– Вообще по делу, а теперь, когда вас увидел, уже и не знаю, – незваный гость противно подмигнул Николаеву.
– И теперь придется по делу! – заявил ему Николаев и разъяснил Еве обстановку: – Их бравые ребята попались с поличным – почти двести граммов героина, но наше руководство почему-то не захотело замять, как раньше, и отправить к ним же на расследование, а – шарах! – арестовало и дело завело. Дома бы их просто пожурили, ну, уволили бы из ФСБ для острастки. Не знаю уж, почему, но другие бравые ребята пристрелили как-то неумело двоих коммерсантов, молоденьких, умненьких и очень богатеньких. Еще одно дело! У нас в Управлении теперь два дела: одно в отделе наркотиков, другое почему-то в экономических преступлениях, хотя ему самое место у нас, в особо опасных. Так что ты, Хватов, не туда пришел, к нам это не направили. Я думаю, что все-таки хотят вашим ребятам облегчение небольшое сделать, вроде как если убить двух коммерсантов, то это не убийство, а экономическое преступление. Но это не у нас.
– Ребята, вы что такие мрачные! Жизнь полна приключений, а не неприятностей! Я вообще к вам по делу Опушкина Евгения Мироновича, шестьдесят седьмого года рождения, русского, дважды судимого, а вы такое на меня навесили!
Ева еще несколько секунд недоуменно смотрела на Хватова, потом поняла, о ком он говорит. Он говорил про Кота.
В дверь постучали. Бледное женское лицо осторожно заглянуло в кабинет. Женщина быстро осмотрела мужчин, чуть задержалась взглядом на Еве, извинилась и сказала, что подождет за дверью.
Николаев приоткрыл чуть-чуть дверь и в щель задумчиво осмотрел женщину в коридоре. Уходя с Хватовым, он предложил Еве пообедать вместе, Хватов радостно поддержал его предложение.
– Ты, это, поосторожней с оружием, – вдруг сказал Николаев, улыбаясь. Ева уставилась на него, не понимая. Она еще несколько секунд в оцепенении смотрела на закрывшуюся дверь, потом крикнула: «Прошу!»
Женщина вошла стремительно, словно боялась остаться еще немного в коридоре, плащ ее шуршал иностранной блестящей оболочкой, как целлофановый. Ей было за сорок, прямые серые волосы, ухоженное лицо с остатками красоты, еще не совсем растерянной при статусе домохозяйки. Худые жилистые руки с большими острыми ногтями и несколькими кольцами сжимали маленькую кожаную сумочку, клацая защелкой.
– Извините. Я отниму у вас немного времени. – Клац-клац.
Еву что-то насторожило, сумочка была маленькая, но оружие там могло поместиться, да и посетительница что-то очень нервничала.
– Разрешите ваши документы.
– Что?
– Ваши документы, – Ева опустила руку под стол и осторожно выдвинула ящик.
– Я не взяла паспорт, вас устроят мои водительские права?
– Вполне.
Фамилия и имя женщины Еве ничего не говорили. Женщина, видя замешательство Евы, решила прояснить ситуацию.
– Понимаете, моя фамилия вам ничего не скажет, потому что у нас с мужем разные фамилии. Я оставила девичью.
– Я слушаю вас, говорите. Если фамилия вашего мужа мне все объяснит, почему бы не начать с нее.
– Да, конечно. Мой муж… Как бы это сказать. Я знаю, что вы – любовница моего мужа.
Выговорив это, женщина вздохнула с облегчением, еще раз клацнула сумочкой, достала сигареты и закурила.
– Вы уверены?
– Абсолютно.
– И кто ваш муж?
– А что, у вас так много любовников – женатых мужчин, что вы теряетесь в догадках?
– Да я их даже сосчитать без калькулятора не в состоянии, а вы со своими намеками! Извините, у меня мало времени.
– Мой муж работает заместителем прокурора района.
– Хорватый? – задумчиво спросила Ева.
Женщина оглядывалась в поисках пепельницы. Потом судорожным движением достала фольгу от жевательной резинки и затолкала сигарету туда. Закурила следующую. Пепел стряхивала на пол.
– Я давно догадывалась, что он с вами. Я вас видела в прошлом году на вечере. Вы очень красивы, но вам не хватает стиля, как бы это объяснить…
Ева сдержалась и промолчала.
– Я относилась спокойно к этой его интрижке, но вчера он заявил, что хочет развестись со мной. Это смешно, честное слово, он так дорожил семьей, карьерой, и вдруг такое заявление… Понимаете, вам нравится мой муж таким, каким его сделала я! Да, он карьерист, немного трусоват, но честен! Когда он бросит все, что составляло смысл его жизни, он будет вам неинтересен, уверяю вас! Он ленив, достаточно неряшлив и плохо образован… в смысле общего уровня. Он засыпает на концертах, хотя и сносно играет в шахматы. Три года он не может выучить прилично французский!
– Извините, – Ева устала, и ей стало скучно, – но я действительно спешу, и поверьте, у меня очень важные дела сегодня. Я покажу вам справку, вы сами решите, насколько ваши предположения обо мне как об угрозе вашему благополучию верны. – Ева рылась в ящике. – Вот, пожалуйста.
– Что это? Женская консультация? Я не понимаю. Произведен поверхностный осмотр. Позвольте…
Женщина смотрела на Еву, открыв рот.
– Здесь написано, что вас не смогли осмотреть, потому что…
– Да-да, совершенно верно, именно поэтому. Ну как, могу я быть вашей соперницей?
– Ничего не понимаю. Вы – девушка?
– Мне нужна была справка в бассейн, я беру такие каждые два месяца, если хотите, можем и сегодня прогуляться к гинекологу, этой справке неделя, может, вы сомневаетесь?
– Извините меня, ради бога, я такая дура!
– Он сказал, почему хочет развестись?
– Нет, он молчит уже два дня, сам не свой, я сказала, что знаю про вас, он только отвернулся.
– Я хочу дать вам совет, если можно.
– Совет? Нет, спасибо.
– Родите ему ребенка. Хорошенького умненького мальчика.
– Ну что вы, нашей дочери уже двадцать!
– Дочь только обрадуется. Просто я была свидетельницей того, как Хорватый поздравлял одного нашего коллегу с рождением сына. Это надо было видеть.
– Что, серьезно? Как-то это неожиданно, знаете, я не очень хорошо себя чувствую, я пойду. Подождите, – она стояла уже в дверях, – не мучайте меня, я уверена, что вы ему нравитесь, неужели у вас ничего не было?
– Ну, как вам сказать. Мы действительно целовались несколько раз. «И в разные места», – добавила про себя Ева. – Но ничего серьезного, вы же видели.
Когда дверь закрылась, Ева почувствовала странное желание надавать Николаеву по физиономии. Она несколько раз вдохнула, задерживая выдох, потом проветрила комнату, отжалась от стола, но это не помогло. И она пошла в столовую искать Николаева.
Хохочущий Николаев сидел с Хватовым и Демидовым, анекдот, вероятно, был очень даже хорош, потому что Николаев едва не ронял изо рта куски пирога.