– Девочка моя, что же это ты вытворяешь? – сказал Маркус. – Но мы вытащим тебя, не сомневайся. Тебе придется остаться здесь на пару дней… – И, обращаясь к Полю, добавил: – Наверное, ей понадобится кое-что из вещей.
Повезло, что она сама упаковала чемодан, подумал Поль, мечтавший лишь о том, чтобы добраться до постели.
Маркус уже заказал ему такси.
– Мы должны дать Аннетте отдохнуть, – сказал он. – Тебе тоже нужно прилечь. Твоя контузия еще даст знать о себе, на всякий случай вот обезболивающее. Самое позднее через неделю ты будешь в полном порядке.
«Сейчас мы были бы уже в Мадриде, – думал Поль, укладываясь в кровать среди дня. – И в Гранаде нам светило бы солнце, мы гуляли бы в саду «Альгамбры», а вечером ели бы тапас». Дома холодильник наверняка пуст, а утром в Страстную пятницу все магазины закрыты. И никто о нем не позаботится, а он так был измучен и так нуждался в утешении.
Интересно, улетела Ольга без него или сейчас сидит дома расстроенная и курит одну сигарету задругой? На удачу он попробовал позвонить ей на мобильный. Она ответила сразу.
– Ты где? – спросил Поль так же, как его мать.
Ольга была в Мадриде и как раз ждала рейса на Гранаду.
– Твой чемодан в камере хранения, в секторе Б, – ответила она подчеркнуто деловым тоном. – Я не знала, что с ним делать. Квитанцию на багаж выслала по почте, ты сможешь забрать свое барахло во Франкфурте.
Видимо, она страшно злилась, не поинтересовалась даже его здоровьем, не спросила о травмах Аннетты, не выразила сочувствия. Полю хотелось как-то более подробно рассказать об аварии, и он неловко начал:
– Слава Богу, нас привезли в больницу Св. Марии. Маркус отлично о нас позаботился.
– Очень рада за вас. – И Ольга положила трубку.
После безуспешных попыток уснуть Поль в купальном халате устроился перед телевизором. Как и обещал Маркус, контузия давала о себе знать.
Вскоре в дверь позвонили, на пороге стояли двое полицейских. Они привезли чемодан Аннетты, ее сумочку, его мобильный телефон и другие вещи, вытащенные из разбитой машины, а также попросили ответить еще на пару вопросов по поводу аварии.
Полицейские уже закончили оформлять протокол и собирались уходить, как в дверь снова позвонили. Поль открыл дверь, полицейские пожелали ему выздоровления, вошел Ахим.
– Ну, братишка, как дела? – спросил нежданный гость.
Поль, хотя и предполагал, что мать уже раззвонила всем о том, что с ними произошло, все-таки был поражен.
– Я как раз ехал в Колмар, когда позвонила мама, – сообщил Ахим. – Она едва могла говорить от волнения. Сначала в больнице оказался папа, а потом и вы попали в аварию прямо под ее бдительным ухом. В общем, я решил отказаться от отличного обеда в Эльзасе, потому что вспомнил наш семейный девиз: «Кровь – не водица».
Поль не любил эту фразу, но ему не хотелось начинать общение с Ахимом с перепалки. Долгое время они встречались только в Майнце, у родителей. В отличие от Поля Ахим жил недалеко от мамы и мог бывать на каждом воскресном барбекю.
«Везде можно вкусно поесть: у мамы, у Ольги, в Гранаде, в Эльзасе, только не у меня дома», – подумал Поль. Он не отказался бы сейчас даже от куска черствого хлеба с творогом, но вначале нужно выпить обезболивающее. Поднимаясь, чтобы взять стакан, Поль непроизвольно застонал.
Ахим покачал головой.
– Посиди-ка на диване, – сказал он, – сегодня у нас будет День братской любви! Я принесу тебе бокал вина и приготовлю что-нибудь поесть. Чего тебе хочется?
Поль ответил, что ему все равно и он полагается на его вкус. На самом же деле он подозревал, что Ахим способен лишь на то, чтобы запихнуть в духовку мороженую пиццу.
– Можно мне заглянуть в ваш холодильник? – вежливо попросил Ахим. А через несколько минут: – По-моему, ты говорил, что уезжать собиралась одна Аннетта. И ничего не оставила тебе из еды? Она что, всегда так делает?
– Нет, – ответил Поль, вновь борясь с тайными подозрениями. Похоже, практичная Аннетта предполагала, что и его не будет дома, и использовала все скоропортящиеся продукты.
– В подвале стоит старый холодильник родителей Аннетты, в нем должны быть запасы творога, – крикнул Поль. – Посмотри там.
Ахима не было долго. Вернувшись, он подчеркнуто скрупулезно перечислил обнаруженные продукты: творог диетический, обезжиренный, нежирный, сливочные творожки с клюквой и вишней, творожки с киви и крыжовником, йогурт с сухофруктами, с орехами и нугой, с медом, с фруктами и т. д.
Поль оборвал тираду Ахима, заявив, что такого добра в доме всегда навалом, но он даже слышать об этом не хочет.
– И ладно, – кивнул брат, – давай-ка я сгоняю в супермаркет.
Едва Ахим вышел из дома, Поль подскочил к окну, чтобы посмотреть на его автомобиль. Вопреки его ожиданиям это была не «тойота», а бывшая машина их матери. Почему она отдала солидный «БМВ» именно Ахиму, хотя Поль, старший брат, ездил на какой-то развалюхе, было ясно: его долговязый братец всегда останется для родителей младшеньким и ему всегда будут подсовывать сладкие куски.
Чуть позже Поль почувствовал страшный голод, потому что запахи из кухни напомнили ему о волшебной стряпне Ольги. Со вчерашнего вечера он ничего не ел, рассчитывал перекусить в ресторане в аэропорту.
– Ну что, ты скоро там? – крикнул он в сторону кухни.
Ахим приготовил клецки с зеленой спаржей и посыпал их тертым сыром пармезан. В меню был также шницель из телятины по-болонски с салатом, а на десерт – груши, припущенные в красном вине.
Поль был поражен:
– Отчего ты такой тощий, если можешь готовить, как профи? И почему не откроешь ресторан вместо филиала «Тойоты»?
Ахим смутился:
– Наконец-то мне удалось произвести на тебя впечатление. Моя подружка родом из Локарно, она и научила меня готовить.
– И давно вы вместе? – спросил Поль и с удивлением узнал, что уже почти год.
На улице стало темнеть. Поль не мог припомнить, сидели ли они с братом когда-нибудь вот так, мирно и спокойно.
– А помнишь, мама пела на ночь, чтобы воспитывать у нас музыкальный вкус? Больше всего нам нравилось «У ручья» и «Добрый вечер, доброй ночи». [5]
Тогда, стоило матери выключить свет, Поль вместо вечерней сказки излагал младшему брату, лежавшему на нижней полке двухъярусной кровати, собственные философские теории. Ему строго-настрого запретили рассказывать о привидениях, ведьмах и волках-оборотнях, так как брат боялся и мешал спать родителям. Чаще всего Поль загадывал Ахиму загадки, например: «Какого цвета ночь?»
После ожидаемого ответа «черного» он посмеивался и уверял брата, что ночь фиолетового цвета с крохотными пестрыми точками, – уверял до тех пор, пока пугающая темнота не превращалась в шоколадную коврижку, обсыпанную сахаром, и Ахим не засыпал.