Зато это прекрасно понимал курсант Павлов.
– Тогда, по уставу, я обязан обратиться за уточнением приказа, отданного в моем присутствии, во время моего дежурства и на вверенном мне объекте, к вышестоящему командиру.
Он отчеканил волшебную формулу и замер по стойке «смирно», а Величко растерянно моргнул и густо покраснел. Теперь у него было два пути: настаивать на официальном термине «приказ» и получить проблемы с офицером или «по-простому» въехать наглому салаге Павлову в челюсть. Вот только боялся «дедушка»-сержант и того и другого – понимал, чем может кончиться.
– Рядовой Саффиров! – наконец-то через силу рявкнул он.
– Я! – напряженно отозвался Шамиль.
– Свободен! Кругом марш, по распорядку дня. И не дай Бог, еще раз поймаю на кухне.
– Рядовой Павлов.
– Я, товарищ сержант… – вытянулся Артем.
– Свободен, рядовой.
Величко приосанился и вразвалку двинулся к выходу из столовой. Со стороны глянуть – почти без потерь.
Артем посмотрел на проплывающие в иллюминаторе облака и рассмеялся. Как ни странно, именно там, в обычной солдатской столовой, он до конца осознал всю силу закона – неважно, писаного или неписаного. И проблема сержанта Величко была в одном: он так и не выбрал, по какому закону поступить.
* * *
Руководитель службы судебных приставов Шамиль Саффиров прибыл в аэропорт за четверть часа до прибытия самолета – на двух машинах. Распорядился встать на краю поля и вышел покурить, поглядывая на низкое, темное северное небо. Как уже сообщила метеослужба, на Урал двигался весенний буран. Впрочем, «павловский» рейс приземлиться успевал.
Артема он запомнил в первую же ночь карантина, когда в расположение роты заглянули «старички» – менять свою старую форму на только что полученную салагами новую. Они уже заканчивали рейд, обчистив семерых новобранцев с подходящим размером одежды, когда из умывальной вышел высокий крепкий парень. Шамиль хорошо помнил, как он удивился, затем неторопливо оценил число грабителей и сокрушенно покачал головой:
– Ребята, верните вещи.
«Деды» от такой наглости опешили, а затем принялись ржать, показывая пальцем на салагу и подталкивая другу друга в бока:
– Во дает! Службы еще не нюхал, а уже голос подает!
Павлов аккуратно, как показывал сержант, повесил полотенце на кровать.
– Я же по-хорошему прошу… вы возвращаете вещи, и мы спокойно расходимся.
Все, что произошло дальше, Шамилю удалось увидеть еще раз лишь спустя три года, уже на гражданке, когда отец принес с завода первый, распределенный по очереди видик и выпрошенную у начальника цеховой лаборатории кассету с Джеки Чаном.
Шамиль рассмеялся: сказать, что «дедушки» удивились, значит, не сказать ничего, – «дедушек» очень сильно расстроили. Конечно, они еще пытались «сохранить лицо», и кто-то старался сбить салагу с ног, а кто-то пытался зайти сзади… вот только заканчивалось все одинаково больно. И в конце концов «деды» под хохот и свист ободрившегося молодняка побежали.
Позже эта первая победа помогла всем, кто оказался в этом карантине. За ними раз и навсегда закрепился ярлык «борзота», и травили их намного осторожнее, чем сверстников из соседних рот. И вообще, как говорили знающие люди, «у вас не служба, а мед».
Понятно, что к Павлову выстроилась целая очередь желающих познать тайны абсолютно запрещенных восточных единоборств, а уж имя выучившего Артема тренера – Юрия Константиновича Вдовина – записали в свои блокноты все. Но толку от этого было чуть.
– Пацаны, – терпеливо объяснял Артем, – ваше основное оружие не набитый кулак, а дух и воля. Противник должен быть обезоружен еще до схватки.
«Пацаны» слушали, кивали, но помнили только старшего сержанта Цибулю, пытавшегося застегнуть Артему воротник, а оказавшегося в полковом сортире на 200 душ.
Никто не видел, как он там оказался, как никто не понимал, как может пролезть 120-килограммовая туша в стандартное очко. А сам Цибуля молчал – и когда его оттуда вытаскивали, и когда отмывали. Но главное, что понимали все, сунул его туда вовсе не дух – пусть и очень бесстрастный и отрешенный, – а вполне конкретный курсант.
– Ты нас, главное, правильно бить научи! – требовали одногодки.
И только там, в столовой, возле этого ублюдка, Шамиль своими глазами, словно в замедленной съемке, увидел, как работают отрешенность и воля. Павлов смотрел сержанту прямо в глаза… более того, он – совершенно бесстрастно – предложил ему выбор! И «дедушка» дрогнул и отступил. Безо всякой схватки.
* * *
Пока подвозили трап и открывали двери, Артем смотрел на уже присыпанное снежной крупой взлетное поле и роскошное черное авто баварского завода, которое Шамиль приобрел в Москве, когда приезжал к нему в гости.
До Шамиля эта симпатичная «трехлетка» катала спикера Грызунова, и, как ни отговаривал друга Артем от подобного шага, объясняя, что гарантия кончилась и начинаются серьезные ремонты и профилактики, авто своей мечты Шамиль все же купил. Теперь, перегнав его в Среднеуральск, поставив на учет и обзаведясь местными «блатными» номерами на 001, Шамиль выглядел так, что с него можно было писать картину.
– Вижу-вижу, Шамиль, – задорно кивнул Артем в сторону уникального авто, – жизнь удалась. Восточный вариант.
Армейский друг рассмеялся и заключил Павлова в объятия.
– На себя посмотри… Европа… Сплошной Сен-Лоран!
Артем вспомнил, как они вдвоем, по уши в грязи, отрабатывали перехват нарушителя границы, и тоже рассмеялся: дистанция между теми двумя салажатами и ими сегодняшними и впрямь была внушительная. А свита из молодых подчиненных, до того переминавшихся позади автомобиля главного судебного пристава Среднеуральского округа, уже приближалась.
– Молодец, что позвонил, Артемий Андреевич, – отодвинулся Шамиль.
Пусть видят, какого высокого уровня гость его посещает.
– Ты не представляешь, Шамиль Ренатович, – важно подыграл ему Артем, – как я тебе благодарен за встречу и помощь.
Ему тоже нужен был Шамиль и его триста лошадей под капотом – чтобы успеть сделать невозможное.
* * *
Соломин пробился к генералу только после шести вечера. Поздоровался, дождался приглашения и присел за стол.
– Мне документы из спецчасти Тригорского НИИ передали…
Генерал молча строчил какую-то бумагу.
– Ну-ну, я слушаю, – не прекращая писать, подбодрил он. – Продолжай…
– Я их просмотрел. Бумаги определенно не для широкого круга коммерсантов.
– И что? – глянул на него поверх стекол стильных очков генерал.
Соломин набрался духа:
– Рейдеры. Они уже взяли НИИ и пытаются прорваться в спецчасть.