– Сие покрыто тайной.
Я снова вспомнил о семи подозреваемых, которых не захотела назвать мисс Марпл. Хотелось бы знать, кто они...
Распрощавшись с Анной, я приступил к выполнению своего замысла.
Я пошел домой по тропинке. Дойдя до перелаза, я немного вернулся назад, до места, где растительность казалась мне слегка помятой, свернул с тропинки и углубился в кусты. Лес здесь был густой, с кустарником, ветви которого переплетались внизу. Я пробивался сквозь заросли с некоторым усилием, как вдруг услышал, что недалеко от меня еще кто-то пробирается через кустарник. Я остановился в нерешительности, и передо мной возник Лоуренс Реддинг. Он тащил увесистый валун.
Должно быть, вид у меня был удивленный – Лоуренс вдруг разразился смехом.
– Да нет, – сказал он. – Это не улика, а нечто вроде мирного подношения.
– Мирное подношение?
– Ну да, назовем это началом мирных переговоров. Мне нужен предлог, чтобы зайти к вашей соседке, мисс Марпл, и мне подсказали, что лучше всего преподнести ей камень или обломок скалы для ее японского садика.
– Это верно, – согласился я. – А что вам понадобилось от почтенной леди?
– Вот что. Если вчера вечером можно было что-нибудь увидеть, мисс Марпл это наверняка видела. Я даже не говорю о чем-то, непременно связанном с убийством, то есть связанном с ее точки зрения. Я имею в виду просто что-то из ряда вон выходящее, диковинное, какую-нибудь мелочь, которая поможет нам разгадать загадку. Что-то такое, о чем она даже не сочла нужным сообщить полиции.
– Такое очень может быть, мне кажется.
– Во всяком случае, игра стоит свеч. Клемент, я собираюсь разобраться в этом деле до конца. Хотя бы ради Анны. А на Слака я не очень надеюсь, конечно, он из кожи вон лезет, но усердие никогда не заменит ума.
– Насколько я понял, передо мной излюбленный герой приключенческих историй – сыщик-любитель, – сказал я. – Не уверен, что в реальной жизни они и впрямь оказываются удачливей профессионалов.
Он пристально взглянул на меня и внезапно расхохотался.
– А вы-то что делаете в лесу, падре?
Признаюсь, я покраснел.
– Наверно, то же, что и я, могу поклясться. Нам с вами явилась одна и та же мысль, правда? Как убийца пробрался в кабинет? Первый путь – по аллее и в калитку, второй – через парадную дверь, третий – есть какой-нибудь третий путь, а? Я решил расследовать, нет ли следов и сломанных кустов поблизости от стены вашего сада.
– И мне пришло в голову то же самое, – сознался я.
– Однако я не успел приступить к делу, – продолжал Лоуренс. – Так как решил, что надо бы сначала повидать мисс Марпл, убедиться, что никто не проходил по аллее вчера вечером, пока мы были в мастерской.
Я замотал головой.
– Она настаивала на том, что никто не проходил.
– Ну да, никто – никто из тех, кого она считает кем-то. Звучит как дикий бред, но вы меня понимаете. Мог же там быть кто-то вроде почтальона, или молочника, или посыльного от мясника – кто-то, чье присутствие настолько привычно, что вы об этом не считаете нужным даже упоминать.
– Вы начитались Честертона [22] , – заметил я.
Лоуренс не отпирался.
– Вам не кажется, что в этом что-то есть?
– Все может быть, – согласился я.
И мы без промедления отправились к мисс Марпл. Она работала в своем садике и окликнула нас, когда мы перебирались через перелаз.
– Что я говорил? – шепнул Лоуренс. – Она видит все и вся.
Она приняла нас очень приветливо и очень обрадовалась громадному валуну, который Лоуренс торжественно ей преподнес.
– Вы так заботливы, мистер Реддинг. Необыкновенно заботливы.
Лоуренс, ободренный похвалой, приступил к расспросам. Мисс Марпл выслушала его со вниманием.
– Да-да, я понимаю, что вы хотите сказать, и вы совершенно правы – об этих встречах никто никогда не упоминает или не считает их достойными упоминания. Но я вас уверяю, что ничего подобного не было. Ничего подобного.
– Вы уверены, мисс Марпл?
– Совершенно уверена.
– А может, вы видели кого-нибудь, кто шел в тот вечер по тропинке в лес? – спросил я. – Или выходил из лесу?
– О! Да, множество народу. Доктор Стоун и мисс Крэм пошли той дорогой – им так ближе всего до раскопа. Это было после двух. Доктор Стоун потом вернулся тем же путем – вы это сами знаете, мистер Реддинг, он ведь подошел к вам и миссис Протеро.
– Кстати, – вспомнил вдруг я. – Выстрел – тот, что вы слышали, мисс Марпл. Мистер Реддинг и миссис Протеро должны были тоже его слышать.
Я вопросительно взглянул на Лоуренса.
– Да, – сказал он, хмурясь. – Мне кажется, я слышал какие-то выстрелы. Кажется, был один или два.
– Я слышала только один, – заметила мисс Марпл.
– Мне было не до того, и я не обратил внимания, – сказал Лоуренс. – Проклятье, если бы я мог вспомнить! Если бы я знал! Вы понимаете, я был так поглощен, так...
Он смутился и умолк. Я тактично кашлянул. Мисс Марпл, радея о благопристойности, переменила тему:
– Инспектор Слак пытался выяснить, слышала я выстрел после того, как мистер Реддинг и миссис Протеро вышли из мастерской, или до того. Мне пришлось признаться, что я определенно сказать не могу, но мне кажется – и тем больше, чем больше я об этом думаю, – что это было после.
– Тогда это, по крайней мере, оправдывает знаменитого доктора Стоуна, – сказал Лоуренс с глубоким вздохом. – Хотя не было ни малейшего повода подозревать его в убийстве бедняги Протеро.
– Ах, – откликнулась мисс Марпл. – Мне всегда казалось, что было бы благоразумнее подозревать каждого – совсем немного, чуть-чуть. Я всегда говорю – ничего нельзя знать заранее, не правда ли?
Мисс Марпл оставалась верна себе. Я спросил Лоуренса, согласен ли он с ее мнением относительно выстрела.
– Ничего не могу сказать, хоть убейте. Понимаете, был просто какой-то привычный звук. Я бы скорее сказал, что он прозвучал, когда мы еще были в мастерской. Стены заглушили его – и мы не обратили на него внимания.
Тому были иные причины, кроме глухих стен, заметил я про себя.
– Я спрошу Анну, – сказал Лоуренс. – Она может вспомнить. Да, кстати, мне кажется, есть еще одно загадочное происшествие, нуждающееся в объяснении. Миссис Лестрэндж, эта таинственная незнакомка в Сент-Мэри-Мид, нанесла визит старику Протеро в среду вечером после обеда. И похоже, никто не знает, в чем там было дело. Старик Протеро не заикнулся об этом ни жене, ни Летиции.