— Я говорю то, что думаю!
— И совсем неглупо говорите! Вы меня удивили. А вам, дорогой Адальбер, следует понять, что любая попытка пресечь этот роман только подстегнет нашего донжуана. Будем держаться настороже и присматривать за ними, но только издали. И не считайте меня сводней, если я приглашу миссис Белмонт отобедать или отужинать с нами…
По правде говоря, все трое встревожились бы куда больше, если бы услышали разговор Альдо и Полины. Впрочем, поначалу они ни о чем не говорили. Он предложил ей сигарету, и оба молча закурили, облокотившись о балюстраду и устремив восхищенный взор на парк, где один за другим гасли огни. Темнота вновь поднималась к ним, словно запоздавший прилив.
— Я знал, что вы должны приехать, — прошептал Альдо. — Но не одна. Вобрен чуть не заболел в тревожном ожидании, что с вами появится…
— Диана Лоуэлл? Бедняжка сломала ногу, упав с лошади! — рассмеялась Полина. — Звучит жестоко, но дорогой Вобрен с удовольствием выслушал эту новость.
— Для него это настоящее счастье! Как поживают ваш брат и его жена?
— Превосходно! Мы, Белмонты, оказались среди тех счастливчиков, кого не затронул биржевой крах в прошлом октябре. Только древнейшие и, следовательно, прочнейшие состояния успешно справились с бурей «Черного четверга» на Уолл-стрит, но ущерб был нанесен большой. Очень многие разорились дотла. Джон-Огастес пытается помочь самым несчастным и обездоленным…
— Я знаю об этом. Постарался выяснить все досконально.
— Вы тревожились за нас?
— Надеюсь, вы в этом не сомневаетесь?
Он отбросил сигарету и повернулся к ней, чтобы полюбоваться ее точеным профилем и вдохнуть запах ее духов. Полина сделала то же самое, и они оказались лицом к лицу.
— Спасибо, — сказала она. — Это означает, что вы думали о нас.
— Я думал главным образом о вас… думал больше, чем следовало! Вас нелегко забыть, Полина!
— И, однако, мы обещали это друг другу. И коль скоро мы попрощались…
— Мы были искренни. И мы не устраивали эту встречу.
— Но ведь, зная заранее о моем приезде, вы могли бы ее избежать?
— Я подумал об этом, но сразу отказался от этой мысли, потому что понял, что хочу увидеть вас вновь…
Он не договорил — его слова звучали почти как признание в любви. Полина была так красива, что могла бы соблазнить святого, и Альдо умирал от желания обнять ее, но спас его желчный и одновременно гнусавый от насморка голос.
— Дорогая Полина, нам пора уходить. Я с удовольствием отвезу вас, — произнес Вобрен со сладкой улыбкой, которая привела Альдо в сильнейшее раздражение и вместе с тем вернула ему ощущение реальности.
— Где вы остановились? — спросил он.
— В отеле «Ритц». Мне там очень нравится. Кроме того, он очень удобно расположен — неподалеку от моей будущей выставки.
— И где она будет проходить?
— У меня! — торжествующе сказал Вобрен. — Я освобожу часть магазина, но интерьер не трону. Мои старинные ковры станут прекрасным фоном для творений Полины…
— Браво! Похоже, ты овладел искусством использовать все шансы себе на пользу…
— Настала моя очередь! Пока я страдал в Бостоне, ты восхитительно проводил время в Ньюпорте.
Полина переводила взгляд с одного на другого. Напряжение становилось ощутимым, и она поспешила вмешаться:
— Это было такое восхитительное время, что он едва не погиб! Как Адальбер и некоторые другие люди… Извините меня, я хочу попрощаться с мадам де Соммьер!
— Мы сделаем лучше, — поспешно сказал антиквар, почувствовав, что ступил на скользкую почву. — Уже поздно, становится прохладно, и я могу подвезти ее вместе с мадемуазель дю План-Крепен.
Тетушка Амели охотно согласилась, хотя от особняка леди Мендл было совсем недалеко до гостиницы, но старая дама чувствовала себя усталой и опасалась предрассветной свежести.— Я уже не в том романтическом возрасте, когда можно протанцевать всю ночь, а потом вдвоем любоваться восходом солнца, — вздохнула она. — Мне приходится больше думать о ревматизме. К тому же давно пора в постель! Но прежде, дорогая баронесса…
— Зовите меня Полиной, прошу вас!
— Дорогая Полина, мне хотелось бы, чтобы вы пришли ко мне на ужин! Празднество завершилось, и я хочу вернуться на улицу Альфреда де Виньи!
— О нет! — простонала Мари-Анжелин. — Празднество, возможно, завершилось, но остается еще…
— Дело настолько грязное, что вам незачем в нем участвовать! К тому же я должна вернуться, чтобы сохранить Евлалию. Это моя кухарка, — пояснила маркиза американке, — и ей так надоел вынужденный простой, что она грозит уволиться! Дорогая моя, надеюсь, вы вскоре сумеете оценить ее таланты. И мы обе будем вам признательны… Что до вас, План-Крепен, можете выбирать между моим почтенным автомобилем и вагоном поезда. Черт возьми, Версаль находится всего в семнадцати километрах от Парижа…
Когда «Роллс-Ройс» Вобрена исчез, Альдо с Адальбером вернулись в дом, где несколько членов комитета все еще окружали хозяйку дома, решившую продолжить праздник до рассвета. Все обсуждали прошедший вечер и пили вино. За исключением графини де Ла Бегасьер, здесь были только мужчины. Мадам де Мальдан увела с собой явно взбешенную Леонору. А Кроуфорд остался, решив выкурить последнюю сигару на террасе в компании со стаканом виски. Альдо присоединился к нему. Его все больше интриговало поведение шотландца, который, казалось, смотрел сквозь пальцы на отношения своей жены с Вобреном. Только что с ней случился настоящий приступ ревности, а он этого словно бы и не заметил. И позволил увести ее, даже не возражая: правда, она чудовищно напилась, и у Кроуфорда не оставалось иного выбора.
Встав рядом с шотландцем, Морозини молча закурил сигарету. Он сделал несколько затяжек, прежде чем Кроуфорд заговорил:
— Как вы думаете, она придет сегодня ночью?
— Кто?
— Конечно, она! Королева. Сегодня вечером я думал только о ней, все гадал, нравится ли ей сегодняшний вечер. И постоянно ждал какого-то знака, жеста… вглядывался в кусты, надеясь увидеть ее… Конечно, мешали все эти статисты, которых всюду расставила… Элси.
— Вы надеялись увидеть королеву? — спросил несколько озадаченный Морозини.
— Конечно! Ведь в Трианоне есть призраки, разве вы не знали?
— Вы намекаете на тех двух англичанок… мисс Моберли, кажется, и мисс Джордан, которые будто бы внезапно перенеслись в прошлое, в летний день 1789 года? И увидели, как королева в большой соломенной шляпе стоит за мольбертом и рисует? Об этом было много разговоров несколько лет назад… Да, странная история…
— О, призраков видели не только они! В 1908 году мои друзья-американцы, супруги Крук, несколько раз видели женщину в капоре. Она тоже рисовала, внезапно появляясь и исчезая. Однажды миссис Крук заметила какого-то вельможу в черной треуголке, который поклонился ей и быстро испарился. А упомянутые вами англичанки наблюдали еще, как женщина в чепчике вытряхивает белье в окошко разрушенной молочной. Совсем недавно один лондонский магистрат повстречал даму в бальном платье желтого атласа в сопровождении двух кавалеров в придворных костюмах. Наконец, я сам…