— Николас, я от телефона ни на шаг, а тебе все недосуг позвонить. — Бернард Уэки говорил резко и встревоженно, едва сдерживая душевное напряжение. — Как быстро ты сможешь приехать?
— Что случилось?
— Кажется, началось. Да, братец, должен признать, нюх у тебя звериный. За несколько недель учуял!
— Берни, да выкладывай же! — рявкнул Николас.
— Этот разговор идет через три незащищенные АТС, — возразил Бернард. — И ты разве не знаешь, какими играми мы занимаемся? Может, тебе все разжевывать надо? Конкуренты на каждом шагу! Эти умники уже держат кое-что под парами! — Наверное, «Виттезее» или еще какой-нибудь голландский спасатель, быстро сообразил Николас. — Если они пронюхают, то через пару дней сами заведут буксирный канат. Я уж не говорю про янки, у них тоже возможности будь здоров. Маккормик, к примеру, одно из судов держит на Гудзоне.
— Понял я, понял, — оборвал Ник ехидный рассказ Берни о дышащих в спину конкурентах.
— Завтра в семь утра отправляется прямой рейс, а если я на него не успею, то пересяду на «Бритиш эйруэйз» из Нассау в полдень. Встречай, — распорядился Ник.
— И зачем ты только сбежал? — посетовал Бернард Уэки, демонстрируя замечательное умение думать задним числом. Николас повесил трубку, не дожидаясь очередного перла мудрости.
Саманта сидела в центре постели, совершенно обнаженная, обеими руками подтянув колени к груди. Обрамленное роскошной гривой волос лицо выглядело безутешным, как у потерянного ребенка, зеленые глаза смотрели затравленно.
— Опять ты уезжаешь… — негромко сказала она. — Едва появился, и вот… О Господи, Николас, тебя любить — самый тяжкий труд в моей жизни. У меня нет таких мышц.
Он обнял девушку, и та накрепко прижалась, пряча лицо в густой поросли жестких темных волос, что покрывала его грудь.
— Я… мне кажется, что-то происходит с «Золотым рассветом». — Она внимательно слушала, пока Ник объяснял ей, что к чему, а потом стала задавать вопросы.
Обнявшись на старой кровати, они проговорили до глубокой ночи.
Саманта настояла на том, что приготовит ему завтрак, хотя за окном было еще темно, а девушка едва держалась на ногах от сонливости. Прислонившись к плите, она возилась с кухонной утварью и включила приемник, чтобы музыка и голоса радиошоу помогали бороться со сном.
— С добрым утром, ранние пташки, впереди нас ждет очередной восхитительный денек. Синоптики обещают восемьдесят пять градусов в Форт-Лодердейле и на побережье, восемьдесят градусов в центре полуострова при десятипроцентной вероятности дождя. Еще мы подготовили для вас сводку об урагане «Лорна». Он уходит на юг, в сторону Малых Антил, так что, ребята, можете расслабиться и спокойно слушать Элтона Джона.
— Обожаю Элтона Джона, — сонно прокомментировала Саманта. — А ты?
— Кто это?
— Вот, пожалуйста! Всегда знала, что у нас с тобой масса общего. — Она моргнула, медленно и глуповато, как сова. — Ты уже целовал меня с добрым утром? Я забыла.
— Тогда иди сюда, — приказал он. — На этот раз не забудешь.
Некоторое время спустя Саманта сказала:
— Николас, ты опоздаешь на самолет.
— Если без завтрака, то не опоздаю.
— Ну ладно. Все равно он никуда не годится. — С каждой минутой Саманта просыпалась все больше и прощальный поцелуй подарила ему через открытое окно «кугуара». — У тебя ровно час, времени в обрез.
Он включил двигатель, но Саманта не отпускала дверцу.
— Николас, мы когда-нибудь будем вместе? Все время, понимаешь? Как планировали: ты и я… чтобы сообща все делать… А?
— Обещаю и клянусь.
— Поскорее возвращайся, — сказала она.
Ник утопил педаль газа, бросая «кугуар» по песчаной подъездной дорожке. Он не оглядывался назад.
В кабинет Тома Паркера набилось восемь человек. Присесть смогли только трое, остальные устроились на корточках, опираясь о стеллажи, уставленные биологическими образцами в формалине, или нашли себе место на стопках справочников и научных отчетов.
Саманта сидела на краю письменного стола, покачивая длинными ногами, и отвечала на беспрерывный поток вопросов.
— Откуда ты знаешь, что танкер пойдет Флоридским проливом?
— Все свидетельствует именно об этом. Судно слишком громоздко и не полезет в игольное ушко между островами, — мгновенно парировала Саманта. — Николас в этом убежден.
— И я вместе с ним, — буркнул Том. — Пролив имеет ширину несколько сот миль…
— Я знаю, к чему ты клонишь, — улыбнулась она и обернулась к одной из присутствующих девушек. — На этот вопрос может ответить Салли-Энн.
— Мой брат служит в береговой охране. Форт-Лодердейл отслеживает весь морской трафик через пролив, — объяснила та. — А их самолеты патрулируют зону аж до Большой Багамы.
— Мы получим координаты «Рассвета», как только он войдет в пролив. За нас болеет вся береговая охрана!
Спор продолжался еще минут десять, а потом Том Паркер хлопнул ладонью по столу, и народ нехотя умолк.
— Ладно, — сказал он. — Итак, местное отделение «Гринпис» собирается перехватить танкер с кадмиевой нефтью, едва он покажется в американских территориальных водах. Они хотят либо остановить его, либо перенаправить другим маршрутом, я правильно понимаю?
— В точку, — кивнула Саманта и огляделась по сторонам в надежде на поддержку. Со всех сторон неслось одобрительное бормотание.
— И чего конкретно мы хотим добиться? Мы действительно считаем, что сможем предотвратить доставку токсичной нефти на галвестонский НПЗ? Давайте-ка четко сформулируем нашу цель, — настаивал Том.
— Чтобы негодяи одержали верх, людям доброй воли достаточно сидеть сложа руки. Мы просто обязаны действовать!
— Самми, надоело, ей-богу, — поморщился Том. — Хватит уже пафосной риторики, от нее больше вреда, чем пользы. Ты ведешь себя как оголтелая фанатка и рискуешь саму себя дискредитировать, еще не успев ничего сделать.
— Ну хорошо, — усмехнулась девушка. — Тогда давайте во всеуслышание заявлять об опасности и о том, что мы против!
— О’кей, — кивнул Том. — Это первый шаг. Какие еще у нас цели?
Обсуждение разгорелось вновь, и минут через двадцать Том Паркер опять решил определить конкретные действия.
— Допустим. Но как именно мы попадем в пролив, чтобы сразиться с танкером? Возьмем детские надувные круги и пустимся вплавь?
Обычно находчивая Саманта скуксилась. Она оглянулась по сторонам, однако все остальные уставились в пол или с неожиданным интересом пялились в окно.
— Ну-у… — начала она и запнулась. — Мы думали, что…
— Так-так? — подстегнул ее Том. — Неужели вы собираетесь воспользоваться университетским имуществом? В этой стране, знаете ли, есть закон против захвата чужих судов — это называется пиратством.