— Следовательно, никогда не стоит терять надежду на лучшее! Какова наша дальнейшая программа?
— Это вы хотели сюда приехать, так что у вас должны быть мысли на этот счет.
— Прежде всего, я предполагала, что у нас будет отличная позиция для наблюдения. Но чтобы не беспокоить виконтессу, я не планировала ей открывать истинные причины нашего визита. Я совсем ее не знала, мы виделись лишь однажды, двадцать лет назад, на свадьбе наших родственников Ла Реноди. В нашей теперешней ситуации меня привлекло, в первую очередь, местоположение замка Сент-Адур… Я очень хорошо знаю эти места и их обитателей…
— Проклятье, План-Крепен, мне это известно! Ближе к теме!
— Полагаю, мы должны открыть правду виконтессе и сообщить об истинной цели нашего приезда. Разумеется, она слишком хорошо воспитана, чтобы задавать вопросы, но она не могла не удивиться нашему внезапному интересу к ее персоне!
— Вы не правы! В наших семьях — и кому, как не вам знать об этом! — можно десятки лет не видеться и спокойно навещать друг друга, если мы оказываемся поблизости. Это нормально! Но я и сама собиралась рассказать обо всем Приске. Хотя бы ради того, чтобы оказаться под ее защитой. Она великолепно стреляет. И потом, это ее позабавит.
— Ах вот как!
— Не лукавьте! Если не думать о том, что в этой игре Альдо слишком многое поставил на карту, но старается нас не волновать, неужели это приключение вас не развлекает?
Мари-Анжелин убирала белье в ящик комода. Она суетливо принялась расправлять складки атласной комбинации, которая никак не желала укладываться. Наконец План-Крепен призналась:
— Увы! И мне стыдно в этом признаться…
— Нечего стыдиться! Я достаточно хорошо вас знаю, чтобы догадаться о ваших чувствах. Но вы ведь любите семейство Морозини. Приска же знает о них лишь понаслышке. Поверьте мне, история ее развлечет, по крайней мере, так же, как вас. И это естественно. Кстати, вы чем-то похожи.
— В самом деле?
— Разумеется! Ее предки тоже участвовали в Крестовых походах. Вспомните о братстве сражавшихся вместе!
Маркиза оказалась права. За ужином, в перерыве между бесподобной фуа-гра в бриоши и горячим салатом с креветками, мадам де Соммьер, храбро борясь с чувством блаженства, пересказала своей кузине последние события. Виконтесса, с боевым огоньком в карих глазах, одним глотком осушила бокал вина и широко улыбнулась своим гостям.
— Что ж, благодарю за доверие, дорогая Амели. Я подозревала, что за этим внезапным желанием «остановиться ненадолго в Сент-Адуре», как вы мне написали, и особенно за неожиданным интересом к обитателям Ургаррена, который вы продемонстрировали сегодня днем, что-то кроется. Но я не решилась расспрашивать вас.
— Я в этом не сомневалась. Поэтому я предпочитаю быть с вами откровенной. Иное поведение было бы недостойным. В общем, — мадам де Соммьер позволила себе откинуться на спинку стула, — мы попали в переделку…
— Что до меня, то я не знаю такой ситуации, из которой нельзя было бы выбраться, проявив немного упорства. И чего же вы хотите?
К ужину, как и каждый вечер, даже когда она ужинала одна, виконтесса надела длинное черное шелковое платье и тройную нитку отличного жемчуга. На плече она носила эмблему и белую ленту своего баварского монашеского ордена. Следовало признать, что в таком наряде хозяйка дома выглядела очень достойно. Она произвела сильное впечатление на Мари-Анжелин, которая, завороженно глядя на госпожу Сент-Адур, ответила:
— Прежде всего, мы хотим узнать, кто конкретно находится в этом замке. Донья Луиза и ее внучка донья Изабелла в гостинице «Дворцовая» жили одни. Только перед их отъездом появился Мигель… Это красавец кузен доньи Изабеллы. На следующее утро он привез их на машине сюда. Мы не видели старого дона Педро, поэтому можно предположить, что он приехал сюда первым, и теперь семья воссоединилась. Может быть, кто-то видел этих людей?
— Об этом, душенька, никто ничего не знает. Я так думаю. Во всяком случае, в нашем углу. До нас дошел слух, что смельчаков, попытавшихся приблизиться к замку, встретили выстрелами из ружья.
— И эти выстрелы не заинтересовали жандармерию? — удивилась мадам де Соммьер. — Разве в ваших краях ее нет?
От смеха виконтессы зазвенели подвески хрустальной люстры:
— Жандармерия есть, только… мы ее редко видим. Зато таможенников у нас — хоть отбавляй. Это их охотничьи угодья, ведь Испания на другом берегу реки. Что же касается выстрелов, то они тут слышатся и днем и ночью. Охотники… или кто-нибудь еще! В том, что обитатели Ургаррена не подпускают никого близко к замку, нет ничего странного. Но это не означает, что ваша история меня не заинтересовала, — добавила она, заметив изумление на лицах своих гостей. — Напротив, я сгораю от желания узнать побольше. Мужайтесь! Мы сейчас же возьмемся за дело.
— Что вы предлагаете? — спросила План-Крепен.
— Для начала будем внимательно наблюдать за замком, чтобы узнать их привычки. Ваша спальня, Амели, — это идеальное место для этого занятия, поэтому я прикажу установить там подзорную трубу на медной треноге. Она принадлежала моему дедушке, адмиралу. В течение двух-трех дней мы будем по очереди наблюдать за мексиканцами…
— Я согласна, но как же ночи?
— Всему свое время! Сначала изучим дневную жизнь. Мы должны знать, кто входит в замок, кто из него выходит, кто возит продукты и прочие необходимые вещи…
— Мексиканцы, как правило, религиозны, — сказала Мари-Анжелин, — и жители ваших прекрасных мест тоже. Может быть, женщины ходят к мессе? Я сама регулярно наведываюсь в церковь, но пока никого из них не видела.
— Что с вашей памятью, План-Крепен? Вспомните, что говорила мне донья Луиза в день моего визита к ней. Она называла себя и свою внучку дочерями Солнца. Я не имею ни малейшего представления об этом культе, но здесь едва ли найдутся его поклонники.
— Если повнимательнее изучить наши старинные традиции, можно найти много удивительного, — заметила виконтесса. — Некоторые верования, как и наш язык, уходят корнями во тьму веков, когда пастушья звезда [78] еще не засияла над Вифлеемом. Ладно, оставим это! Итак, церковь эти дамы не посещают.
В течение трех следующих дней с восхода солнца до его заката дамы по очереди дежурили у подзорной трубы. Инструмент покойного адмирала был отменного качества и позволял рассмотреть замок в мельчайших деталях. Была видна даже кованая решетка ворот, ведущих в просторный сад, огороженный высокой каменной стеной. Но дом казался пустым, только иногда невидимая рука распахивала то или другое окно, но в них никто не показывался. Замок не посетила ни единая душа, и ни один человек не вышел оттуда. Двор и парк были совершенно пустынными. Правда, великолепная погода пасхальной недели сменилась дождями и похолоданием, не располагающими к прогулкам. Дым из каминных труб мирно поднимался к серому небу…