Люди в блокгаузе хорошо слышали доносившиеся оттуда крики и понимали, что происходит. Сквозь рев толпы и скрежет металла Саффрон отчетливо слышала отчаянные вопли своих любимцев – попугаев и обезьян.
– Это же голос Люси, моей бедной Люси! – всхлипывала она. – Они не могут ее съесть! Ну скажите, что они не съедят ее!
Райдер обнял девочку за плечи, не в силах утешить. Да и где найти такие слова?
Потом послышались душераздирающие крики более крупных животных.
– Это Виктория! – заплакала Саффрон. – Пустите меня! Пожалуйста, я должна ее спасти!
В этот момент из помещения вырвалась крупная обезьяна, пролетев над окровавленным телом Али, лежавшим в пыли у ворот. Вероятно, она выскочила из клетки, когда разъяренная толпа сломала дверцу.
– Беги, Виктория! – заорала Саффрон. – Беги, моя детка!
Несколько мужчин и женщин выскочили вслед за ней, потрясая ножами и копьями. Обезьяна увидела перед собой открытую дверь и ринулась туда без оглядки. Ее шерсть вздыбилась от страха. Она уже почти добралась до спасительного убежища, когда один из нападавших бросил копье. Оно описало дугу над двором и вонзилось в спину несчастного животного. Обезьяна, застыв на мгновение, рухнула в пыль.
Радостный рев охотников разнесся над фабрикой. Они окружили поверженное животное и стали отрезать куски мяса, даже не умертвив его до конца. Огромный нубиец, растолкав всех, сильным ударом меча распорол обезьяне живот, как будто это был кошелек. На землю вывалились ее внутренности, вызвав у толпы новый прилив радости. Для них это был настоящий деликатес. Обезумевшие люди хватали требуху и тут же совали в рот, жадно поглощая окровавленные куски. Вскоре их лица покрылись кровью и какой-то желтоватой массой.
Ребекка прикрыла рукой рот и отвернулась, чтобы сдержать тошноту, а Саффрон безотрывно смотрела, как эти дикари заглатывали куски мяса, вырезанного у еще живого существа. Через несколько минут из ворот показались другие люди с кусками сырого мяса в руках. Они старались избежать встречи с тему, кто еще только подступал к фабрике и мог отобрать добычу. Но было уже поздно – огромная толпа обезумевших от голода горожан ворвалась на территорию и стала отнимать у них трофеи. Саффрон видела, как маленькие дети поднимали с земли сырое мясо и тут же совали его в рот. Двор фабрики наполнился дикими криками и отчаянной борьбой за пищу.
Несколько людей ворвались в помещение с запасами зеленых лепешек и стали запихивать их под одежду, но в этот момент на них набросилась фурия в черном платье. Она направлялась в загон для животных, случайно нарвалась на этих несчастных и стала вопить, хлестать их плетью и обвинять во всех смертных грехах:
– Это отрава сатаны! Пища шайтана! Бросьте в огонь экскременты дьявола!
Некоторым удалось бежать, прихватив с собой немного лепешек, остальным же пришлось подчиниться ее приказу и выбросить их в огонь.
– Она все уничтожила, – в отчаянии заплакала Ребекка. – Какая ужасная потеря! И заставит их разбить наши чаны. Теперь нас всех ждет ужасный голод.
Райдер беспомощно наблюдал за черной гарпией и видел, насколько опасными становятся ее призывы. В любой момент она могла спровоцировать резню с непредсказуемыми последствиями. Однако большая часть толпы уже рассосалась, и оставалась надежда, что бунт постепенно сойдет на нет.
Ущерб был огромный, но Райдера утешала мысль, что до сих пор никто из этих людей не покусился на слоновую кость. Огромные бивни были для них слишком тяжелой ношей, а наиболее ценные вещи надежно укрыты в сейфах блокгауза. Как только удастся отремонтировать и спустить на воду «Неустрашимый ибис», он погрузит все это на пароход и отправит в более безопасное место.
А гарпия тем временем металась по двору, указывая плетью в сторону блокгауза и изрыгая проклятия в адрес белых лиц, которые видела в узких окнах. Когда она остановилась перед массивной дверью мастерской, Райдер хранил спокойствие. Там не было для нее ничего интересного, а самое главное – не было еды. Женщина сунулась в мастерскую, а через минуту выскочила оттуда и побежала к огромному нубийцу. Выслушав ее, он широким шагом пересек двор и вошел в помещение, размахивая огромными ручищами, словно горилла. А через некоторое время вышел оттуда, держа в руках массивную паровую турбину. Она была настолько тяжелой, что далеко унести ее не удалось.
– Вы только посмотрите! – удивленно воскликнул Джок.
Эту турбину тащили в мастерскую пять здоровых мужчин, а нубиец поднял ее один!
Джок несколько месяцев корпел над ней, пока наконец-то не отремонтировал. Осталось лишь установить турбину на паровой двигатель, да помешала толпа.
Гарпия повернулась в сторону блокгауза:
– Хотели сбежать от праведного гнева Махди? Удрать отсюда на своем маленьком пароходе? Не получится! Мы выбросим все ваше железо в Нил. А когда сюда вернется Махди, ваши белые прокаженные тела будут валяться на улицах Хартума и даже самые голодные стервятники не станут их жрать. – Она потащила огромного нубийца к выходу с территории фабрики, словно быка на привязи.
– Даже он не донесет ее до реки! – предположил Райдер, но в этот момент гарпия позвала на помощь других мужчин и те охотно откликнулись на ее просьбу.
– Клянусь честью, ему не удастся украсть у меня эту турбину, – проворчал Джок, стиснув зубы, схватил карабин «мартини-генри», прицелился и выстрелил. Грохот сотряс блокгауз, а в глаза ударил едкий пороховой дым.
Нубиец уже подходил к воротам, отдалившись от блокгауза ярдов на шестьдесят. Тяжелая свинцовая пуля вонзилась ему в голову позади левого уха и вышла под правым глазом, разбрызгав по пыльной земле мозги и окровавленные куски черепа.
– Ты убил его! – воскликнул Райдер, не веря своим глазам.
– Но я же целился, не так ли? – спокойно заметил тот. – Разумеется, убил, черт бы его побрал! – Он отвел затвор и сунул в винтовку еще один патрон. – И покончу с каждым, кто посмеет прикоснуться к моему двигателю.
Во дворе воцарилась непривычная тишина. Исступленные люди, казалось, напрочь забыли о существовании белых владельцев фабрики. А самое главное – забыли, что узники блокгауза вооружены винтовками. Какое-то время они молча таращились на бездыханное тело черного великана, распластанное на грязной земле.
Черная гарпия единственная не утратила контроль над ситуацией. Она выхватила топор у одного из мужчин и бросилась на лежавшую на земле турбину. Одной из многих священных обязанностей суданских женщин была заготовка дров, поэтому они весьма умело обращались с топорами. С первым ударом по металлическому корпусу Джок понял, что старуха хорошо знает свое дело. Она била в одну и ту же точку, причем выбрала самое слабое место, которое он ремонтировал с помощью горелки. Еще несколько таких ударов, и весь его труд пойдет насмарку, а на новый ремонт турбины потребуется немало дней. А если не остановить эту сумасшедшую, она вообще унич– тожит эту часть двигателя, без которой им отсюда не выбраться.