Я нашел служебный телефон вашего дипломата в записной книжке Семенова. Таких совпадений не бывает… И, наконец, сам Игнат Савельев, узнавший, как его обманул Фогель, приказывает своему «ликвидатору» убрать предателя, что тот и делает в Гамбурге. Но Савельев, взбешенный смертью двоюродного брата, решает устроить своеобразный аукцион в Монте-Карло, справедливо полагая, что на него обязательно явятся и убийцы брата. Так все и получилось. В Монако приехали сотрудники английской и российской разведок и мы с Потапчуком. Теперь Савельеву предстояло выяснить, кто именно отдал приказ об убийстве брата. Это нелогичное решение для обеих разведок было абсолютно верным для вас.
Вы просто убирали лишних свидетелей, старательно подчищая собственные следы. Я все время помнил и о том, что английской и российской разведкам необходимо определенное время, чтобы дать разрешение на убийство Олега Савельева. А вот такой мобильной службе, как ваша разведка, долго не нужно согласовывать. Все можно решить на уровне одного профессионала. Того самого, который убрал Савельева в Германии и затем по вашему приказу вылетел в Ниццу.
Именно этот убийца отравил Потапчука в казино «Рулл» и устроил стрельбу в казино Монте-Карло.
— Но он стрелял и в меня! — крикнул Хургинас, уже теряя терпение.
— Это был блеф, обман. Профессионал, с первого выстрела простреливший несчастному Фрезеру голову, не мог промахнуться с пяти метров, проезжая мимо нас. А он промахнулся. Думаю, экспертиза легко установит, что стреляли из одного и того же оружия. Что вы на это тогда скажете, Хургинас? Уже в Ницце вы поняли, что я вас подозреваю, и решили устроить такую инсценировку со стрельбой. Вы ведь не думали, что я сумею попасть на встречу Сарычева с резидентом вашей разведки. От волнения вы даже не поднялись к себе в номер, все время ожидая меня в холле. Вы определенно ждали меня, чтобы зафиксировать свою непричастность к этим событиям. Но я задержался наверху, а вы терпеливо ждали меня, даже не передохнув после утомительной поездки. Вы ведь точно знали, что нападение состоится, потому что сами вызвали убийцу.
Стасюлявичюс упорно смотрел на Хургинаса. Тот покачал головой.
— Это все общие слова, — сказал он, — где доказательства?
— Я видел билет вашего киллера, — ответил Дронго, — он вылетел утром из Берлина. Утром того дня, когда вам стало известно о том, что я в Ницце.
Английская и российская разведки об этом узнали гораздо раньше, мы были уже здесь. А вот вы узнали именно в эту ночь. Так чем объясните, что неизвестный убийца вылетает из Берлина в Ниццу как раз в ночь, когда убивают Олега Савельева и я рассказываю вам о том, где мы находимся? Вы можете объяснить такое совпадение? Билет приобщен полицией к делу, а это самое убедительное доказательство.
Хургинас открыл рот. Хотел что-то сказать, возразить. Но просто выдохнул воздух и закрыл рот.
— Вы негодяй! — гневно произнес Стасюлявичюс. — Думаю, вам лучше не возвращаться назад, в Литву. Такие правые экстремисты, как вы, только разваливают наше государство, приближают его конец.
— Молчите, — лениво сказал Хургинас, — мы делаем все, чтобы противостоять русской угрозе.
— И во имя нее вы вербовали нашего дипломата? Вы подлец, Хургинас! Я доложу обо всем премьеру, — вскочил на ноги Стасюлявичюс.
И в этот момент Хургинас выстрелил. Стасюлявичюс сделал шаг и упал.
Хургинас сжимал в руках пистолет с глушителем. Он прятал его под пиджаком, очевидно, догадываясь, чем может закончиться встреча с Дронго.
— Кажется, проиграли все-таки вы, — сказал Хургинас, поднимая пистолет.
Он стоял около зеркального шкафа, глядя в лицо Дронго.
— Пока в Литве существуют такие подлецы, как вы, — убежденно сказал Дронго, — ей действительно грозит опасность. Ибо самим фактом своего существования вы доказываете, насколько опасно иметь рядом соседей с психикой параноиков.
— Вам приказали достать документы, — прошипел Хургинас, — а вместо этого вы полезли совсем не в свое дело. Чуть не погубили нашего резидента в Москве, которого мы уже отозвали на родину. Вы все испортили. Мы и так могли бы договориться с Савельевым о покупке документов, если бы вы нам не мешали.
— Нет, — убежденно сказал Дронго, — повернитесь назад, и вы все поймете.
Хургинас усмехнулся.
— Не нужно блефовать, — сказал он, — вы не такой игрок, как я. Ваш номер не пройдет.
— Он лучше, — раздался за его спиной неожиданный голос. И когда в этот момент Хургинас все-таки попытался повернуться, он получил удар в лицо и упал на пол. Пистолет отлетел в сторону, Дронго поднял его.
— Дайте мне пистолет, — потребовал Иезуит, — он виноват в смерти моего брата.
— Я оставлю его на столике, — пожал плечами Дронго, — хотя, наверное, я не должен этого делать. Но он слишком мерзкий тип, чтобы оставаться в живых.
Постарайтесь уйти отсюда как можно быстрее, иначе вас арестуют и не отпустят даже через десять лет. И это в лучшем случае.
— Не волнуйтесь, — усмехнулся Савельев, — я умею уходить. А трупы я перенесу в бывший номер Семенова.
Дронго собрал свои вещи, взял чемодан, сумку, вынул магнитный дешифратор, подал Савельеву.
— Оставьте его себе. Только уберите трупы, а то меня больше никогда не пустят в Монако. — На полу стонал Хургинас. — Прощайте, — сказал Дронго уже от двери.
Савельев задумчиво вертел в руках оружие. Хургинас, поняв, что его не пощадят, перестал стонать, он с ненавистью глядел на мужчин.
— Вы не спросили про документы, — с удивлением сказал Савельев.
— Да, — ровным голосом ответил Дронго, — действительно, не спросил. И где же документы?
— Англичане прислали еще одного «специалиста». Мы сторговались за миллион с лишним. Если хотите, я выплачу вам комиссионные за эту гниду.
— Вы продали чемоданы с документами англичанам? — улыбнулся Дронго.
— Да, а почему вы улыбаетесь? Кстати, когда вы видели записную книжку Семенова? — вспомнил Савельев. — Разве вы входили к нему в номер?
Он вдруг посмотрел на столик, куда Дронго положил дешифратор.
— Не может быть, — дрогнувшим голосом сказал Савельев, — этого просто не может быть.
И он рассмеялся. Таким же беззвучным и страшным смехом, каким был недавно немой плач самого Дронго.
— До свидания, — сказал на прощание Дронго. — Не задерживайтесь здесь.
Надеюсь, деньги вы спрятали в надежное место.
Савельев кивнул.
— Кажется, и на этот раз вы меня обошли, — сказал он, не скрывая своего восхищения. — По-моему, мне нужно было проверить документы, прежде чем отдавать их англичанам.