— Ш-ш-ш, — прикрикнула она. — Я же велела тебе не двигаться.
Положив ладони ему на грудь, она слегка приподнялась — неторопливо, томительно-медленно — после чего с дразнящей улыбкой вновь опустилась на него. Из груди Джулиана вырвалось рычание — услышать его Лили, конечно, не могла, зато почувствовала ладонями, как содрогнулась его грудь.
Обхватив ее за бедра, он попытался протиснуться поглубже.
— А ты нахал! — Лили, неодобрительно поцокав языком, шлепнула Джулиана по рукам, когда он попытался подхватить ее под попку — Неужели тебе не хочется убедиться, что я сильнее, чем ты думаешь? Что я вполне способна справиться и без твоей помощи?
В глазах Джулиана вспыхнуло пламя, и Лили возликовала. Наконец-то понял, одобрительно усмехнулась она.
Еще ни когда раньше она не чувствовала себя такой сильной, такой уверенной в себе, как сейчас, когда Джулиан оказался в полной ее власти.
— Руки по швам! — скомандовала она. — И попробуй только пошевелиться!
Джулиан покорно вытянул руки вдоль тела.
— Обещаешь лежать смирно?
— Обещаю.
— Поклянись! — потребовала Лили. — Иначе мне придется тебя связать.
Ох. Джулиан поймал себя на том, что он ничего не имеет против.
— Клянусь, — проскрипел он, нетерпеливо выгнув спину. — Как скажешь, дорогая. Только поторопись, умоляю!
Лили довольно усмехнулась. Сидя на нем верхом, она могла беспрепятственно любоваться широкой грудью и мускулистыми руками. Тем более что тут было на что посмотреть. Ну просто живое олицетворение сладострастной агонии!
Жадно пожирая Джулиана глазами, Лили задвигалась, постепенно ускоряя темп и чуть слышно постанывая от удовольствия. Каждый раз, когда она опускалась, возникало восхитительное ощущение трения, причем именно там, где ей и хотелось. Джулиан со стоном заметался на подушке, и каждый его стон, каждое нетерпеливое движение наполняли ее счастьем.
— Ну как, убедился? — игриво поинтересовалась она. — Уж кому, как не мне, знать, что тебе нужно. И мне самой, кстати, тоже.
Негромко выругавшись сквозь зубы, Джулиан откинулся на подушки.
Чувствуя, как твердеет его плоть, Лили задвигалась быстрее. Руки ее блуждали по груди Джулиана, лаская, трогая, пощипывая.
Джулиан скрипнул зубами, чувствуя, что долго ему не продержаться.
— Лили… — прохрипел он, с трудом оторвав голову от подушки. Взгляд его устремился в то место, где их тела сливались. — Я хочу дотронуться до тебя! — взмолился он. — Пожалуйста, позволь мне!
— Ни за что! — Заметив, как он расстроился, Лили с милой улыбкой добавила: — Лучше я сама себя потрогаю…
Кокетливо подняв руки к груди — куда подевался корсет и когда это случилось, ни Лили, ни Джулиан не смогли бы вспомнить даже под пыткой — она слегка приподняла их ладонями, отметив про себя, что за последнее время они определенно потяжелели. Соски тоже стали чувствительнее — достаточно было только коснуться их, и они моментально набухли и затвердели, приподняв тончайшую ткань шемизетки. Лили обвела их кончиком пальца и едва не застонала от возбуждения.
— Господи… — простонал Джулиан. — Ты меня убиваешь!
Ничто не могло доставить Лили большей радости в этот момент, чем те мучения, что испытывал Джулиан. Восседать на муже верхом наподобие древней языческой богини, видеть, какими голодными глазами он пожирает ее тело, такое нежное, соблазнительное и женственное, и безжалостно приказывать ему — какое наслаждение! Боже, до чего же приятно чувствовать свою власть!
Откинувшись назад, Лили принялась ласкать себя руками в том месте, где соприкасались их тела — коснулась крохотного, напряженного бугорка между ног, и ее волной захлестнуло наслаждение. Дрожь пробежала у нее по спине — она опять задвигала бедрами, не отрывая взгляда от лица Джулиана. Глаза у него едва не вылезли из орбит — он смотрел, как она ласкает себя, и явно терял те жалкие крохи самообладания, которые еще у него оставались. Лили молча ликовала. Наконец по всему его телу прошла судорога, и он хрипло застонал.
Лили привстала. Ей хотелось, чтобы Джулиан убедился, как она владеет собой, хотелось, чтобы он умолял ее о пощаде.
— Лили, — наконец взмолился он. — О Господи, Лили… Я больше не могу!..
— Да. — В этот момент обжигающая волна наслаждения захлестнула ее. Лили даже не почувствовала, как Джулиан, схватив ее за бедра, с силой вонзился в нее и закричал, изливая в нее свое семя.
Она рухнула на него, дрожа и содрогаясь всем телом. Джулиан, закрыв глаза, крепко прижал ее к себе.
— Все будет хорошо, — прошептала она, прижавшись губами к его губам. — Поверь мне, Джулиан. Все будет чудесно, вот увидишь.
Еще никогда Лили не была так уверена в том, что говорит. И никогда еще она не ошибалась так глубоко.
Первое, что она обнаружила утром, было письмо.
«Дорогая Лили!
Представляю, как ты разозлишься, когда найдешь это письмо. Держу пари, ты пожалеешь, что вечером не выполнила свою угрозу и не привязала меня к кровати. Честно говоря, мне тоже жаль.
Милая, милая Лили. Даже не знаю, с чего начать…
У меня есть враг. С того самого дня, как погиб Лео, я подозревал, что на его месте должен был оказаться я. Вчера я рассказал тебе, как много лет назад, работая в кофейне, случайно узнал нечто такое, что не предназначалось для посторонних ушей. И хотя мой план пошел прахом, я вскоре сообразил, как можно воспользоваться полученной информацией к выгоде для себя. Если бы правда о том, что я сделал, когда-нибудь выплыла наружу, ни закон, ни общественное мнение не были бы на моей стороне.
Все последние полгода я опасался, что кто-то узнал в Джулиане Беллами глухонемого мальчика из кофейни. Теперь я почти уверен в этом — как и в том, что именно этот человек пытался заставить меня замолчать навсегда.
Поверь, Лили, все это время я твердил себе, что мои подозрения беспочвенны. Мне даже удалось убедить себя, что ты права и смерть Лео — всего лишь трагическая случайность. Я верил в это — до вчерашнего дня. Теперь все мои надежды пошли прахом — то, что случилось вчера, подтвердило мои худшие опасения. Я получил неопровержимое доказательство, что дни мои сочтены.
Я не могу рисковать тобой или нашим ребенком, так же, как не могу жить, зная, что каждый день может стать для нас последним. На рассвете я вместе с Морландом и Эшвортом попытаюсь схватить убийц Лео.
Бог свидетель, Лили: я сделаю все — все, что в моих силах — чтобы покончить с этим навсегда. Однако не могу не думать о том, что, возможно, я не вернусь. Если это произойдет, свяжись с моим поверенным, только постарайся, чтобы об этом никто не знал. Все, что у меня есть, я завещал тебе, дорогая. Ты никогда не будешь знать нужды.