Лешке тут же передалось волнение брата.
— Кто это? — испугалась она.
— Сашка Ведерников. Велит, чтобы мы быстро шли домой. Говорит, что наш Дик заболел.
Не помня себя, не чувствуя тяжести рюкзака, Лешка метеором побежала к дому. У их калитки стояла Машка Ведерникова и вертела в руках одноразовую телефонную карточку, подаренную ей Артемом на день рождения. А за забором, раскинув в стороны лапы, лежал Дик. Глаза его были закрыты, бока тяжело вздымались, а изо рта шла белая пена.
Что тут произошло? — на бегу выкрикнул Артем.
— Я шла мимо, — ответила Машка, — хотела зайти, а вас нет. Смотрю, Дик лежит. А ваших телефонов я не знаю. Ну, чтобы время не терять, я позвонила Сашке, а он вас нашел. Карточку вот потратила.
Артем присел рядом с Лешкой. Она то гладила Дика, то трясла его, дергала за лапы, плача и причитая:
— Что же делать? Что делать? Дикушка, что с тобой? Вставай! Ой, что же теперь делать?
Артем взял инициативу на себя:
— Надо срочно везти Дика к ветеринару. Вызывать его сюда рискованно: кто знает, когда он прибудет. Вот только на чем пса везти? Может, попросим соседей?
Ромка бросил взгляд через забор.
— Их, наверное, нет дома, у них все окна закрыты. Лучше я сбегаю к Михаилу Васильевичу и попрошу его.
Сорвавшись с места, Ромка выбежал за калитку. И хотя отсутствовал он каких-то несколько минут, они показались Лешке вечностью. Назад Ромка приехал на старой «Ниве», за рулем которой сидел Михаил Васильевич.
Березкин вышел из машины, взглянул на собаку, вынул из сумки какое-то лекарство и принялся давать четкие указания.
— Оля, постарайся дать ему рвотное. А ты, — обратился он к Ромке, — принеси розовый раствор марганцовки, сначала попробуем промыть ему желудок, а уж потом отвезем к ветеринару. Да не волнуйся ты так, — сказал он Лешке, видя, что на ней от горя лица нет. — Все у него пройдет. Мы вовремя подоспели, и я постараюсь сделать все возможное.
— Не переживай за карточку, я тебе подарю новую, у меня еще такие есть, — сказал Артем Машке, которая по-прежнему стояла у забора и ждала, чем все кончится. — Спасибо большое, что не растерялась и сразу нас разыскала.
— Не за что. Вас, наверное, как и нас, обокрасть хотели, потому и собаку вашу отравили.
— Что? Дика кто-то отравил, да? — Ромка ухватился за Михаила Васильевича и заглянул ему в лицо.
— Скорее всего, — кивнул голубевод.
Проделав все необходимые процедуры, ребята подняли безжизненно лежащего пса и уложили его на заднее сиденье «Нивы». Лешка примостилась рядом и положила к себе на колени собачью голову. Артем сел впереди и сказал Ромке:
— Я поеду с Лешкой, а ты останься. Запрись получше и не высовывайся. А если мы до темноты не приедем, то включи везде свет, чтобы все видели, что дома кто-то есть. А если что, сразу же звони нам и Петру Ивановичу.
— И мой телефон на всякий случай запиши, — сказал Березкин, продиктовал свой номер и, включив зажигание, спросил: — Сеня больше не приставал? Голубь-то ваш где?
— У Лешки в комнате, — ответил Ромка и прищурился: — Вы что, думаете, меня тоже будут травить?
— Мы думаем, что поскольку ты остаешься один, то надо соблюсти все меры предосторожности, — ответил Артем.
Хоть я и не один, а с птичками, но согласен» — покладисто сказал Ромка, а про себя подумал: «Как бы не так».
У Ромки не было никаких сомнений в том, что вор, которого спугнула Машка Ведерникова, только того и ждет, чтобы повторить свою попытку снова влезть к ним в дом. И юный сыщик решил создать ему для этого самые благоприятные условия, а потом поймать на месте преступления.
Как только «Нива» с друзьями и Диком скрылась из виду, а Машка ушла к себе домой, Ромка вбежал в дом, вошел в комнату Нины Сергеевны и приоткрыл там окно. Оно выходило в сад и было сплошь огорожено кустами, густая зелень которых служила защитой от жаркого солнца. Затем схватил первую попавшуюся сумку, вышел с ней во двор, тщательно запер за собой входную дверь, повозился с запорами у калитки, подергал ее за ручку, и быстро пошел вдоль улицы, всем своим видом показывая, как сильно он куда-то спешит.
Однако, дойдя до второго проулка, Ромка незаметно оглянулся назад и нырнул за кусты шиповника. За ними был только им троим известный проход к их дому. Многие места этого хода надо было преодолевать ползком, пробираясь под заросшими густой травой толстыми корягами. Когда-то давно по Медовке прошелся ураган, свалил много деревьев, и некоторые из них, упав между участками, так и остались неубранными. Преодолевая препятствия, Ромка думал об одном: что понадобилось этому человеку в их доме? Случайный воришка или несчастный бомж нашли бы неохраняемую дачу и не стали бы травить собаку.
Прокравшись в свой сад, юный сыщик влез в заранее открытое окно и стал готовиться к вражескому вторжению. У вора было два пути проникновения в дом: либо через выходящее в сад окно гостиной, либо через то, которым воспользовался сам Ромка. Но так как в комнате Нины Сергеевны красть было нечего, то преступник в любом случае должен был появиться в гостиной, откуда можно попасть и на кухню, и на второй этаж. И потому Ромка решил устроить засаду на проходе. А чтобы вор его не заметил, он поставил за камин высокое кресло спинкой вперед, а за ним — маленькую скамеечку.
На сиденье кресла юный сыщик разложил весь свой арсенал: газовый баллончик, молоток для отбивки мяса, фонарик, водяной пистолет, наполненный почти несмываемой краской, пакетики с молотым перцем и табаком и коробку с тухлыми яйцами.
Ромкин план был чрезвычайно прост. Следовало дождаться, когда грабитель окажется в доме и схватит то, зачем пришел. А когда, уверенный в своей безнаказанности, вор пойдет обратно, тут-то Ромка и встанет на его пути. Сыпанет ему в глаза перцу, обольет краской, если понадобится, стукнет по башке молотком, а уж потом позвонит в милицию, или Петру Ивановичу, или Сашке Ведерникову, а то и всем сразу. Только бы он пришел! Уж он ему покажет! Ладно еще пирог у Сашки с Машкой своровать, но кем надо быть, чтобы отравить ни в чем не повинную собаку! Такое ни в какие рамки не лезет.
Отключив телефоны, радио, свет, чтобы ничто не могло спугнуть преступника, юный сыщик дождался темноты, уселся на скамейку за креслом, затаился, как мышь, и стал ждать.
Однако возбуждение, в котором Ромка пребывал после отъезда друзей, вскоре стало спадать. Время шло, на улице становилось все тише и тише, прохожих почти не осталось, а преступник все не появлялся. Ромка в нетерпении ерзал на неудобной скамейке, то и дело поглядывал на светящийся циферблат своих часов и мучился сомнениями: неужели все его приготовления напрасны? Может быть, Дик сам съел что-нибудь негодное, а он напридумал тут себе невесть что?
И вдруг под окном гостиной раздались едва слышные, осторожные шаги. Как Ромка ни готовился к встрече, а вздрогнул и душа его ухнула в пятки. Правда, всего на миг, а потом он страшно обрадовался: значит, преступник существует на самом деле, а он верно разгадал его намерения, подтвердив тем самым свою гениальную прозорливость.