Она фантазировала до самого рассвета, а Джонни беспокойно ворочался рядом и стонал во сне.

Она растолкала мужа, как только взошло солнце.

– Джонни, расскажи, как он выглядел?

Джонни снова вздрогнул, но рассказал. Голос его был хриплым, слова – невнятными, фразы обрывались на полуслове. Хетти трепетала от возбуждения.

– Какой ужас, – постоянно повторяла она, – какой ужас. Она прижалась к нему, и через какое-то время Джонни занялся с ней любовью. Такого наслаждения Хетти не испытывала никогда.

Телефон звонил все утро. Четыре подружки пришли к ней пить кофе. Звонил корреспондент «Йоханнесбург стар». Хетти была в центре внимания и постоянно повторяла историю со всеми отвратительными подробностями.

После обеда домой вернулся Джонни, но не один, а с темноволосым мужчиной в темно-сером костюме и итальянских туфлях с темно-серым же портфелем в руке.

– Хетти, это мистер Боарт. Он был адвокатом Дэйви и хочет сказать тебе кое-что.

– Миссис Деланж, позвольте выразить мои искренние соболезнования в связи с тяжелой утратой, которую понесли вы и ваш муж.

– Да, просто ужас, не правда ли? – Хетти насторожилась. Дэйви все рассказал своему адвокату? Этот человек принес ей беду?

– Я являюсь исполнителем завещания вашего деверя. Он был состоятельным человеком. На его счету более пятидесяти тысяч рандов. – Боарт сделал многозначительную паузу. – Единственными бенефициарами являетесь вы и ваш муж.

Хетти с подозрением смотрела то на Боарта, то на Джонни.

– Бенефициар? – переспросила она. – Что это такое?

– Это означает, что наследство будет поделено между вами.

– Я получу половину пятидесяти тысяч рандов? – недоверчиво спросила Хетти.

– Именно так.

– Здорово! – воскликнула Хетти. – Сказочно! – Скорее бы Джонни и адвокат ушли, чтобы позвонить подружкам.

Они снова пили кофе, болтали, но разговор все время крутился вокруг нежданного богатства Хетти.

– Двадцать пять тысяч рандов, – повторяли они благоговейно.

– Черт, ты ему действительно сильно нравилась, – многозначительно заметила одна из подружек. Хетти лишь загадочно опустила глаза.

Джонни вернулся домой после шести, он едва держался на ногах, и от него разило перегаром. Подружки неохотно разошлись по домам, а через несколько минут к дому подъехал белый спортивный автомобиль. Достойное завершение триумфального дня для Хетти. Никто не мог похвастаться, что принимал генерального директора «Сондер дитч» у себя дома.

Она распахнула дверь, едва Род прикоснулся к звонку. Ее приветствие было целиком позаимствовано из кинофильма, с успехом демонстрировавшегося в местном кинотеатре.

– Мистер Айронсайдс, мы так польщены вашим визитом.

Когда Род вошел в заставленную мебелью гостиную, Джонни поднял голову, но не встал со стула.

– Привет, Джонни, я пришел сказать, что мне очень жаль, что так получилось с Дэйви…

– Хватит пороть чушь, Оловянные Ребра, – оборвал его Джонни Деланж.

– Джонни, – воскликнула Хетти, – нельзя так разговаривать с мистером Айронсайдсом. – Она повернулась к Роду и положила руку ему на плечо. – Вы должны извинить его, мистер Айронсайдс. Он пьян.

– Уходи! – рявкнул на нее Джонни. – Выметайся на кухню и не показывайся оттуда.

– Джонни!

– Выметайся! – Джонни привстал со стула.

Хетти убежала.

Джонни, покачиваясь, прошел к стеклянному бару, занимавшему целый угол комнаты. Налил виски в два стакана и передал один Роду.

– Счастливого пути на небеса моему брату, – сказал он.

– За Дэйви Деланжа, одного из лучших горняков в Китченервилле, – сказал Род и выпил виски залпом.

– Лучшего, – поправил его Джонни, выпил и, наклонившись, заговорил Роду прямо в лицо: – Ты пришел узнать, продолжу я твой поганый тоннель или сдамся. Дэйви ничего для тебя не значил. Я ничего для тебя не значу. Тебя волнует только одно – этот поганый тоннель. – Он наполнил свой стакан. – Так вот, друг, выслушай меня, и внимательно. Джонни Деланж никогда не сдается. Тоннель сожрал моего брата, но я добью его, так что не волнуйся. Поезжай домой и спи, потому что Джонни Деланж завтра утром заступит на смену и будет крошить скалу.

54

Стояло туманное утро, «роллс-ройс силвер клауд» стоял среди деревьев недалеко от белой изгороди ипподрома, уходящей к поросшему ивами берегу реки. Над рекой туман был гуще, зеленая трава казалась особенно яркой на его фоне.

Шофер в униформе отошел от машины, предоставив двоим пассажирам возможность поговорить наедине. Они сидели на заднем сиденье, накрыв колени пледом из ангорской шерсти. На раскладном столике перед ними стояли термос с кофе, тончайшие фарфоровые чашечки и тарелка с бутербродами с ветчиной.

Толстяк постоянно жевал, запивая бутерброды кофе. Маленький лысый мужчина, напротив, не ел ничего, только нервно попыхивал сигаретой и разглядывал сквозь стекло лошадей. Конюхи водили лошадей в попонах по кругу, жокеи, в каскетках и трикотажных рубашках поло, внимательно слушали тренера. У всех в руках были плетки. Тренер что-то возбужденно говорил, глубоко засунув руки в карманы пальто.

– Обслуживание было превосходным, – сказал вдруг лысый. – Особенно мне понравилась остановка в Рио. Я там никогда раньше не был.

Толстяк хмыкнул. Им не следовало посылать сюда своего агента. Это было проявлением подозрительности, недоверия, к тому же этот визит мог серьезно осложнить его операции на рынке.

Совещание тренера с жокеями закончилось. Низкорослые наездники пошли к своим лошадям, тренер направился к «роллс-ройсу».

– Доброе утро, сэр, – поздоровался он через окно. Толстяк снова хмыкнул. – Я решил, будет лучше, если он пройдет полную дистанцию. Эмералд Айл установит темп на первых пяти кругах, затем Патер Ностер сменит ее, а на финише его подгонит Тайгер Шарк.

– Отлично.

– Быть может, вы хотите засечь время. – Тренер протянул секундомер.

К толстяку, похоже, вернулись обычные обходительность и вежливость.

– Спасибо, Генри. – Он улыбнулся. – Выглядит он совсем неплохо.

Тренеру понравился такой тон.

– Да! Он уже раскалился докрасна! К субботе я доведу его до состояния лезвия. – Он отошел от машины. – С вашего разрешения, я начинаю.

– У вас есть сообщение для меня? – спросил толстяк.

– Конечно. – Лысый зашевелил усами, как кролик. – Не прилетел же я сюда, чтобы поглазеть на пару ослов, скачущих по кругу.

– Так передавайте мне его. – Толстяк едва сдерживал раздражение. Этот агентишка посмел назвать ослами лучших лошадей в Африке.