Значит, это подарок матери ее отцу. Она положила револьвер, опрометью выскочила из комнаты и помчалась в зенану, чтобы найти Назиру – единственного человека, к которому могла обратиться в трудную минуту.
Пенрод легко вскочил на молодого жеребца, пытаясь удержаться, пока тот прыгал из стороны в сторону, бил задом, а потом поднялся на дыбы и, потеряв равновесие, сел на задние ноги. Пенрод, не выпуская длинного поводка, снова вскочил на спину резвого жеребца. Наблюдавшие за сценой аггагиры весело кричали и подбадривали его, а аль-Нур громко стучал ножнами меча по щиту. Жеребец пританцовывал на месте, злобно вращая налитыми кровью глазами и гневно фыркая, не в силах сбросить ненавистный груз.
– Открывай ворота! – закричал Пенрод охраннику. Как только проход освободился, он вырвался из внутреннего двора и помчался по узкой улице, распугивая цыплят, собак и прочую домашнюю живность. Миновав местный рынок, он вылетел на сельские просторы и галопом помчался, не разбирая дороги. Через час Пенрод вернулся во дворец, спешился, обвел жеребца вокруг двора и похлопал взмыленное животное.
– Что скажешь, Абадан Риджи? – спросил Осман Аталан с террасы. – Годится этот конь для хорошего аггагира?
– Он силен, быстр и умен, – ответил запыхавшийся Пенрод. – Такие кони легко поддаются обучению.
– В таком случае прими его от меня в подарок, – великодушно предложил халиф.
Пенрод был удивлен щедростью Османа и польщен его одобрением. Этот дар еще выше поднимал его статус. Сейчас ему не хватало только меча, чтобы стать полноправным аггагиром и воином племени беджа. Он сжал правую руку в кулак и приложил его к сердцу в знак высочайшего уважения к халифу и благодарности за оказанную честь.
– Я назову его Ата-мин-Халиф, то есть Дар Халифа.
На следующий день Пенрод погрузил слоновый бивень на грузовую лошадь и поехал на местный рынок. В течение часа он сидел в тени огромного дерева, пил кофе и мирно беседовал с торговцем из Суакина. В конце концов он продал ему свой трофей за двести пятьдесят талеров Марии Терезии и направился к выходу.
Еще по пути на рынок он приметил небольшой ларек персидского купца и сейчас решил заглянуть туда. Среди огромного многообразия товаров на самом видном месте на овечьей шкуре лежал меч. Это был замечательный клинок, но Пенрод решил для отвода глаз осмотреть другие товары. Поторговавшись с хозяином, он купил чудесное ожерелье и серьги из янтаря и выпил несколько чашечек крепкого кофе. Выходя из магазина, он снова взглянул на меч. Перс понимающе улыбнулся, с самого начала зная, что этот человек вошел в его магазин не ради украшений.
Тонкое изогнутое лезвие меча из дамасской стали покрывал замысловатый узор, а рукоятку украшала золотая гравировка и надпись, благословляющая владельца на ратные подвиги. Это был не декоративный клинок, а самое настоящее боевое оружие, о котором можно только мечтать. Пенрод взял меч, осмотрел его со всех сторон и легко провел по руке – на пол посыпались срезанные острым лезвием волоски. Щелкнув по нему пальцем, он с наслаждением услышал, как металл запел, будто бокал из горного хрусталя. Этот клинок обошелся ему в семьдесят пять талеров, что соответствовало стоимости двух хорошеньких рабынь из племени галла.
Три дня спустя халиф Осман устроил прием в своем шатре, раскинутом на окраине города. Пенрод терпеливо дождался своей очереди и опустился на колени перед халифом.
– Чего еще ты хочешь от меня, Абадан Риджи? – спросил Осман острым, как его меч, тоном.
– Я прошу всемогущего и благородного Аталана принять подарок от человека, которого он удостоил своим вниманием и уважением, – сказал Пенрод и положил к его ногам рулон из овечьей шкуры.
Осман раскатал его и расплылся в улыбке, увидев прекрасное оружие.
– Это хороший подарок. Такие дары я всегда принимаю с большим удовольствием. – Осмотрев клинок, халиф протянул его Пенроду рукояткой вперед. – Носи его от моего имени и пользуйся с умом.
Таким образом, между ними был достигнут компромисс: раб по-прежнему оставался рабом, но при этом наделялся правами воина.
Ребекка каждый день сидела у ног халифа и записывала его беседы с посетителями, а по вечерам он отправлял ее обратно во дворец правителя. Поначалу его равнодушие ее вполне устраивало, но на третий день стало раздражать. Может, она обидела его, уснув во время беседы? Или просто надоела? Может, он устал от ее присутствия или находит малопривлекательной? Конечно, ей это совершенно безразлично, но от него зависела жизнь Эмбер, Назиры да и ее собственная. Они с Назирой долго обсуждали этот вопрос, словно близкие подруги. И если поначалу она боялась, что он начнет приставать к ней, то теперь ее еще больше пугало его бездействие.
Назира часто приводила в пример Заматту, четвертую жену халифа.
– Она не смогла пробудить его интерес, и вот теперь, даже несмотря на свои родственные связи с халифом Абдуллахи, он отослал ее обратно в Омдурман, как только она зачала от него ребенка. Судя по всему, она больше никогда его не увидит, а остаток своей никчемной жизни проведет в зенане. Будь начеку, аль-Джамаль, если он тебя отвергнет, твоя судьба может сложиться еще печальнее, чем ее. Если он продаст тебя или просто подарит какому-нибудь старому шейху, вонючему, как козел, что будет с Эмбер? Халиф любит подростков и даже детей и, конечно же, возьмет ее в свой гарем, если Осман преподнесет ему такой подарок. Поэтому ты должна понравится ему и удовлетворить все желания. Я покажу тебе, как это делается, поскольку имею немалый опыт в таких делах.
И Ребекка решила внимательно прислушиваться к советам более опытной Назиры и научиться всему, что она скажет.
На следующий день Назира пошла на местный базар и вернулась оттуда после полудня с удачной покупкой: большим клыком из нижней челюсти гиппопотама.
– Мы воспользуемся им для тренировки, – пояснила она Ребекке. – Такие игрушки очень популярны в гаремах, где женщины не видят своего мужа от одного Рамадана до другого. Они называют их джинном ангареба. Дело в том, что вкусы халифа Аталана отличаются от пристрастий божественного Махди. Одних твоих сладких губ будет недостаточно, чтобы привязать его к себе. Ему понадобится нечто большее, чем Махди. – Она показала клык. – У халифа будет примерно то же самое, так что можешь считать, что тебе крупно повезло. – И Назира начала демонстрировать Ребекке свое мастерство.
Ребекка и представить себе не могла, что возможны такие отношения между мужчиной и женщиной, которые описала ей Назира. Она внимательно выслушивала ее советы и настолько увлеклась этим необычным предметом, что со временем перестала смущаться. Жажда жизни оказалась сильнее стыда. Она часто думала об этом перед сном, а когда Эмбер спала в другой кровати, экспериментировала с игрушкой из слоновой кости.
Однако Осман, казалось, совсем потерял интерес к своей наложнице, пока не произошел случай, положивший конец ее одиночеству. Закончив допрос последнего свидетеля, Осман хотел было покинуть зал, не удостоив ее своим вниманием, но остановился на полпути и повернулся к визирю: