Но куда? По всему выходило, что ничего хорошего ждать ей не приходится. Но, как говорила тетя Люба, не нужно преждевременно опускать руки, это всегда успеется…

Машина ехала быстро, не останавливаясь и не притормаживая, из чего Рита сделала вывод, что едут они не по парижским улицам. Скользко же она находилась без сознания? Не больше десяти — двенадцати часов, надо думать. Не стали бы бандиты вырубать ее так надолго — они же не знали, как подействует наркотик на ее организм…

Рита взглянула на руку: швейцарские золотые часы исчезли. Все правильно, этого следовало ожидать. Арабы похитили ее вечером, часов в семь. Скорее всего, сейчас утро следующего дня. Они едут с большой скоростью по ровной дороге. Может ли Рита предположить, что ее везут в сторону Лазурного берега? Наверное, может, потому что матерей с детьми тоже везли на Лазурный берег. И там, очевидно, разлучали.

Рита еще раз оглядела ящики. Они были гладкие, пластмассовые. Рита пожалела, что нет в них ни торчащих гвоздей, ни жестяных полосок, — можно было бы попробовать перетереть веревки. Впрочем, что это ей даст? Она заперта в закутке, как в клетке…

Часа через два, когда Рита окончательно изнемогла и перестала чувствовать руки и ноги, машина неожиданно замедлила ход, круто свернула в сторону, ехала еще минут пятнадцать и остановилась. Послышались мужские голоса, металлический лязг, затем фургон медленно проехал еще немного и встал окончательно.

Задние двери фургона открылись, и кто-то, ругаясь по-французски — Рита разобрала слово «мерд», — принялся отодвигать ящики. Рита скользнула на пол и замерла в беспомощной позе.

Увидев ее, араб со сросшимися бровями — Рита наблюдала за ним из-под ресниц — разразился раздраженной тирадой. Рита французским владела неважно, да еще и говорили-то арабы на ужасающем диалекте, но все же удалось разобрать некоторые слова.

Араб ругался, что тот, второй, вколол Рите слишком большую дозу наркотика, — по его подсчетам, Рита давно уже должна была прийти в себя.

— Развяжи ее, — командовал араб, — иначе конечности окончательно затекут, и она в Антибе не сможет идти самостоятельно. Ты же знаешь, в порту вечно шляются легавые, они могут заметить, что мы несем на катер беспомощную бабу…

Рита обрадовалась: ее таки везут на Лазурный берег, в Антиб! Хотя, если разобраться, радоваться было нечему.

— Еще долго ехать, — возразил второй араб, появившись рядом с первым, — она в дороге может устроить нам неприятности…

— Делай, что велят! — рассердился первый. — И приведи ее в чувство, а то как бы она не окочурилась, и тогда мы ничего не получим от Дауда.

Более молодой перерезал ножом веревки, и Рита едва успела скрыть набежавшие от боли слезы. Араб рывком усадил ее и плеснул в лицо водой из пластиковой бутылки. Рита от неожиданности закашлялась, подняла веки и постаралась сделать взгляд как можно более мутным. Араб хлопнул ее по щеке, она упала от удара без всякого сопротивления, как тряпичная кукла.

— Не бей по лицу, — заметил первый араб. — Если ее отмыть и одеть приличнее — будет красивая баба. Дауд даст за нее много, не то что за этих полудохлых кляч.

Молодой бросил наполовину опорожненную бутылку возле Риты, задвинул ящики на прежнее место, после чего они ушли, закрыв двери фургона. Рита подняла бутылку и допила оставшуюся воду, потом растерла руки и ноги, стараясь восстановить кровообращение. Голова перестала кружиться, и пить больше не хотелось. В голове появились даже какие-то мысли. Значит, там, в Антибе, они отбирают детей у матерей, а самих матерей везут на катере к какому-то Дауду, который их покупает, и, судя потому, что за красивую Риту он даст больше денег, что, конечно, лестно, женщин этих он использует потом как живой товар.

Очень приятная перспектива!

Машина тронулась с места. Рита беспомощно огляделась, стремясь найти в этой мышеловке хоть какое-нибудь оружие, но все было напрасно. Она встала и сняла верхний ящик. Там была полусгнившая зелень с остатками земли. Рита аккуратно отобрала землю из нескольких ящиков и набила ею пустую пластмассовую бутылку. Не Бог весть какое оружие, но если хватить такой бутылочкой кого-нибудь по затылку, можно оглушить хоть ненадолго.

Если не удастся сделать это при выходе из машины, она протащит бутылку на катер. Под этим мусульманским балахоном слона пронести можно!

* * *

Ира, соблюдая дистанцию, съехала с авторута. Как и предсказывала Надежда, «фольксваген» подрулил к боковому крылу автозаправки, в котором размещались маленький магазинчик и кафе. Анна выскочила из машины и повела своего ребенка в направлении этих благ цивилизации, мосье Поль остался ждать в машине.

Надежда сильно подозревала, что он хочет несколько минут отдохнуть от бесконечного нытья. — — Я бы чего-нибудь съела, — нерешительно начала Надежда, — или хоть кофе выпила бы, для бодрости… Только они меня узнают…

Ирка протянула ей шелковую косынку и темные очки.

Замаскировавшись, Надежда повеселела и отправилась за провиантом.

Ирка заправила своей Коко полный бак, а Надежда купила себе и подруге по стаканчику ужасного кофе в автомате — в кафе зайти они не рискнули, ибо оттуда раздавался знакомый и надоевший рев. Наконец частично удовлетворенный ребенок и его измученная мать вернулись, и путешествие продолжилось.

Идеально ровное полотно дороги километр за километром убегало под колеса машины.

Перед глазами проносились рекламные щиты, указатели дорог, стрелки съездов к автозаправкам.

«Я еду по Франции, — думала Надежда, — но с таким же успехом могла бы ехать по Германии, Испании, Бельгии… Всюду, наверное, одинаковые дороги, одинаковые машины, одинаковые знаки. Страны я и не увижу».

Монотонная дорога, скорость, движение убаюкивали. То же самое было и с Иркой, и она сказала Надежде:

— Не молчи, давай хоть поговорим, а то в сон клонит.

Надежда рассказала подруге про свое житье-бытье, про мужа, дочку, впрочем, почти все это Ирка уже знала. Тогда она еще раз подробно повторила все, что ей было известно от Риты про агентство «Пеликан». Ирка внимательно слушала, не сводя на сей раз глаз с дороги и с серого «фольксвагена» впереди.

Еще несколько раз машина мосье Поля съезжала к придорожным кафе. Бирюзовая Коко следовала за ней на безопасном расстоянии.

Бежала дорога под колесами, бежали бесконечные однообразные часы. Промелькнул указатель на Лион, машины промчались мимо, не сворачивая. Надежда разложила на коленях автомобильную карту и следила за маршрутом.

Ирка выглядела очень усталой — день, проведенный за рулем, давал себя знать. Боясь упустить свою цель, дамы толком не обедали, только покупали в придорожных кафе гамбургеры и кофе. Становилось все жарче и жарче. Ирка включила в машине кондиционер. День клонился уже к вечеру, когда справа мелькнул указатель на Авиньон.