Лежен улыбнулся:
– Но что-то вы недоговариваете. Вас уже интересовала эта история, когда вы приехали в Мач-Диппинг. Почему?
– Наверное, из-за того, что эта девушка так перепугалась.
– Юная леди из цветочного магазина?
– Да. Она нечаянно ляпнула про «Белого коня». И ее неподдельный ужас при моем вопросе навел меня на мысль: есть чего пугаться. А потом я встретил доктора Корригана, и он рассказал мне про список. Двух людей я уже знал. Они умерли. Еще одно имя показалось знакомым. И потом я узнал, что она тоже умерла.
– Это вы о миссис Делафонтейн?
– Да.
– Продолжайте.
– Я решил разузнать побольше.
– И принялись за дело. Как?
Я рассказал ему о своем визите к миссис Такертон. Наконец дошел до мистера Брэдли и его конторы в Мьюнисипал-сквер-Билдингз в Бирмингеме. Лежен слушал с неподдельным интересом.
– Брэдли, – сказал он. – Значит, в этом замешан Брэдли?
– Вы его знаете?
– О да, нам о мистере Брэдли известно все. Он нас изрядно поводил за нос. Знает все штучки и уловки, которые помогают вывернуться при уголовном расследовании. К нему не подкопаешься. Мог бы написать книгу вроде поваренной – «Сто способов обойти закон». Но убийство, организованное убийство – это как будто не по его части. Да, совсем не его амплуа.
– А вы не можете ничего предпринять? Ведь я вам сообщил много сведений.
Лежен медленно покачал головой:
– Нет, ничего. Во-первых, свидетелей вашего разговора нет. И он может все отрицать. Кроме того, он вам правильно сказал – никому не возбраняется заключать любое пари. Он бьется об заклад, что кто-то умрет, – и выигрывает. Ничего преступного в этом нет. Нам нужны веские улики против Брэдли, доказательства, что он каким-то образом замешан в преступлении, – а где их взять? Не так-то это просто. – Он пожал плечами, а потом спросил: – Вы случайно не встречали человека по фамилии Винаблз в Мач-Диппинг?
– Встречал. И даже был у него в гостях.
– Ага! Какое он на вас произвел впечатление?
– Огромное. Необычная личность. Исключительная сила воли – ведь он калека.
– Да. Последствия полиомиелита.
– Передвигается в инвалидном кресле. Но не утратил интереса к жизни, умения ею наслаждаться.
– Расскажите мне о нем все, что можете.
Я описал дом Винаблза, его бесценную коллекцию предметов искусства, разносторонние интересы.
Лежен сказал:
– Жаль.
– Что «жаль»?
– Что Винаблз калека.
– Простите меня, но вы точно знаете, что он инвалид? Он не симулирует?
– Нет. О состоянии его здоровья имеется свидетельство сэра Уильяма Дагдейла, врача с безупречной репутацией. Мистер Осборн, может быть, и уверен, будто видел тогда Винаблза. Но тут он ошибается.
– Ясно.
– Очень жаль, ибо есть такое понятие, как организация убийств частных лиц. Винаблз – человек, который способен планировать подобные дела.
– Да, и я так думал.
Лежен рисовал некоторое время на столе пальцем кружки, потом внимательно взглянул на меня:
– Давайте подытожим наши сведения. Можно предполагать существование агентства или фирмы, которая специализируется на убийствах лиц, для кого-либо нежелательных. Она не использует наемных убийц или гангстеров. Ничем не докажешь, что жертвы погибли не от естественных причин. Я могу добавить: и у нас имеются кое-какие сведения о подобных случаях – смерть от болезни, но кто-то наживается на этой смерти. Доказательств никаких, учтите. Все очень хитро придумано, чертовски хитро, мистер Истербрук. Придумано человеком с головой. А все, чем мы располагаем, – это лишь несколько фамилий, и то мы их получили случайно, когда умирающая женщина исповедалась перед смертью, чтобы мирно отойти в царство небесное. – Сердито нахмурившись, он продолжал: – Эта Тирза Грей, говорите, похвалялась перед вами своим могуществом? Что же, она останется безнаказанной. Обвините ее в убийстве, посадите на скамью подсудимых, и пусть она при этом трубит на весь мир, будто избавляет людей от тягот мирских силой внушения или смертоносными лучами. Все равно она невиновна перед законом. Она и в глаза не видела тех, кто умер. Мы проверяли. И конфет отравленных им по почте не посылала. По ее собственным словам, она попросту сидит у себя дома и использует телепатию! Да нас засмеют в суде!
– «В небесных высях смеха не раздастся», – тихо сказал я.
– Что?
– Извините. Это из «Бессмертного часа» [32] .
– Верно. Дьяволы в аду посмеиваются, но не всевышний на небесах. Творится зло, мистер Истербрук.
– Зло. Нечасто мы теперь используем это слово. Но здесь только оно и подходит. И потому...
– Что же?
Лежен испытующе глядел на меня, и тут я выпалил:
– По-моему, кое-что можно сделать. Мы с приятельницей разработали один план. Он, вероятно, покажется вам нелепым, глупым...
– Об этом уж позвольте судить мне.
– Прежде всего, как я понял из ваших слов, вы уверены в существовании такой организации и в том, что она действует?
– Безусловно, действует.
– Но вам неизвестно как. Первые шаги ясны. Человек – мы назовем его «клиент» – попадает в Бирмингем к мистеру Брэдли. Он, видимо, заключает какое-то соглашение, и его посылают на виллу «Белый конь». А вот что происходит там? Кто-то должен это выяснить.
– Продолжайте.
– Ведь пока мы не узнаем, как именно действует Тирза Грей, мы не можем пойти дальше. Ваш доктор Корриган говорит, что это невероятная ахинея, но так ли это?
Лежен вздохнул:
– Вы знаете, и мой ответ, и ответ любого разумного человека будет: «Конечно, вздор!» Но я сейчас говорю с вами не как официальное лицо. Много невероятного случалось в последнее столетие. Поверил бы кто-нибудь полвека назад, что из маленького ящичка можно услышать, как бьет Биг-Бен? А через минуту, теперь уже в открытое окно, снова донесутся его удары? И никакой чертовщины! Просто звук распространяют два вида звуковых волн, а сами часы на башне били только раз. Можно ли в те дни было вообразить, что из своей гостиной можно разговаривать с кем-то в Нью-Йорке, и без всяких проволок и проводов? Поверили бы вы... Э, да сколько еще всего в окружающей нас жизни, про что и малые дети теперь знают.