– И вы не боитесь гнева Господня? Крест прежде всего, независимо от материала, из которого он сделан, являет собой символ Христа, а вы превращаете его в орудие смерти! Вас ждет вечное проклятие, Риччи, и дни ваши сочтены, ведь вы уже немолоды...
С сухим щелчком убийца закрыл футляр и прижал его к груди.
– Главное, что Чезаре смог жить в доме своих предков и познать в нем мгновения абсолютного счастья! Что до меня, я знаю: у меня есть еще время, чтобы примириться с Господом! Мой астролог предсказал мне долгую жизнь, и я всегда проявлял щедрость по отношению к благотворительным организациям. Я буду по-прежнему жертвовать на добрые дела, но в другом месте! И еще... да, я возведу церковь в память Чезаре, моего изумительного брата!
– А вы случайно не подумываете о канонизации? – желчно бросил Морозини, однако иронией своей ничего не добился.
Мегаломания Риччи была столь сильна, что делала его неуязвимым. Он наставительно поднял палец:
– Безмерностью своих страданий Чезаре вполне это заслужил!
В дверь постучали, и тут же в приоткрытую щель просунулась голова Креспо:
– Вы не забыли, который час, сэр? Вам надо бы поторопиться...
– Вы правы! Забирайте его! – сказал он, ткнув пальцем в Альдо, как если бы речь шла о простом пакете.
– Если меня ведут на свадьбу, как вы мне заявили, – сказал Морозини, – должен вам заметить, что я одет неподобающим образом!
– Для того, что вам позволят увидеть, этого более чем достаточно. Не беспокойтесь, вас ожидает зрелище, доступное только избранным. Надеюсь, это станет утешением в том, что вы не приглашены на ужин...
– Как? Даже бокала шампанского мне не дадут, чтобы выпить за ваше счастье? Положительно, вы никогда не научитесь жить!
Он издевался – быть может, из-за смехотворного удовольствия оставить последнее слово за собой. Но когда Креспо со своим гориллой поволокли его в наручниках через анфиладу гостиных, он стал лихорадочно размышлять, ища способ выбраться из этой западни...-и ни одного не смог придумать, настолько бессильным ощущал себя в этом праздничном дворце, кишевшем людьми. Если бы у него было хоть какое-нибудь оружие! Только что он боролся с желанием задушить Риччи. При всей крепости мафиозо ему хватило бы умноженной яростью силы, чтобы взять верх. Но тем самым он подписал бы себе немедленный смертный приговор: времени, чтобы справиться с этой толстой шеей, было явно недостаточно – набежавшая охрана сразу прикончила бы его. А ведь единственным утешением для него оставалась надежда, что ему позволят дожить до утра, поскольку сам Риччи сказал, что он будет погребен под обломками Палаццо... Какой крохотный шанс!
Охранники, крепко держа его за локти, направлялись через анфиладу гостиных в ту самую спальню для новобрачных, откуда никогда не выходили предыдущие жены Риччи. Альдо еще не видел столь вычурной комнаты и такого изобилия позолоты!
Самым заметным в ней был альков, где торжественно, словно трон, возвышалась кровать, перед которой стояло некое подобие триумфальной арки с низкой решеткой из двух створок – такой же, как перед столом для первого причастия. С позолоченным деревом всего ансамбля контрастировала постель из пурпурного шелка, настолько расшитого, что изначальный цвет едва угадывался. Над ней был водружен квадратный балдахин, деревянный карниз которого был украшен резными фигурками амуров с гирляндами в руках и акантовыми листьями.
В гостиной, казавшейся преддверием этого монумента, стены и потолок были полностью скрыты под золочеными картушами, волютами, амурами и пальмовыми листьями, которые, отражаясь в зеркалах с такими же пышными рамами, словно бы умножали свой блеск. Громадный стол с гнутыми ножками в ослепительно барочном стиле, видимо, служил трельяжем: множество шкатулочек, флакончиков, щеточек и прочих предметов женского туалета было разложено на парчовой ткани, также позолоченной в тон гардинам. Пол состоял из мраморной мозаики, но ковры, способные утеплить его, полностью отсутствовали, и кресла, обитые красным генуэзским бархатом, как будто скользили по раскрашенному льду.
– Эта спальня сама по себе кошмар! – констатировал князь-антиквар. – У кого может возникнуть желание спать здесь?
– Не волнуйтесь, вы тут прекрасно выспитесь, – мгновенно отозвался Креспо.
– О, спасибо! Теперь я действительно спокоен...
Одно из двух окон было открыто, что позволило пленнику увидеть бухту и носовую часть стоявшей на якоре яхты «Медичи». Второе было зашторено. Креспо распахнул гардины. За ними обнаружился железный стул, чьи ножки были привинчены к полу. С Альдо сняли наручники и тщательно привязали к стулу, заведя руки за спинку. Ему связали и ноги, а в довершение всего всунули в рот кляп.
– Чтобы заглушить вопли радости, – пояснил Креспо со своей мерзкой улыбочкой. – Вам повезло, счастливчик вы эдакий! Вы увидите брачную ночь патрона! Быть может, ожидание покажется вам чуточку долгим, но вы будете щедро вознаграждены!
С этими словами он задернул парчовые гардины, мягкими складками ниспадавшие на пол таким образом, чтобы пленник мог видеть все, что происходит в комнате, но сам оставался невидимым. Затем Альдо оставили одного, и он смог вновь предаться своим размышлениям.
Увы, в них не было ничего утешительного! Послеполуденное время только начиналось, и ожидание, как предупредил Креспо, грозило затянуться надолго. В его положении оно станет бесконечным! К счастью – если само это слово было уместным, – сегодня было не так жарко, как в предшествующие дни, иначе ему пришлось бы гораздо сильнее страдать от жажды, которая неминуемо наступит и будет терзать его, пока дворец не обратится в пыль. Кляп, раздиравший рот, только усугубит эту муку. Тем не менее Альдо не желал рассматривать лишь такую удручающую перспективу. Впасть в отчаяние он всегда успеет – когда у него не останется никаких шансов.
Они и сейчас выглядели крохотными, ненадежными, однако Морозини цеплялся за них всеми силами. Адальбер – и Полина! – должны были встревожиться его столь продолжительным отсутствием. Затем была еще Нелли Паркер, обладавшая талантом проникать всюду, словно юркая мышка. Она хотела спасти Бетти Баскомб, но если ей это удастся, вдвоем они, быть может, сумеют сорвать чудовищные планы Риччи. К несчастью, никто из них не знал, как мало времени отпущено Альдо. Наконец, оставалась еще и Хилари, но придет ли спасение с этой стороны?
Скверная шутка, которую она с ним сыграла, и все, что он знал о ней, не оставляли сомнений: она и пальцем не пошевельнет, чтобы вызволить его. Тем не менее она дала понять, что приняла необходимые меры предосторожности и намерена вступить в схватку со своим будущим супругом, не позволив тому отвести себя на бойню как барана. Риччи же, хоть и не питал иллюзий на ее счет, явно не подозревал, какой решимостью и изобретательностью обладает эта женщина. Когда эти двое сойдутся лицом к лицу в спальне, зрелище будет незабываемое... действительно, достойное внимания. Другой вопрос, какие возможности возникнут для него и сумеет ли он воспользоваться ими?