— У нее такой возраст.
— Эта отговорка не очень-то помогает. Может быть, разрешить ей пойти в школу моделей, раз она так на этом помешалась? Но мне противна мысль о том, что она будет вращаться в этом мире…
— Эй, позволь напомнить: мы говорим о тебе. Послушай, Кейти, я не знаю, что с тобой происходит, но я знаю, что такое хотеть большего. Иногда приходится побороться за то, что поможет тебе ощутить себя цельной личностью.
— И это говорит женщина, которая одалживает у меня семью, когда она ей вдруг понадобится.
Талли улыбнулась:
— Мы — отличная парочка, не так ли?
Кейти рассмеялась впервые за долгое время.
— Мы всегда были такими. Знаешь, подруга, что я тебе скажу, я подумаю о том, чтобы начать писать, если ты подумаешь о том, чтобы влюбиться.
Талли посмотрела на нее в упор.
— Похоже, мне стоило провести этот день на пляже, — вздохнула Талли. — Я ничего не слышала о Гранте с тех пор, как перебралась сюда.
— Я знаю, — сказала Кейт. — Но, по-моему, Грант тебе совсем не подходил. Если бы вы по-настоящему любили друг друга, вы бы не расстались.
— Так думают люди вроде тебя, — ответила Талли. — Давай-ка лучше сделаем себе по «Маргарите».
— Вот это дело! В первый же день, как отвезла сыновей в школу, напилась, — причем с самого утра. Превосходно!
До карнавала в честь Хэллоуина в «Ордвэй» оставалось семь дней, и Кейт вызвалась помочь подготавливать сцену для фотографирования. Разрываясь между покупкой всего необходимого, рисованием задников и строительством дома с привидениями, она была поглощена работой. Если прибавить к этому необходимость возить Мару в школу моделей, все это привело к тому, что большую часть времени Кейт чувствовала себя на грани нервного срыва.
Но она должна, обязана взяться за свою книгу. Джонни, Талли и мама ждали от нее этого. Да и она сама мечтала об этом. Она была уверена, что, как только близнецы пойдут в школу, она сумеет засесть за книгу.
Кейт уже забыла, что представляет собой расписание самой младшей, дошкольной группы. Она едва успевала отвезти мальчиков в школу, как пора было забирать их обратно. А Джонни, который всегда так помогал ей, теперь проводил все время в студии.
А Кейт делала все то, что и всю свою жизнь. Она лишь надеялась, что никто не замечает, что она уже не так часто улыбается, как раньше, и плохо спит.
Сегодня в шесть утра, разбудив Джонни, она отправилась будить Мару. И снова ее закружила карусель будничных дел. Она отвезла детей, забрав по дороге нескольких их одноклассников, отправилась за покупками в магазины, потом вместе с другими членами комитета украшала сцену, размахивая целый час молотком.
Работа так захватила ее, что она чуть не пропустила момент, когда надо было забрать близнецов. Видя, что опаздывает, она вскочила в свой внедорожник, помчалась через остров и прибыла на стоянку, когда другие машины уже разъезжались. Она посигналила мальчикам и помахала им рукой.
И тут зазвонил ее мобильный.
— Слушаю, — ответила Кейт, одновременно открывая дверцу машины.
— Мам? — послышался голос Мары.
— Что случилось?
Мара рассмеялась, но смех ее был каким-то неестественным.
— Только не надо делать из мухи слона, но я назначаю сегодня на семь вечера семейный совет.
— Что ты назначаешь?
— Семейный совет. Ну, своего рода. Но только без Лукаса и Уильяма.
— Давай уточним. Ты хочешь поговорить сегодня вечером со мной и со своим папой?
— И с Талли.
— Во что ты ввязалась?
— Почему ты всегда готова думать обо мне плохо? Я просто хочу поговорить.
Тринадцатилетняя девочка, которая хочет поговорить со своими родителями? Мара, которая хочет поговорить с Кейт? Это было как снегопад в июле.
— Хорошо, — медленно произнесла Кейт. — Но ты уверена, что не попала ни в какие неприятности?
— Уверена. До вечера. Пока.
Кейт смотрела на телефон в своей руке.
— Что происходит? — вслух спросила она, но не нашла ответа. Долго размышлять над словами дочери ей не пришлось — мальчики уже забрались на заднее сиденье, и Кейт снова оказалась в круговерти повседневных дел.
Надо было ехать по магазинам, готовить, а в три она снова была на стоянке перед школой, чтобы встретить Мару.
— Ты уверена, что не хочешь ничего мне сказать прямо сейчас? — спросила она дочь, когда та села рядом.
Мара низко опустила голову и прижалась к стеклу лбом. Ее роскошные вьющиеся волосы закрывали лицо. На ней были узенькие джинсы, шлепанцы (хотя шел дождь), короткая розовая футболка. Выражение лица было сердитым. Впрочем, сердитое выражение лица в последнее время стало тем аксессуаром, без которого Мара не выходила из дома.
— Если бы я хотела поговорить сейчас, то не стала бы назначать семейный совет на семь. Могла бы догадаться, мам.
Кейт знала, что не должна позволять дочери так с собой разговаривать, но сегодня ей не хотелось ссориться, поэтому она пропустила грубость мимо ушей.
Дома Кейт направилась прямо в ванную, приняла пару таблеток аспирина и переоделась в тренировочный костюм. Стараясь не обращать внимания на головную боль, она усадила близнецов за кухонный стол клеить в альбомы наклейки и принялась готовить обед.
Она не заметила, как пролетело время. В шесть часов Джонни открыл дверь со словами «Привет, ребята!», пропустив вперед Талли. — Посмотрите-ка, кто приехал со мной на наш большой совет.
Кейт подняла глаза.
— Привет вам обоим. — Она накрыла крышкой кастрюлю и сделала огонь поменьше, прежде чем пойти им навстречу.
— Вы знаете, что вообще происходит?
— Я? — поспешно проговорила Талли. — Я ничего не знаю.
Вечер то медленно тянулся, то несся галопом. Во время обеда Кейт наблюдала за дочерью, пытаясь уловить хотя бы намек на то, что ждет ее дальше, но к концу обеда она была не ближе к разгадке, чем сегодня днем.
— Ну что ж, — произнесла наконец Мара ровно в семь часов, когда посуда была вымыта, а мальчики отправились наверх смотреть телевизор.
Мара стояла у камина и выглядела взволнованной, юной и хрупкой.
— Тетя Талли решила, что я должна…
— Так Талли знает, о чем пойдет речь? — спросила Кейт.
— Хм. Нет, — быстро сказала Мара. — Ну, просто, в общих чертах. Талли считает, что я не должна так сразу все на вас вываливать. Я должна относиться к вам уважительно и дать вам сначала понять, как все это для меня важно.
Кейт вопросительно посмотрела на Джонни, который в ответ только закатил глаза.