В лучших традициях Ромео и Джульетты [86] Виктория перегнулась через перила и издала сиплое подобие тихого свиста.
Эдвард (который выглядел, по мнению Виктории, еще симпатичнее, чем в Лондоне) обернулся, стал лихорадочно озираться.
– Псст! Смотри наверх! – тихо позвала Виктория. Эдвард задрал голову, и на лице его появилось выражение глубочайшего изумления.
– Бог ты мой! – произнес он. – Провалиться мне! Черинг-Кросс!
– Тише. Жди там. Я сейчас спущусь.
Виктория метнулась обратно по галерее, кубарем скатилась с лестницы и побежала за угол дома, где послушно стоял Эдвард все с тем же недоуменным выражением на лице.
– С утра вроде бы ничего не пил… – пробормотал он. – Неужели это действительно ты?
– Да я же, я! – радостно отозвалась Виктория, нарушая все каноны хорошего тона.
– Что ты здесь делаешь? Как сюда попала? Я думал, я никогда больше тебя не увижу.
– И я тоже так думала.
– Ну прямо настоящее чудо. Как ты здесь очутилась?
– Прилетела.
– Ясно, что прилетела. Иначе бы тебе не поспеть. Но какое дивное диво привело тебя именно в Басру?
– Поезд.
– Насмешничаешь? Вот вредная! Черт, как я рад тебя видеть! Нет, серьезно, как ты сюда попала?
– Я сопровождала одну женщину, которая сломала руку. Миссис Клиппс, американка. Мне предложили это место назавтра после того, как мы с тобой познакомились и ты рассказывал про Багдад. Лондон мне немного поднадоел, ну я и подумала, почему бы не поехать, посмотреть мир.
– Ну, Виктория, ты и молодчина! А где эта миссис Клиппс твоя, здесь?
– Нет, уехала к дочери под Киркук. Мне оплатили только билет сюда.
– А теперь что ты делаешь?
– Все еще смотрю мир. Но для этого пришлось кое-что приврать. И мне нужно было поговорить с тобой до того, как мы встретимся на людях, понимаешь? Ты не проболтайся, пожалуйста, что я была безработной машинисткой, когда мы последний раз с тобой виделись.
– Да ради бога! Скажи мне, кто ты, и я подтвержу. Жду руководящих указаний.
– Ну, в общем, я – мисс Понсфут Джонс, племянница знаменитого археолога, который ведет раскопки в одном малодоступном месте где-то здесь неподалеку, и я еду к нему туда.
– И все это – враки?
– Конечно! Но звучит очень убедительно.
– Да, вполне. Но вот если вы с этим стариком Фунтпопсом столкнетесь нос к носу?
– Понсфутом. По-моему, это маловероятно. У меня такое впечатление, что археологи, если уж начнут копать, то копают, копают как сумасшедшие, и их уже не оторвешь.
– Вроде терьеров. А что, возможно. Настоящая-то племянница у него есть?
– Откуда я знаю.
– В таком случае ты ни за кого конкретно себя не выдаешь. А это уже проще.
– Ну да. Мало ли сколько у человека может быть племянниц. А в случае чего я всегда могу объяснить, что мы на самом деле троюродные, но я привыкла называть его дядей.
– Ай да Виктория! Все предусмотрела, – восхитился Эдвард. – Потрясающе. Я в жизни не встречал таких девушек, как ты. Я ведь думал, что теперь сто лет тебя не увижу, а когда увижу, ты меня не узнаешь.
И он так на нее посмотрел, так восхищенно и так уважительно, что Виктория почувствовала себя наверху блаженства. Будь она кошкой, она бы сейчас, конечно, замурлыкала.
– Но тебе, наверно, работа нужна? – сказал Эдвард. – Или ты, может, наследство получила?
– Какое там! Да, конечно, я ищу место. Я, между прочим, была в этой твоей «Масличной ветви», познакомилась с доктором Ратбоуном, спросила, нет ли у него для меня работы, но он, услышав про жалованье, дал мне от ворот поворот.
– Да, старикашка прижимист. Он считает, что все должны приходить и работать на него за так.
– По-твоему, Эдвард, он не тот, за кого себя выдает?
– Да нет, вряд ли. Сам не знаю. Он же ничего с этого не имеет, разве бывают такие жулики? Нет, я все-таки считаю, этот пламенный энтузиазм у него натуральный. Хотя, с другой стороны, вроде бы он и не дурак.
– Ну, ладно, пошли в дом, – сказала Виктория. – Еще успеем поговорить.
– А я и не подозревала, что вы с Эдвардом знакомы! – всплеснула руками миссис Клейтон.
– Мы старые друзья, – со смехом отозвалась Виктория. – Просто потеряли друг друга из виду. Я даже не знала, что Эдвард в этих краях.
Мистер Клейтон, оказавшийся тем серьезным мужчиной, от которого Виктория пряталась на лестнице, спросил:
– Ну, как сегодня ваши успехи, Эдвард? Добились чего-нибудь?
– Дела идут туго, сэр. Картонки с книгами уже прибыли и все на месте, но, чтобы получить их, формальностей не оберешься.
Клейтон усмехнулся.
– Вам еще не приходилось сталкиваться с восточной волокитой.
– Непременно оказывается, что именно тот чиновник, который нужен, как раз отсутствует, – пожаловался Эдвард. – Все очень любезны и доброжелательны, а дело – ни с места.
Хозяева рассмеялись, и миссис Клейтон поспешила его утешить:
– Ничего, рано или поздно вы их получите. Доктор Ратбоун правильно придумал прислать сюда кого-то лично. Иначе понадобились бы вообще месяцы.
– После Палестины тут очень опасаются бомб. И подрывной литературы. Все такие подозрительные.
– А что, может быть, доктор Ратбоун в самом деле выписывает сюда бомбы под видом книг, – весело сказала миссис Клейтон.
Виктории показалось, что у Эдварда блеснули глаза, как будто шутка миссис Клейтон вдруг натолкнула его на какую-то мысль.
Клейтон с укоризной в голосе возразил жене:
– Доктор Ратбоун – знаменитый и очень крупный ученый, дорогая. Он член многих академий, пользуется известностью и признанием во всех странах Европы.
– Тем легче ему переправлять бомбы, – не унималась миссис Клейтон.
Джеральду Клейтону пришлось явно не по вкусу легкомыслие супруги. Он нахмурил брови.