Андропов создавал рабочую атмосферу. «Готовых рецептов нет», – говорил он. Нужно было воспитать думающую элиту. Лигачев вспоминал о таких стараниях Андропова:
«Как заведующему отделом мне приходилось докладывать Андропову о положении дел в этих важнейших сферах жизнедеятельности государства. Обычно Юрий Владимирович начинал так:
– Расскажи-ка, Егор Кузьмич, где мы находимся? – С этой фразы – «Оцените, где мы находимся? Дайте оценку текущему моменту», – Андропов часто начинал рабочие совещания. А потом добавлял:
– Давайте погоняем эту проблему.
И мы основательно «гоняли» ту или иную проблему, одновременно гоняя чай с сушками. Если же мы вели разговор вдвоем, Юрий Владимирович частенько заканчивал беседу такими словами:
– Вот я на тебя посмотрел…
В эту фразу Андропов, видимо, вкладывал свой, одному ему известный смысл. И, думаю, заканчивал беседу такими словами не только со мной».
В первую ночь осени 1983 года над Японским морем подбили «Боинг-747» – корейский гражданский авиалайнер. Погибло 269 человек – все, кто был на борту. Из них – 60 американцев, включая конгрессмена Ларри Макдональда. Дело было так: в 2 часа 45 минут радары зафиксировали американский самолет-разведчик РС-135. Около пяти часов утра в той же зоне радары обнаружили еще один самолет. Радиолокационные отметки корейского «Боинга» не отличались от РС-135. Некоторое время два самолета летели параллельно. И вдруг один из них направился к воздушному пространству СССР, к Петропавловску-Камчатскому. О лайнере доложили не Устинову, а Андропову. Едва «Боинг» пересек границу СССР – с камчатского военного аэродрома взлетел истребитель-перехватчик, обнаруживший нарушителя. «Боинг» летел к Сахалину, где располагались военные базы. В небе его встречали три истребителя-перехватчика СУ-15 и один МИГ-23. Ничто не указывало, что перед ними гражданский самолет. Иллюминаторы не светились: то ли свет был выключен, то ли окна зашторены. Летчик Осипович с СУ-15 после предупредительных выстрелов, на которые «Боинг» не отреагировал, выпустил две ракеты. Пораженный самолет начал резко снижаться.
Расшифрованные стенограммы записей на командных пунктах сохранили такой диалог:
Генерал Каменский, командующий ВВС Дальневосточного округа: – Надо уточнить, может быть, это какой гражданский борт или кто, черт его знает…
Генерал Корнуков, командир 40-й истребительной авиационной дивизии: – Какой гражданский, он Камчатку прошел. Со стороны океана без опознавания. При нарушении государственной границы даю команду на поражение.
Генерал Корнуков вспоминает: «Осипович получил новую команду и приступил к ее выполнению. Летчик многократным миганием аэронавигационных огней и покачиванием самолета с крыла – на крыло (такой установлен порядок передачи сигнала о том, что самолет является нарушителем) показал ему, что рядом истребитель, но реакции – никакой. С наземной радиостанции в аварийном канале на борт нарушителя передается информация на английском языке, точнее, строгая фраза по английски: «Вы нарушили государственную границу». Повторюсь, реакции – ноль. Вспомнили о том, что на борту истребителя находятся пушки. Передаю боевое распоряжение: «Открыть предупредительный пушечный огонь». Находясь с левой стороны от нарушителя, Осипович выпустил несколько очередей из пушки – около 200 снарядов. Стрелял параллельно курсу самолета бронебойными и осколочно-фугасными. Трассирующих на борту не было. Так было определено приказом министра обороны, чтобы не демаскировать самолет, ведущий огонь. Однако выхлоп пламени из четырех стволов всегда виден великолепно, причем даже днем. Скорострельность высочайшая – 5 тысяч выстрелов в минуту. Пламя было большим, как при включении форсажа, не заметить всполохи было просто невозможно. И вновь – никакой реакции».
Через несколько часов удалось у японцев перехватить информацию, из которой стало ясно, что сбит гражданский лайнер.
Вечером 1 сентября на заседании Политбюро было принято решение скрыть факт уничтожения самолета. Андропов отсутствовал в Кремле, маялся в больнице. На следующий день – еще одно заседание. Дельно выступил Тихонов, предлагавший четко изложить факты, возложив – по логике и справедливости! – ответственность на японскую сторону. Но Громыко, Устинов и Черненко склонялись к тому, что публиковать нужно уклончивую версию событий. В сообщении ТАСС от 3 сентября не говорилось, что самолет был сбит. ТАСС утверждал, что нарушитель «исчез с экрана радаров». Но у противника были достаточно точные разведданные о переговорах наших военных от 1 сентября. Пришлось признать, что «Боинг» был сбит. Первоначальная заминка ослабила наши позиции в пропагандистской войне. Исправить положение был призван маршал Н.В. Огарков, начальник Генштаба, ставший гвоздем программы пресс-конференции 9 сентября. Огарков, обстоятельно изложивший суть эпизода, задал вопрос: почему американские самолеты-разведчики, находившиеся поблизости, не исправили курс «Боинга»? Самолет пролетал над советской военной базой и передавал кодированные сигналы. Где гарантия, что он не передавал разведывательную информацию? На контакт с советскими военными он не шел. Огарков сожалел о гибели ни в чем не повинных людей, но заявил, что «извиняться и нести ответственность, и не только финансовую, должны именно те, кто послал самолет на гибель».
Андропов подаст голос только в начале октября – в заявлении о сахалинском инциденте и пропагандистской кампании, развернутой США. Выдержав паузу, он показал, что разговаривать с Советским Союзом с позиций крикливых придирок бессмысленно. Он поддержал действия Советской армии и предупредил, что Советский Союз и впредь будет жестко реагировать на провокации западных спецслужб.
«Черные ящики» «Боинга» искали в море и японцы, и американцы, но нашли советские моряки. Экспертиза показала, что «Боинг» держал связь с другим южнокорейским самолетом и не мог не знать, что вторгается на территорию СССР.
Летом 1993 года Международная организация гражданской авиации (ИКАО) объявила, что снимает с Советского Союза (и России как его правопреемницы) обвинения, выдвинутые администрацией Рейгана. Вину возложили на халатность корейских пилотов, пренебрегших своими обязанностями – этот вывод был сделан и судом США в 1988 году.
Корейские летчики в 1983 году могли бы проявить куда больше осторожности в играх с американскими разведчиками… За пять лет до сахалинской трагедии, 20 апреля 1978 года, над советской территорией, в Карелии, уже был сбит южнокорейский «Боинг». И тогда нарушителя поразил перехватчик СУ-15. Только в 1978 году жертв было меньше: два человека. Остальные приземлились на лед замерзшего озера Корпиярви.
От Андропова, от Громыко, от Генштаба в 1983 году веяло ледяным холодом. Противник ненавидел их, проклинал, но признавал за великую силу. Стилистически Андропов противопоставил бешеной инквизиторской риторике религиозного фанатика Рейгана интонацию расчетливого технократа. Именно таких русских – целеустремленных прагматиков, лишенных ухарства и горячности, – воспитывал Сталин. «Тайм» признает Андропова (наряду с Рейганом) человеком 1983 года. В специальной статье подчеркивалось, что влияние Андропова на мировую политику капитальнее и долговременнее рейгановского. «Он обладает репутацией наиболее информированного и умного советского руководителя со времен Ленина. Западные дипломаты, посещавшие его в начальный период его пребывания у власти, были поражены его способностью оперировать фактами и его саркастическим юмором. А французский министр иностранных дел, встречавшийся с Андроповым, нашел его лишенным странности и человеческого тепла, которые столь часто проявляют русские… Андропов, по оценке Ричарда Никсона, может быть большим и опасным противником, чем любой из последних советских руководителей, но также и самым лучшим руководителем, с которым США могут развивать отношения по принципу – живи и дай жить другим».