– А почему бы вам не развестись? – спросил он. – Разве это не лучший выход из положения?
– Это невозможно. Моя супруга слышать об этом не хочет.
– Ай-яй-яй. Простите, а как она к вам относится?
– Она... э... она хочет вернуться. И ничего не желает слушать. Знает, что у меня кто-то есть, и... и...
– Вредит как может. Ясно. Да, здесь выход найти трудно. Разве только... Но она совсем еще молода.
– Она проживет еще годы и годы, – с горечью подтвердил я.
– Как знать, мистер Истербрук. Вы говорите, она жила за границей?
– По ее словам, да. Не знаю где.
– Может, на Востоке? Иногда люди подхватывают там какой-нибудь микроб, он много лет дремлет в организме, а потом по возвращении на родину человек становится жертвой разрушительного воздействия инфекции. Я знаю подобные случаи. И здесь может произойти то же. Давайте заключим пари – на небольшую сумму.
Я покачал головой:
– Она проживет еще долгие годы.
– Да, шансов у вас мало. А все-таки поспорим. Тысяча пятьсот против одного, что эта дама умрет до Рождества, ну как?
– Раньше. Я не могу ждать. Бывают обстоятельства.
Я начал бормотать нечто несуразное. Нарочно – пусть это выглядит сильным волнением. Не знаю, как он меня понял, – то ли у нас с Гермией все зашло слишком далеко, то ли «жена» грозится пойти к Гермии, раскрыть ей глаза и устроить скандал, то ли у Гермии завелся поклонник и может отбить ее у меня. Меня не интересовало, какой вывод он сделает. Пусть ему будет ясно – я не желаю терять ни дня.
– Это несколько меняет дело, – сказал он. – Скажем так, тысяча восемьсот против одного, что через месяц ваша супруга отправится в мир иной. У меня такое предчувствие.
Я понял, что с ним надо торговаться: и стал торговаться: мол, у меня нет таких денег. Брэдли в подобных делах поднаторел. Он каким-то образом узнал, сколько я могу выложить в случае необходимости. Знал, что Гермия богата. Намекнул деликатно: когда я женюсь, мне не придется жалеть об этой затрате, она окупится. Мое стремление завершить все поскорее лишь усиливало его позицию. Он не уступал ни пенни.
Наконец фантастическое пари было заключено.
Я подписал какое-то долговое обязательство. В нем содержалось такое множество юридических терминов, что я толком ничего не мог понять. И вообще, мне думалось, оно не будет иметь никакой юридической силы.
– По закону это к чему-нибудь обязывает? – спросил я.
– Не думаю, – ответил мистер Брэдли, показывая в улыбке отличные вставные челюсти. Улыбка была недобрая. – Пари есть пари. И если проигравший не платит...
Я смотрел на него молча.
– Не советую, – сказал он тихо. – Нет, не советую. Не стоит бегать от долгов.
– А я и не собираюсь, – ответил я.
– Я в этом уверен, мистер Истербрук. Теперь о деталях. Вы говорите, миссис Истербрук живет в Лондоне. Где именно?
– Вам это необходимо знать?
– Я должен знать все. Дальше мне надо будет устроить вам свидание с мисс Грей – вы ведь помните мисс Грей?
Я сказал:
– Да, я помню мисс Грей.
– Удивительная женщина. Необыкновенная. Наделена редким даром. Так вот. Понадобится какая-нибудь вещь вашей жены, из тех, которые та носит, – перчатка, носовой платок или еще что-нибудь...
– Но зачем? Чего ради?
– Не спрашивайте меня зачем. Я сам не знаю, честно говоря, я ничего и не хочу знать. Вот так. Не желаю. – Он сделал паузу и потом продолжал совсем по-отечески: – Мой вам совет, мистер Истербрук. Повидайтесь с женой. Успокойте ее, дайте понять, будто подумываете о примирении. Скажите, что уезжаете на несколько недель за границу, но по возвращении... и так далее и тому подобное...
– А потом?
– Прихватите какую-нибудь мелочь из ее одежды, только незаметно, и поезжайте в Мач-Диппинг. – Он помолчал, раздумывая. – Вы мне, кажется, говорили, у вас там неподалеку живут друзья или родственники?
– Двоюродная сестра.
– Тогда все очень просто. Вы сможете у нее остановиться на денек-другой.
– А где там обычно останавливаются? В местной гостинице?
– Наверное. Или приезжают на машине из Борнмута, что-то в этом роде. Мне толком неизвестно.
– А как объяснить двоюродной сестре?
– Скажите, будто вас интересуют обитательницы «Белого коня». Вы хотите побывать у них на сеансе. Хоть и чушь несусветная, а вам интересно. Это очень просто, мистер Истербрук. Мисс Грей и ее подруга-медиум часто развлекаются сеансами. Как и все спириты. Вот так. Все очень просто.
– А... А потом?
Он, улыбаясь, покачал головой:
– Это все, что я могу вам сказать. По сути дела, все, что мне известно. Дальше вами займется мисс Грей. Не забудьте перчатку, или носовой платок, или еще какую-нибудь мелочь. Потом советую вам съездить ненадолго за границу. Сейчас на итальянской Ривьере замечательно. Поезжайте на недельку-другую.
Я сказал, что не хочу ехать за границу. Хочу остаться в Англии.
– Прекрасно, но только не в Лондоне. Послушайтесь моего совета – ни в коем случае не в Лондоне.
– Но почему?
Мистер Брэдли глянул на меня с укоризной:
– Клиентам гарантируется полная... э-э... безопасность, только если они безоговорочно подчиняются, – сказал он.
– А Борнмут? Борнмут подойдет?
– Подойдет. Остановитесь в отеле, заведите знакомых, пусть вас видят в их компании. Наша с вами цель – показать, какую примерную жизнь вы ведете. А надоест Борнмут, всегда можно переехать в Торки [33] .
Он говорил словно опытный агент из бюро путешествий.
А потом мне снова пришлось пожать его пухлую руку.
– Ты и вправду будешь у Тирзы на сеансе? – спросила Роуда.
– А почему бы и нет?
– Не думала, Марк, что тебя интересует такое.