– Надеюсь, – сказал Поль. – В конце концов, ему самому будет лучше, если у нее не случится нервного срыва. Финал любовного свидания, во всяком случае, ему пришлось скомкать; пусть теперь она удивляется почему!..
* * *
Оба задумчиво смотрели в запотевшие окна, по внешней стороне которых стекали серебристые капли. Дождь тихо шумел, два купленных букета распространяли весенний аромат роз, гиацинтов и влажной земли. Женщина на улице с красно-фиолетовым лицом воевала с зонтом. Из-под полосатого плаща выглядывала комбинация и свешивалась нить стекляруса. Мокрый пес трусил через парковку, словно точно знал, куда именно ему надо. Он только раз задрал ногу возле колеса и тут же уверенно продолжил свой путь.
– У этой дворняги только одно на уме, – вслух сказал Поль и вспомнил вдруг об Ольге.
– Этот тип, наверное, всегда прыгает к матери в постель, стоит только отцу отлучиться, – сказал Ахим. – Черт, давай, что ли, съездим уже в больницу.
У дверей реанимации их остановила бдительная докторша.
– Хотите пройти к господину Вильгельмсу? Вы его сыновья? – спросила она. – Будьте любезны, зайдите на минуту в ординаторскую.
«О Боже, только не это!» – подумал Поль, уже готовый услышать новость.
Но докторша, вежливо предложившая им присесть, скорее обрадовала их. Сегодня утром господин Вильгельме был переведен в общее отделение ввиду улучшившегося состояния. К сожалению, двигается он пока с трудом. Но при соответствующей терапии быстро пойдет на поправку.
Но она хотела поговорить с ними по другой причине.
Поль и Ахим обменялись тревожными взглядами.
– Мы часто сталкиваемся с тем, что наши пациенты не желают мириться со своей немощью, – сказала она. – У них проявляется агрессия, бессильную злобу они вымещают на родных. Вашей матери во время посещений достается, она удивительная женщина! Словом, не держите на отца зла, если он будет груб с вами.
– К этому мы привыкли еще в детстве, – отозвался Поль. – Нам это не в новинку.
Врач дружелюбно улыбнулась:
– Ну, тогда вперед, в клетку со львом, а я попрошу принести вазы для ваших чудесных букетов.
Поскольку на их стук ответа не последовало, Поль осторожно приоткрыл дверь в палату и подошел к полупарализованному отцу, Ахим следовал за ним.
– Привет, пап! – бодро сказали оба, стараясь придать голосу столько сердечности, сколько смогли.
– Слетелись вороны на добычу, – буркнул старик вместо приветствия.
Поскольку сыновья были готовы к агрессивности отца и даже к оскорблениям, они отреагировали спокойно.
Полю удалось тактично ввернуть:
– Черный юмор при тебе, как всегда, папа. Значит, идешь на поправку.
Ахим пододвинул к кровати два стула.
Еще парочка пикировок, и настроение ухудшилось, в воздухе повисло раздражение.
Наконец больной язвительно осведомился:
– А где же ваши жены? Сбежали, потому что вы не можете сделать им детей?
Поль встал:
– Пожалуй, лучше нам прийти в другой раз.
– Да проваливайте ко всем чертям, жалкие импотенты! – завопил отец так громко, насколько ему позволял слабый голос. – Платишь, платишь деньги за учебу сыночков, а в благодарность шиш? Топайте к своим шлюхам!
– Похоже, мы попали в сумасшедший дом, – пробормотал Поль. Ахима, готового взорваться, трясло.
На этот раз Полю не удалось его удержать.
– Ты сказал – шлюхи? – рявкнул Ахим. – Очень к месту, ты, старая шляпа! Мы только что застали твою верную супругу с любовником. Стоит тебе заболеть, и жиголо тут как тут!
– Пойдем, – шепнул Поль, – это уж слишком! Он все-таки болен и сам не понимает, что несет! Потом будет жалеть об этом.
Чтобы предотвратить самое страшное, он энергично подталкивал возмущенного брата к двери.
Тяжело дыша, они вышли к больничной парковке и сразу закурили.
– Не день, а какой-то кошмар, – простонал Поль. Он, конечно, понимает возмущение Ахима, но ему кажется, что брат сделал большую ошибку. Не следовало волновать отца, а матери теперь наверняка придется все это расхлебывать.
– Ну и пусть, – упрямо сказал Ахим.
Потом оба опять сидели в машине и наблюдали за санитарами и медсестрами, которые прощались друг с другом, желали веселой Пасхи. Полю хотелось заплакать.
– Тебе срочно нужна новая машина, – неожиданно сказал Ахим. – У меня есть демонстрационный образец, почти новая «тойота-королла», хочешь продам по выгодной цене?
Поль покачал головой:
– Сейчас голова занята другим. Кроме того, во вторник можно будет забрать машину Аннетты из автосервиса, поезжу на ней. Эту неделю я все равно в отпуске. А тебе когда на работу?
– У меня все гораздо проще, – ответил брат. – Я наконец уволился и теперь могу позволить себе все, что угодно. Ведь когда открою собственное дело, я долго не смогу себе позволить отпуск.
Наконец тронулись, Ахим вяло спросил, не хочет ли Поль поехать к нему, взглянуть на его новую квартиру. Он мог бы что-нибудь приготовить.
– Нет, спасибо, – устало ответил Поль. – Честно говоря, я хотел бы сейчас побыть один. Подбрось меня, пожалуйста, на вокзал.
Ахим тем временем, казалось, уже раскаивался в своей несдержанности. Он больше не ругался, старался держать себя в руках. На вокзале в Майнце даже предложил сбегать за билетом. Поль пока решил забрать из багажника чемодан и обнаружил под скомканной упаковкой от цветов мобильный телефон. Под влиянием внезапного импульса нажал на кнопку повторного набора, желая удостовериться, что с матерью все в порядке.
К его удивлению, сработал автоответчик: «Автосалон Шмидта, здравствуйте. Мы закрыты до понедельника». Поль смущенно нажал отбой, с опозданием осознав, что у брата такой же точно аппарат, как и у него.
Ахим отнес чемодан Поля на перрон, по собственной инициативе купил для брата газету.
– Чтобы ты не скучал в дороге, – крикнул он. – Пока, братик Поль!
Так Поля не называли с детства, впрочем, он и тогда терпеть этого не мог.
Он опустил газету и бессмысленным взглядом уставился в окно. Майн поднялся, деревья на берегу стояли в воде. Было легко представить себе, как плавно будет скользить по течению утопленник. Поль поддался течению мыслей и безуспешно попытался разобраться со своими чувствами: гнев, печаль, вина. Если бы он не обманывал Аннетту и не планировал отдохнуть с Ольгой в Испании, он вообще не поехал бы в аэропорт. Если бы не авария, Ахим не приехал бы к нему и не завертелась бы вся эта карусель.
Оказавшись вновь у себя дома, Поль первым делом позвонил в больницу Аннетте. Сказал, что не сможет сегодня навестить ее, потому что плохо себя чувствует, и проигнорировал ее встревоженные вопросы. Затем провел на диване несколько бездеятельных часов, в конце концов выпил снотворное и отправился спать.