— Все в порядке? — окликнул он.
Пара тут же распалась. Кэролайн выглядела расстроенной. Мужчина держался настороженно.
— Тайлер, — удивилась она. — Что вы здесь делаете?
— Бегаю. А вы?
— Я тоже, — сказала Кэролайн.
Он удивился, как можно бегать, когда на ногах вьетнамки, но воздержался от комментариев.
— Позвони позже, — бросил бородач. — Я буду ждать.
— Непременно.
— С тобой все в порядке? — спросил Тайлер, когда они остались одни.
Ему не нравилось отчаяние в ее глазах, и хотя она пожала плечами в ответ на его вопрос, у него возникло чувство, что с Кэролайн далеко не все в порядке.
— У вас нет сигареты? Я бы сейчас покурила, — сказала она.
— Я не курю.
— Понятно.
— Кто этот парень? — поинтересовался Тайлер.
Она пошла по тропинке, по которой он пришел.
— Друг.
— Он не произвел впечатления дружески настроенного парня. Как его зовут? — Тайлер шел в ногу с ней.
— Зачем вам это знать?
— Во мне сидит репортер.
Кэролайн остановилась и оперлась локтями на перила, глядя на воду и лодки у причала.
— Майк Стэнвей, — ответила она. — И нечего задавать мне вопросы. Мне не нужен старший брат. У меня уже есть две старших сестры, которые постоянно суют нос в мои дела.
— Понимаю. — Он встал рядом и тоже оперся на перила. — Сегодня в гавани так много лодок. Вы все еще ходите под парусом?
— Иногда.
— Но в гонках не участвуете?
— Больше нет.
— Вы не скучаете по ним?
— Иногда, — снова коротко ответила Кэролайн. — Больше ничего не хотите спросить?
— Почему вы и ваши сестры не хотите говорить со мной? — последовал следующий вопрос Тайлера.
— А что я делаю, по-вашему, прямо сейчас? И если вы забыли, я обедала с вами однажды вечером.
— И мы говорили с вами о различных видах супов из моллюсков. И еще я узнал, что вы предпочитаете белое вино красному.
— Вы внимательно слушали. — Кэролайн засмеялась, ее настроение, очевидно, изменилось к лучшему. Она вздохнула и подняла руки над головой. — Хороший день, правда? Почему я не могу просто наслаждаться прекрасным днем, ничего больше не желая?
— Например, чего?
— Даже не знаю. Чего-то большего. Вы когда-нибудь чувствовали, что у вас в желудке есть дыра, поэтому вы не можете его заполнить, сколько бы ни пытались?
— Каждый день около четырех часов, — кивнул Тайлер.
— Я говорю не о еде. Я говорю о жизни.
— Я не философ. Обычно я слишком занят.
— Переезжаете из одного места в другое, — сказала она. — Вы бы не усидели долго на острове, так ведь?
— Нет.
Кэролайн с любопытством взглянула на него.
— Означает ли это, что вы способны прирасти к какому-то месту?
— У меня правило — не привязываться ни к какому месту, — признался Тайлер. — Тогда легче от него оторваться.
— А что, если вы найдете такое место, где захотите остаться? — полюбопытствовала Кэролайн.
— Пока не нашел.
— Вы говорите совсем как мой отец.
Тайлер нахмурился. Кейт тоже сравнила его с отцом вчера вечером, и это ему не понравилось.
— Почему вы так решили?
— Он странник, бродяга, цыган в сердце.
— Ваш отец, кажется, не бродил по дальним странам и морям в последние годы, — заметил Тайлер.
— Я не уверена, что он сам сделал такой выбор.
— Он остается на острове ради семьи?
Когда Кэролайн не ответила на вопрос, он задал другой:
— Что вам нравится в отце?
Она на мгновение задумалась.
— Папа — единственный в своем роде. Он смелый, храбрый, с сумасшедшинкой, порой эгоистичный, порой щедрый для других. Он сложный человек. Он похож на неправильно приготовленный пирог. Все нужные ингредиенты положены, но все не в том порядке. Понятно?
— Интересное сравнение.
— Таков Дункан МакКенна. Интересный. Не всегда умный, не всегда правильный, но всегда интересный.
— Вы восхищаетесь им, — заметил Тайлер.
— Отец живет вон там. — Кэролайн указала на пристань. — В небольшой яхте. Когда мы только вернулись, он арендовал для нас квартиру. Отец продержался три месяца, потом купил лодку и предоставил нас самим себе. Он не мог спать на земле. Он все еще не может.
— Значит, вы с сестрами жили вместе?
— Год или два. Это было нелегко. Мы жили вместе на лодке почти три года и привыкли к этому, но в квартире натыкались друг на друга и спотыкались о вещи. Мы все время спорили. Кейт хотела иметь дом. Эшли — получить работу. А я пыталась окончить среднюю школу, но была там чужой. Я ведь оказалась гораздо старше других детей… может быть, не по годам, а по жизненному опыту. Я многое попробовала довольно рано. Однажды я ушла из школы. Кейт получила возможность осуществить свой план — купить книжный магазин. Эшли начала брать уроки фотографии. Мы, в конце концов, расселились отдельно.
— Что случилось с семейным домом — тем, в котором вы жили, прежде чем снялись с места и пустились в приключения?
— Отец продал дом, когда мы ушли в море. Понадобились деньги на поездку. — Кэролайн помолчала. — Мне жаль, что он продал его. Думаю, мы все захотели бы в него вернуться и жить там, особенно Кейт. Она любила наш дом.
— Кто сейчас там живет? — поинтересовался Тайлер.
— За эти годы владельцы не раз поменялись, но семья, которая владеет им сейчас, купила его для отдыха в летний сезон. Зимой он пустует. Обычно хозяева появляются только в июле. Кейт пыталась выкупить дом обратно, но они не хотят его продавать. Иногда я хожу туда и брожу по двору. Потрясающий вид на море. Мы — три девочки, и наша мама — обычно сидели во дворе и наблюдали за лодкой отца, когда он приплывал в гавань. — Она поморщилась и покачала головой. — Как трогательно, правда? Я не собираюсь тратить свою жизнь, ожидая кого-то, кто должен вернуться домой, поверьте.
Тайлер улыбнулся.
— Как насчет Кейт? Что вы можете рассказать о ней и Джереми? — спросил он.
— А что рассказала Кейт? — внимательно взглянула на него Кэролайн.
— Немного. Они были помолвлены, а потом он умер.
— Да. — Кэролайн отвернулась. — Это все очень печально. Он был отличным парнем.
— Должно быть, это ожесточило Кейт.
— Я не уверена, что она когда-нибудь переживет это.