффективным ударом по замыслу Керима. Мельников высказал опасение: а нет ли на этих складах или даже в самолетах ядерного оружия? Геллан уверенно заявил:
— Я уверен, что нет, но нельзя исключить, что Керим может получить такое оружие в ближайшее время. Я точно знаю, что он дал задание любыми средствами добыть если не бомбу или ракету, то хотя бы радиоактивные вещества. Если их заложить вместе со взрывчаткой в авиетку, то после взрыва площадь загрязнения будет огромной.
— Так вот почему он проявлял такую заинтересованность в проделках Бугчина с радиоактивными изотопами, — подумал вслух Полещук и добавил: — Ну что, пошли на встречу с Гамалем?
Мельников обратился к Геллану:
— Если вы не будете возражать, встретимся с Гамалем я и Владимир. Я думаю, что рисковать всем троим не стоит.
— Согласен. Помните, друзья, осторожность и еще раз осторожность. Я вас буду дожидаться здесь. После беседы с Гамалем сразу же приходите, и мы продолжим разработку нашего плана.
Мельников ответил «есть», и парни направились к месту встречи.
Гамаль уже дожидался их:
— Меня перевели охранять другие склады, и сегодня я буду работать ночью у шестого и седьмого складов. Меня даже повысили. Теперь я начальник караула.
— И что входит в твои обязанности? — спросил Мельников.
— Регулярно проверять охрану, следить за тем, чтобы все охранники несли службу как следует, чтобы не спали и не отвлекались. И еще. Мне предписано постоянно следить за моими подчиненными, когда они находятся не на посту.
— Значит, ты теперь большая шишка, — пошутил Полещук.
Гамаль не понял и спросил:
— А что такое «большая шишка»?
Смеясь, парни пояснили.
— О, тогда это так, — засмеялся и Гамаль.
Мельников спросил:
— А что хранится на шестом и седьмом складах?
— Мины, снаряды, патроны и различное оружие.
— А где хранятся самолеты?
— Спортивные? На восьмом складе. Это самый большой склад. Он охраняется афганскими моджахедами. Они ни с кем не общаются, и к ним не подойдешь. Чуть что, сразу же стреляют.
— А что еще там есть?
— Не знаю. Это, по-моему, самый секретный склад.
— А почему ты решил, что там хранятся спортивные самолеты? — спросил капитан.
— Нам так объяснил Мусафи.
— Твой командир?
— Да. Он злой, как гиена, а характер у него — как у крокодила, никого не пожалеет.
— А когда он тебе сказал, что самолеты спортивные?
Гамаль на мгновение задумался.
— Около месяца назад. Нас было четверо. Мы сдали дежурство и собирались идти отдыхать. В этот момент мы увидели, как из больших крытых грузовиков выгружают и загоняют на восьмой склад эти самолеты. Они были без крыльев. К нам подскочил Мусафи и прогнал, но при этом он крикнул: «Чего уставились?! Что, спортивных самолетов не видели?»
— А сколько их там?
— Самолетов? Лично я видел семь, но там стояло еще три или четыре грузовика, мне кажется, что в них были тоже самолеты. Да, я вспомнил, в этих же складах хранятся и дельтапланы, и, по-моему, ракеты. Я как-то видел, что у склада выгружали из нескольких больших грузовиков длинные ящики. В таких ящиках могут быть только ракеты.
Мельников внимательно огляделся и, понизив голос, спросил:
— Гамаль, ты не отказываешься от нашего плана?
Взорвать склады? Конечно, не отказываюсь. Только поэтому я не сбежал от этого бандита Керима и садиста Мусафи. Я готов это сделать в любой момент.
— А взорвать восьмой склад ты можешь?
— О, это трудно. Афганцы преданы Кериму и никого из посторонних не подпустят к складу.