– Богомол пожирал лягушку, – пробормотал Платон. – Птах сказал о смерти Богуслава, о том, что племянники поживут некоторое время со мной, пока...
– Пока? – торопила его, задумавшегося, Илиса.
– Пока Федору не исполнится двадцать один. Тогда он должен получить доступ к счетам Богуслава и начать вести его финансовые дела.
– Что это значит – вести финансовые дела?
– Распределение прибыли, финансирование некоторых дел. Скоро выборы... – задумчиво произнес Платон.
– И это все должен был делать Федька? – засомневалась Илиса. – Я думала, что у дяди Славы были для этого специалисты. Ну, хотя бы один специалист, – уточнила она.
Платон поморщился от «дяди Славы», но ничего не сказал.
– А этот Птах не сказал тебе, что будет, если племянники отпадут?
– Отпадут? – не понял Платон.
– Ну, если одного застрелят, а другой утонет, к примеру?
– Тебе звонили, да? – дернулся Платон.
– Мне не звонили. Я сама звонила. Известий – никаких. Так что тогда будет?
– Тогда... Тогда нужно будет провести какой-то сход, я не знаю, как это называется...
– Забить стрелку?
– Нет. Стрелку забивают, когда встречаются представители разных группировок. Это мне племянники растолковали. А тут нужно будет провести собрание своих людей. Акционеров, если их можно так назвать. Потом, я уверен – кто-то стоял над Богуславом. Там, наверху... Пойди сейчас разберись.
– Знаешь, что я думаю? – подалась Илиса к Платону.
Они сидели в кабинете на лежанке. В открытой нише тайника на выдвинутой столешнице стоял ноутбук и принтер. В вазе на столике, покрытом шалью, – большой букет желтых хризантем. Платон посмотрел в близкие глаза холодного серого цвета, задержал дыхание, чтобы послушать ее. Вздохнул. Дышит так же тяжело. Кроме того, он услышал еще какие-то посторонние звуки.
– Кто-то сейчас возится в кухне, да? – тихо спросил он. – Пока мы с тобой здесь сидим.
– Никого! – мгновенно отреагировала Илиса. – Я думаю...
– Возится, я же слышу. Ладно. Чем мы сейчас с тобой занимаемся?
– Выясняем структуру организации, которая лишилась Богуслава Омолова.
– Бесполезно. Это сложный механизм, в котором каждая из деталей существует помимо общего дела еще и сама по себе. Богуслав имел крышу в органах внутренних дел. Кто, где именно – закрытая информация. Но есть человек, который занимался этими связями. Уверен – он их постарается сохранить и сейчас. Или восстановить новые.
– Платон Матвеевич, я думаю, что ты всегда занимался деньгами брата, – заявила Илиса.
– И эта – туда же! С чего ты взяла? Мы давно поругались.
– Вы поругались фиктивно.
– Как?
– Фиктивно. Чтобы тебя не зацепили.
– Это Гимнаст распространяет такие слухи, да? Не очень доверяй своему дедушке! Он был информатором Конторы, когда жил у Богуслава.
– Я знаю.
– А потом, когда жил со мной, он доносил на меня!
– Я знаю. Только доносить ему было нечего. Ты хороший конспиратор. Гимнаст до сих пор не уверен, что личным бухгалтером Богуслава был ты. Я думаю, что Птах тебя работает. Конкретно. Так понятно?
– То есть он поселил ко мне племянников?.. Зачем?
– Он даже создал тебе определенный имидж наемного убийцы. Такая игра.
– Да зачем?
– Чтобы ты их потерял. Ты должен быть очень уязвимым.
– Давай закончим эту беседу, – лег на спину Платон. – Устал я доказывать, что не стреляю людей в глаз и не пью кровь из совхозного быка.
– Завещание Богуслава Омолова существует?
– Существует, – кивнул Платон.
– Как бы Федор узнал, что ему нужно делать?
– Ну-у-у... в нужный момент ему бы дали знать.
– Отлично. Я бы закончила наш разговор так: в нужный момент тебе дадут знать. И Птах уверен – основная фигура в этой игре – ты!
– Чепуха.
Зазвонил телефон.
– Вот и горюшко подоспело, – прошептал Платон.
Подождав немного и убедившись, что он не собирается вставать, Илиса пошла в коридор. Через минуту она принесла ему трубку. Платон не брал, страдая глазами.
– По делу! – прошептала Илиса.
– Да, – сказал в трубку Платон. Он ужасно удивился, узнав голос Запада Ивановича.
– Чей это милый голосок отвечал? – поинтересовался тот.
– Это... Это, – не может выговорить Платон, покрываясь потом.
– Ну! – прошептала Илиса. – Давай, скажи!
– Вероятно, это жена твоего племянника, Платон Матвеевич?
– Вероятно, – пробормотал Платон. – И вероятно, уже не жена, а вдова.
– Наслышан о твоих неприятностях, наслышан. Может, не время сейчас отвлекаться от скорбных дел, но я хотел пригласить тебя на жрачку.
– Когда? – спросил Платон, ужасно удивившись, потому что сам недавно думал собрать компанию для этого дела.
– Послезавтра, и место уже заказано. Из трубочников будет Юг Иванович. Еще придет несколько новых людей. И вот о чем я хотел попросить... В городе слухи пошли, что твоя невестка красавица писаная.
Платон вытаращил глаза на Илису. Та кивнула – что такое?
– Я бы так уверенно этого не сказал, – пробормотал он в трубку, осмотрев Илису с головы до ног.
– Не прибедняйся. Ты знаешь правила – одно почетное место для гостя. В общем, я прошу тебя приехать с невесткой. Пусть украсит нашу бегемотскую компанию своей красотой. Уважь, Платон Матвеевич, нашу просьбу. До послезавтра. Как всегда – пришлю за тобой машину к шести вечера.
Платон некоторое время слушал гудки с открытым ртом. Потом Илиса забрала трубку.
– Что, язык не поворачивается назвать меня дочерью?
– Ужас! – сказал Платон.
– Кто это был?
– Неважно. Послезавтра – жрачка.
– Поздравляю. А я думаю, чего это ты так плохо ешь? А ты аппетит нагуливаешь, да?
– Ты не понимаешь. Мне предложили привезти туда тебя.
– Зачем это? – подозрительно прищурилась Илиса.
– Говорят... говорят, что ты красавица писаная, что слух пошел по городу о твоей красоте.
– Ну, этот ужас еще не ужас! – отмахнулась Илиса.
– Ты не понимаешь. От такого приглашения нельзя отказаться.
– Да все в порядке, расслабься.
– Как это – расслабься? – не может прийти в себя Платон. – Когда они тебя увидят, то воспримут это как настоящее издевательство!