Оставалось надеяться, что впоследствии входное отверстие сыщется где-то в приборной панели, а разглядеть его сейчас мешают сумерки.
Квартира Сильного располагалась на шестнадцатом этаже. Прежде чем туда подняться, Волгин прихватил монтировку, среди другого инструмента хранившуюся в багажнике его машины. Позвонили по телефону: после второго гудка Сильный снял трубку.
– Аде… . . Судя по голосу, бегство от ментов далось ему тяжело. Волгин ничего говорить не стал, убрал мобильник в карман и посмотрел на Акулова:
– Теперь я отсюда без него не уйду. Начали?
– В открытую?
– А чего нам бояться? В конце концов, твое дело до сих пор не закрыто. Подумаешь, добавята лишний эпизод взлома двери – так ты же знаешь,-что у нас срока не суммируются, а поглощаются…
Кнопку дверного звонка Акулов держал, не отрываясь, почти минуту. Сильный не отзывался, делал вид, что его нет дома. Только прокрался и закрыл внутреннюю дверь, отчего стекло «глазка», прорезанного в наружной, превратилось из желтого в черное.
– Дай телефон. – Акулов набрал номер. – Алексей? Хватит валять дурака, открывай. Милиция. Игра закончилась, деваться тебе некуда.
Сильный издал звук, похожий на хрюканье, и бросил трубку. Но после того, как Акулов заклинил кнопку звонка спичкой и принялся равномерно молотить в дверь ногой, решил пойти на переговоры.
– Прекратите! Я милицию позову!
– Так она уже здесь!
– Я все равно не открою. Присылайте повестку! Пожав плечами, Акулов взялся за монтировку, повертел в руках, прилаживаясь к незнакомому инструменту, сказал:
– Как я люблю это дело! – и весело вогнал заостренный конец, «фомки» в щель между дверью и косяком.
Дерево захрустело, на пол посыпались щепки. Волгин, стоявший позади напарника, расстегнул кобуру и пошевелил «Макаров», откинул назад полу куртки, чтобы ничто не могло помешать быстро выхватить пистолет.
– Ну, может, одумаешься? – крикнул Акулов, делая передышку после того, как причинил чужому имуществу очередной заметный ущерб. – Смотри, минут через пять мы все равно войдем…
Сильный молчал.
– Повесился он, что ли? – Андрей так шевельнул монтировкой, что нижний из двух замков, проскрежетав, лопнул какой-то деталью и приказал долго жить. – Осталось совсем чуть-чуть. Вторая дверь вовнутрь открывается, с ней проще, достаточно одного удара ногой. История повторяется! Все прямо, как у Новицкого.
– Он не повесился, а уничтожает улики.
– Много не уничтожит. По этому эпизоду мы его железно прижмем, а что касается остального… Ты надеешься, что у него там ракетный комплекс спрятан? Или пара мешков анаши под шкафом лежит? Хотя поставить человека под окна, конечно, не помешало бы… Эй, Сильный! Ты жив или помер, ответствуй!
Воспитанник ШкРУБа не снизошел до общения с представителями органов внутренних дел. Оседлав телефон, он, вероятно, искал поддержки у друзей и единомышленников; по крайней мере Волгин, несколько раз набрав его номер, пробиться не смог, неизменно натыкаясь на барьер из коротких беспокойных гудков.
– Ну и пусть себе звонит. Нам теперь это по барабану, – прокомментировал Андрей и резким сильным движением доломал первую дверь. – А ремонт ему в копеечку обойдется. Точнее, уже не ему…
Поставив к стене монтировку, он изготовился ударом ноги снести последнюю препону, но сделать этого не успел. На этаже остановился лифт, из кабины которого вышли двое милиционеров.
– Привет! – шедший первым узнал Сергея и опустил руку, лежавшую на кобуре пистолета. – Работаете?
– Не, так просто хулиганим.
– Понятно, – сержант улыбнулся. – А нас дежурный направил. По «02» заявочка прошла: посторонние ломятся в дверь. Я почему-то сразу подумал, что это кто-то из наших. Помощь нужна?
– Попробуйте этого дуста уговорить открыться. Попытка не увенчалась успехом. Вряд ли Сильный искренне сомневался, что имеет дело с настоящей милицией, а не с ряжеными, но ответил, что на слово ни во что не верит, посмотреть в «глазок» по причине взлома двери не может и…
– Да пошел он на хрен! – отстранив сержанта, Акулов ударил ногой и влетел в квартиру.
Следом за ним скользнул Волгин.
Постовые замерли на пороге.
Сопротивления Сильный не оказал. Он встретил оперов, стоя посреди коридора, одетый в мышиного цвета футболку, семейные трусы с узором из пронзенных Амуром сердечек и пляжных шлепанцах.
– Только спокойно!-взвизгнул он, увидев выражение лица Андрея, но спокойствия не получилось.
Поскольку Сильный загораживал проход, Акулов врезал ему в солнечное сплетение, отчего спортсмен согнулся, прикрывая брюхо руками, и попятился, пока не уперся задом в дверной косяк санузла. Второй удар уронил его на пол. Пропахав спиной по скользкому линолеуму, Сильный оказался головой под ванной, и попытался забраться под укрытие глубже, отталкиваясь от стены кривыми волосатыми ногами, с которых норовили слететь предательские тапки.
Зрелище было на редкость противным и усугубилось, когда, Сильный заверещал:
– Нельзя меня бить! У меня порхающий клапан сердца и аритмия!
– Что?
Пытаясь вызвать доверие к своим словам, спортсмен принялся надрывно кашлять и дергаться, изображая то ли приступ удушья, то ли эпилептический припадок, при этом дважды приложился лбом о нижнюю, шершавую часть чугунной посудины. .
– Что у тебя?
– Если вы меня еще раз ударите, я могу умереть.
– Да и хрен с тобой! Подохнешь – вызову «скорую». Нашел кому жаловаться… Надеюсь, объяснять не надо, почему мы приехали?
– Почему?
– Что? – Акулов шагнул в ванную комнату. – Ну-ка вылазь!
– Нет, не надо! Я все понял!
Никого больше в квартире не оказалось.
– Мы не нужны, мужики? – спросил старший из двух сержантов, так и не зашедших в квартиру.
– Нет, спасибо. Кстати, там во дворе машина стоит, которую в «Перехват» объявляли. Можете доложить дежурному, что это вы ее обнаружили.
– Да? А мы и не заметили… Его тачка, да? А что он сделал, убил кого-то?
Постовой знал должность Волгина и поэтому, естественно, предположил, что он с Андреем задерживает не иначе, как какого-то крутого мокрушника. Чтобы не вдаваться в подробности, Сергей просто кивнул и сказал «да», после чего из-под ванны в третий раз донесся звук, характеризующий столкновение лба спортсмена с чугунной поверхностью.
– Ладно, мы пошли… Или, может, надо его в РУВД отвезти?
Вопрос был не столь простой, каким он выглядел на первый взгляд. И уж чего в нем не было вовсе, так это желания бескорыстно оказать услугу, как могло бы показаться человеку непосвященному. При доставлении Сильного в дежурную часть постовые написали бы соответствующий рапорт, заверенную копию которого впоследствии переадресовали бы своему командиру, чтобы тот утром, при подведении итогов прошедших суток, мог козырнуть перед начальником управления: