Когда Кейти услышала, как зашевелился рядом Джонни, все тело ее напряглось.
— Доброе утро, — произнес он.
Кейт не умела ни изображать скромность, ни казаться равнодушной. Она искренне любила этого человека и не могла притворяться. Но она посчитала хорошим знаком то, что Джонни не спешил встать с кровати и не стал торопить Кейт.
— Расскажи мне о себе то, чего я о тебе не знаю, — проговорила Кейт.
Джонни погладил ее по руке.
— Хм… Ну, я был служкой в церкви.
Совсем не трудно было представить его в этой роли — юного худого парнишку с зачесанными назад волосами, смоченными водой, чтобы не падали на лоб, беззаботно шагающего вдоль рядов церковных скамей. Представив этот образ, Кейт захихикала.
— Моя мама была бы в восторге, услышав о тебе такое.
— А теперь ты расскажи мне что-нибудь о себе.
— Я помешана на научной фантастике. «Звездные войны», «Звездный путь», «Дюна» — я просто обожаю все это.
— А я бы скорее подумал, что ты обожаешь читать романы про любовь.
— Ну, и это тоже. А теперь расскажи мне что-нибудь важное. Например, почему ты оставил профессию репортера.
— Тебе всегда хочется копнуть поглубже, да? — Джонни вздохнул. — Впрочем, думаю, ты и сама уже догадалась. Эль-Сальвадор. Я отправился туда, представляя себя кем-то вроде белого рыцаря, которому предстоит пролить свет истины на происходящее. Но когда я увидел, что именно там происходит…
Кейт ничего не сказала, только поцеловала Джонни в плечо.
— Мои родители многое от меня скрывали. Я думал, что знаю все, но это оказалось не так, к такому невозможно подготовиться. Смерть, кровь, разорванные тела. Мертвые дети на улице и мальчишки с автоматами. Меня взяли в плен… — Голос Джонни дрогнул, но после паузы он продолжил: — Я не знаю, почему меня оставили в живых, но они это сделали. Мне повезло. И я… я сбежал домой.
— Но ты не сделал ничего такого, чего должен стыдиться.
— Я бежал, как трус. И я проиграл. Ну вот, теперь ты знаешь, почему я в Сиэтле.
— И ты думаешь, что мои чувства к тебе могут от этого измениться?
Последовала долгая пауза, прежде чем Джонни произнес:
— Нам не стоит торопиться, Кейти.
— Я знаю. — Кейт прижалась к нему. Она хотела запомнить каждую черточку его лица, нового, утреннего лица мужчины, с которым она провела ночь. Она заметила проступившую на подбородке щетину и подумала: «Ну вот, уже произошли перемены».
— Я не хочу сделать тебе больно, — сказал Джонни.
Ей захотелось просто сказать: «Тогда не делай», но сейчас было не время играть словами. Сейчас многое значила честность.
— Я пойду на риск и готова вытерпеть боль, если и ты пойдешь на этот риск, — спокойно ответила она.
Тень улыбки скользнула по губам Джонни, но на лице его читалась озабоченность.
— Так я и знал, что ты окажешься опасной.
Кейт ничего не понимала.
— Я? Ты, должно быть, шутишь, никто никогда не считал меня опасной.
— А я считаю.
— Почему?
Джонни ничего не ответил. Он повернул голову и потянулся к ней губами. Кейт закрыла глаза в ожидании поцелуя, но, прежде чем их губы сомкнулись, Джонни произнес:
— Потому что ты — из тех девчонок, в кого можно влюбиться по уши.
В голосе его при этом не было радости. Казалось, признание этого факта огорчило Джонни.
Кейт возвращалась домой. Всего несколько минут назад она парила в облаках, вспоминая ночь, проведенную в объятиях Джонни, но сейчас настало время вернуться на землю и сказать себе, что она просто переспала с мужчиной, с которым до этого спала ее лучшая подруга.
Что скажет Талли?
Кейт открыла дверь их квартиры и вошла. Этим серым дождливым утром в квартире было удивительно тихо. Кейт бросила сумку, прошла на кухню и приготовила чай.
— Где, черт побери, ты была?
Кейт поморщилась и обернулась.
Талли стояла перед ней с мокрыми волосами. И на ней не было ничего, кроме накинутого на плечо банного полотенца.
— Я уже хотела звонить в полицию. Где… О, да на тебе вчерашний костюм. — по лицу Талли медленно расплылась понимающая улыбка. — И с кем это ты провела ночь? О господи, да ты краснеешь! — Талли рассмеялась. — А я уже начала думать, что ты умрешь девственницей.
Талли схватила подругу за руку и потащила к дивану.
— Рассказывай!
Кейт смотрела на свою лучшую подругу, жалея, что не пришла домой позже — после ухода Талли на работу. Ей нужно было собраться с мыслями, решить, что делать дальше. А Талли могла разрушить все одним словом, одним взглядом. «Он мой», — могла бы сказать Талли. И что тогда делать Кейт?
— Говори! — снова потребовала Талли, легонько толкая подругу в бок.
Кейт набрала в легкие побольше воздуха.
— Я влюбилась.
— О боже! Влюбилась? После одной ночи?
Теперь или никогда! И хотя «никогда» звучало гораздо привлекательнее, не стоило откладывать неизбежное.
— Нет, — сказала она. — Я люблю этого человека уже несколько лет.
— Кто же это?
— Джонни.
— Наш Джонни?
Кейт постаралась не реагировать на слово «наш».
— Да, прошлой ночью…
— Но он же спал со мной совсем недавно! И потом продолжал названивать. Ты нужна ему, чтобы забыться, он не может любить тебя.
Кейт постаралась не придавать значения этим словам, но у нее ничего не получилось.
— Я так и знала, что ты переведешь все на себя.
— Но… он твой босс, черт побери!
— Я уволилась. Через две недели я начинаю работать в рекламном агентстве.
— Вот это здорово! Жертвуешь карьерой из-за парня.
— Мы обе знаем, что я недостаточно хороша, чтобы сделать карьеру на телевидении. Это была твоя мечта, Талли. И так было всегда.
Талли готова была с ней поспорить, но Кейт знала, что никакой ее аргумент уже ничего не сможет изменить.
— Я люблю его, Талли, — сказала она наконец. — Я люблю Джонни уже несколько лет.
— Но почему ты мне ничего не сказала?
— Я боялась.
— Чего?
Кейт не отвечала.
Талли молча смотрела на подругу, и в ее темных выразительных глазах Кейт читала все: досаду, беспокойство, ревность.
— Вся эта история пахнет бедой.
— Я тоже не верила в чувства Чада тогда, в самом начале ваших отношений. Но я отодвинула свои сомнения в сторону, потому что так было нужно тебе.