Войдя в предоставленный ей номер в отеле «Вавилонский дворец», первое, что она там увидела, была Катерина.
Катерина так же враждебно кивнула в ответ.
– Да, – проговорила она. – Именно я. И изволь немедленно лечь в постель. Скоро придет доктор.
Катерина была одета медицинской сестрой и свои обязанности воспринимала очень ответственно – она, по-видимому, собиралась находиться при Виктории неотлучно, не отходя ни на шаг. Лежа в постели, Виктория жалобно пробормотала:
– Если бы только тут был Эдвард…
– Эдвард, Эдвард! – презрительно фыркнула Катерина. – Эдварду ты никогда не была нужна, дура английская. А любит он меня, вот кого.
Виктория без удовольствия посмотрела на упрямую, фанатическую физиономию Катерины.
– Я тебя возненавидела с первого дня, как ты у нас появилась и прорвалась к доктору Ратбоуну. Как это было грубо!
Поискав, чем бы ее побольнее уязвить, Виктория похвасталась:
– Зато я гораздо незаменимее тебя. Медсестрой притвориться может кто угодно. А вот от меня одной зависит все.
Катерина самодовольно поджала губы:
– Незаменимых нет, нас так учили.
– А вот я незаменимая. И давай-ка заказывай ужин, да получше, а то как я, по-твоему, буду изображать секретаршу американского банкира?
– Ну что ж, поешь, пожалуй, напоследок, – нехотя согласилась Катерина.
Виктория не обратила внимания на ее зловещий намек.
Капитан Кросби сказал:
– У вас, насколько мне известно, остановилась некая мисс Харден. Только что прибывшая.
Любезный господин за стойкой «Вавилонского дворца» утвердительно кивнул:
– Да, сэр. Из Англии.
– Она подруга моей сестры. Будьте добры отнесите ей мою карточку.
Он черкнул на визитной карточке несколько слов и вложил в конверт.
Но слуга, отправленный наверх, быстро возвратился.
– Дама больна, сэр. Сильная боль в горле. Ждут врача. С ней пока сиделка.
Кросби ушел и возвратился в «Тио», где его у входа перехватил Маркус.
– А, мой друг, пойдемте выпьем. Моя гостиница сегодня полна. Все благодаря этой конференции. Но какая жалость, что профессор Понсфут Джонс уехал позавчера обратно, на раскопки, и вдруг сегодня приезжает его жена, она уверена, что он здесь ее встретит. Очень недовольна, очень! По ее словам, она точно сообщила мужу, что прилетает этим рейсом. Но вы ведь знаете, что он за путаник. Все числа, все часы обязательно перезабудет. Но прекрасный человек, – заключил Маркус с неизменным великодушием. – Как-то уж пришлось ее втиснуть, я вынужден из-за нее отказать очень важному сотруднику ООН…
– В Багдаде все с ума посходили.
– Столько полиции всюду: принимаются строжайшие меры безопасности, говорят, – вы слышали? – коммунисты устроили заговор, хотят убить президента. Арестовано шестьдесят пять студентов! А русских сотрудников безопасности вы видели? На всех смотрят с подозрением. Но вся эта затея очень полезна для коммерции, очень-очень полезна.
Зазвонил телефон. И сразу же ответили:
– Американское посольство.
– Звонят из отеля «Вавилонский дворец». Здесь находится мисс Анна Шееле.
– Анна Шееле? – Трубку взял атташе. – Пусть мисс Шееле сама подойдет к телефону.
– Мисс Шееле больна и лежит в постели. У нее острый ларингит. Говорит доктор Смолбрук. Я провожу лечение. У мисс Шееле при себе важные документы, и она просит, чтобы кто-нибудь ответственный из посольства приехал и забрал их. Да. Немедленно! Благодарю вас. Я буду ждать.
Виктория отвернулась от трюмо. На ней был хорошо сшитый костюм, белокурые волосы причесаны волосок к волоску. Ей было весело и страшно.
Но, поворачиваясь, она заметила злорадный блеск в глазах Катерины и немедленно насторожилась. Чего это Катерина радуется? В чем дело?
– Ты чем это так довольна? – спросила она.
– Скоро узнаешь, – ответила Катерина, не пряча злобы. – Воображаешь, что ты такая умная. – Она презрительно фыркнула. – Что от тебя зависит все. Дура ты, вот что.
Виктория одним прыжком подскочила к ней. Вцепилась ей в плечо.
– Говори, что ты знаешь, отвратительная девчонка!
– Больно, отпусти!
– Отвечай, тебе говорят!
И тут постучали в дверь. Сначала два раза, потом пауза, и еще один раз.
– Ну, вот теперь узнаешь! – крикнула Катерина. Дверь открылась, вошел какой-то верзила в форме международной полиции, сразу же запер за собой дверь, а ключ вынул. И подошел к Катерине.
– Быстро, – распорядился он.
Вынув из кармана веревку, он при полном Катеринином сотрудничестве ловко прикрутил ее к стулу. А потом достал шарф и обвязал ей нижнюю часть лица. Отступив на шаг, он удовлетворенно кивнул:
– Так. Сойдет.
Теперь он обернулся к Виктории. Она увидела у него в руке тяжелую дубинку. И мгновенно поняла, что они на самом деле задумали. Они вовсе и не собирались выпустить ее на конференцию в роли Анны Шееле. Зачем рисковать? Викторию в Багдаде знают. Нет, план у них с самого начала был другой: в последнюю минуту Анна Шееле подвергнется нападению и будет убита, притом таким образом, что лица не узнать… И останутся только документы, искусно сфабрикованные ими, которые она якобы привезла.
Виктория рванулась к окну – и отчаянно закричала. Верзила, ухмыляясь, шел на нее.
Затем произошло сразу несколько событий: зазвенело разбитое стекло – сильный толчок сбил ее с ног – она ударилась об пол головой – в глазах потемнело, завихрились звезды – и из темноты успокоительно прозвучала английская речь:
– Не очень расшиблись, мисс?
Виктория пробормотала что-то невнятное.
– Что она говорит? – спросил второй голос. Первый человек почесал голову.
– Говорит, лучше быть рабом в Небесах, чем царем в Аду, [135] – недоуменно повторил он.