– А ты думал, я тебя разыгрываю? – Корягич расхохотался.
– Что я должен сделать в Москве?
– Пара пустяков. Заскочишь в НИИКСИ. Бывал там?
– Один раз.
– Ничего, не заблудишься.
Верещагин машинально кивнул. Он не сомневался в том, что сумеет отыскать Научно-исследовательский институт криптографии, связи и информатики. Вход туда совершенно свободный, хотя там работают специалисты из ФСБ, СВР, ГРУ, СССИ. Другое дело, что дальше главного корпуса и выше второго этажа постороннему не попасть, но у Верещагина имелся временный пропуск. Вроде бы все просто и ясно.
Вроде бы…
– Допустим, я не заблудился, – медленно произнес Верещагин. – И что дальше?
– Передашь посылочку в первый отдел. Фамилия заведующего – Троицкий. Почти Троцкий, так что не перепутаешь.
– Что будет в посылке?
– А все наши наработки по «Суре», – безмятежно ответил Корягич, вставая. – После того как я сообщил Снеговику о своих открытиях, он созвал оперативку, и ученые головы порешили программное обеспечение скачать, а железо передать контрразведке. Мол, как бы чего не вышло.
– Это ты им посоветовал? – подозрительно спросил Верещагин.
– Ну я. И что с того?
– Я должен поставить в известность СВР.
– Они знают, – сказал Корягич, разглядывая свои идеально чистые ногти.
– И все же я позвоню…
– Не доверяешь?
– Ты мне не жена, чтобы доверять или не доверять, – рассердился Верещагин.
– Вот именно, дружище, вот именно!
Корягич подмигнул, умудрившись сделать это до того похабно, что захотелось дать ему в морду. Но Верещагин не умел драться. Остроумием он тоже не блистал. Пришлось сделать вид, что многозначительная реплика прошла мимо ушей. Искусство, которым волей-неволей овладевают все немолодые мужья молодых жен.
* * *
Минуту спустя Верещагин снова положил телефонную трубку, пребывая в гораздо более спокойном состоянии, чем до сих пор. Его заверили, что на протяжении всего пути в Москву за ним будет следовать машина сопровождения. Почему бы работникам спецслужб самим не доставить посылку по назначению? Потому что это не входит в их обязанности. Вопросы есть? Они были, но Верещагин адресовал их компьютерному гению местного значения:
– Посылка большая?
– Размером с энциклопедию, – ответил Корягич. – Но весит значительно меньше.
– Неужели это возможно?
– А ты думал, программное обеспечение на грузовиках перевозят?
– Нет, но…
– Смотри сюда. – Корягич извлек из кармана маленькую вещицу, напоминающую то ли брелок, то ли какую-то деталь. – Это флэшка, стоит она две тысячи рублей. На одной такой флэшке умещается два гига инфры.
– Два гигабайта информации? – уточнил Верещагин.
– Угу. А наши исходники тянут на сотню гигов. Вот и считай. – Корягич встал. – А лучше денежки считай. Километраж, литраж, командировочные, суточные. Снеговик в бухгалтерию позвонил, так что снабдят без зависаний и перезагрузок. А через полчасика ко мне загляни на третий уровень. Передачку заберешь.
Он пошел к выходу – высокий, массивный, но по-бабьи округлый, с чересчур выпуклым задом. И еще этот идиотский хвост, телепающийся между лопаток. Наткнувшись взглядом на эту неопрятную волосяную метелку, Верещагин не сдержался.
– Как думаешь, американцы дорого бы заплатили за наши чудо-флэшки? – спросил он у Корягича.
Тот не просто обернулся. Его словно невидимая сила вокруг оси крутанула. За эти доли секунды у него успела вспотеть верхняя губа и побелеть кончик носа.
– Даже не думай, – быстро произнес он. – Выбрось это из головы.
– Почему? – прикинулся дурачком Верещагин.
– Американцы не такие долболобы, чтобы шило в мешке покупать, – отрезал Корягич. – У них месяц на проверку уйдет, а у тебя этого месяца нет, понял?
Он нервничал. Он так нервничал, что был близок к истерике. Боялся, что его обойдут на финишной прямой?
– Понял, – сказал Верещагин. – Только…
– Ну? – поторопил его Корягич.
– Не шило.
– Что?
– Не шило в мешке покупают, а кота. С шилом другая, брат, история.
– Какая история? – насторожился Корягич.
– Его в мешке не утаишь, – сказал Верещагин, ясности взгляда которого позавидовал бы сам бравый солдат Швейк. – Но зато его можно сменять на мыло.
– Шило, мыло… – Корягич с досадой хлопнул себя по лбу. – Совсем ты меня перенапряг, чуть не забыл… Труба есть?
Настал черед Верещагина удивляться и осторожничать.
– Какая труба?
– Телефонная. Трубка. Мобила, проще говоря.
– Нет. Мобильным телефоном пока не обзавелся.
Признаваться в этом становилось все труднее и труднее. Все вокруг пользовались мобильной связью – старые и малые, богатые и бедные, мужчины и женщины. Рассуждали со знанием дела о преимуществах пакетов, меняли рингтоны, демонстрировали друг другу видеоролики и фотографии, обменивались посланиями, подзаряжались и разряжались, находились то за пределами досягаемости, то выходили на связь. Порой Верещагину представлялось, что он безнадежно отстал от жизни, устарел как драповое пальто, чугунный утюг или ламповый телевизор. Порой он внушал себе, что просто слишком умен и независим, чтобы поддаваться всеобщему помешательству. Как бы то ни было, мобильником он не обзавелся. И всякий раз, когда приходилось объяснять, почему, он страдал от комплекса неполноценности. Приходилось скрывать свои истинные чувства. Вот и сейчас, отвечая на вопрос Корягича, Верещагин скорчил пренебрежительную мину. Мол, да, он не обзавелся мобильником, но не по причине несостоятельности, а из принципа.
Корягич кивнул. «Так я и думал», – читалось на его лице.
– Держи, – сказал он, протягивая на ладони телефон, плоский и коричневый, как плитка шоколада.
– Мы не друзья детства, чтобы принимать такие дорогие подарки, – замкнулся Верещагин.
– Друзья мне без надобности и это не подарок, – заявил Корягич. – Телефон даю во временное пользование.
– Зачем?
– Чтобы позванивать тебе, пока ты будешь в дороге. Мало ли что.
Мало ли что!
Верещагин вспомнил рентгеновский взгляд разведчика, проинструктировавшего его на предмет общения с Корягичем, и взял мобильник. Он был теплый и влажный от соприкосновения с чужими потными пальцами.
– Юзать умеешь? – деловито осведомился Корягич.
– В смысле пользоваться? – догадался Верещагин.
– Угу.
– Умею.