— Вот что нам следует сделать, — сказал Клодий, устремив взор в пространство. — На следующей неделе Клодия должна совершить свое ежегодное паломничество в Делос. И откуда отправляется корабль? Конечно же, из Путеол. Теперь ты все понимаешь, повелитель.
Клодий заманит Целия в Путеолы обещанием прощальной встречи и примирения с его, Клодия, сестрой.
— Но, увы, он прибудет как раз в тот момент, когда ее корабль уже отчалит. Тем временем мы избавимся от твоих врагов. А затем, как только появится Целий, мы повесим убийство на него.
Клодий вскочил на ноги и исполнил перед царем несколько фигур и прыжков странного танца.
— И это лишь начало!
Авлет повернулся к Архимеду.
— Я чувствую себя так, словно я вовлечен в самую середину странного заговора из какой-нибудь комедии Менандра.
Он громко откашлялся. Клеопатра видела, что ему уже надоело выслушивать хитросплетения плана Клодия. Авлет поднялся на ноги, Аммоний и Архимед машинально присоединились к нему.
— Вы, конечно же, не уходите? — вскричал Клодий. На его лице появилось горестное выражение. — Разве вы не хотите услышать весь остальной план?
Царь покачал головой:
— Во имя богов, человече, просто убей их.
С этими словами царь вышел. Его потрясенные спутники извинились перед Клодием и договорились, где и когда передадут ему деньги. Клеопатра последовала за отцом прочь из дома, гадая, не лишил ли ее царь своей выходкой всяких шансов узреть музу Катулла. А царь просто залез в повозку, в которой приехал сюда, опустился на сиденье и уснул.
— Как тебе нравится это приключение, сестренка? Ведь оно совсем не похоже на игру, — поддразнил Клеопатру Архимед.
Веселье, горевшее в его карих глазах, казалось, заставляло отступить даже влажный утренний холодок. Клеопатра обиделась, что он развлекается, подшучивая над ней, и бросила на него сердитый взгляд.
— Разве трехдневная поездка верхом через бесконечный итальянский туман — это такое уж приключение? — ядовито фыркнула она. — На рынке в Александрии мне было куда интереснее.
Царевна очень устала, была раздражена и уже сожалела о том, что так страстно настаивала на своем участии в поездке. Они встали задолго до рассвета, проведя ночь на дешевом постоялом дворе, который, как сказал Аммоний, обычно посещали только преступники и солдатня. Кровати были жесткими, а пища — несъедобной. Завтрак составлял кусок хлеба, съеденный прямо в седле. У Клеопатры болело все пониже спины. При каждом толчке она ощущала такую боль, как будто в крестец вонзали раскаленный прут. Хотя из-за тумана они придержали коней, царевне отчаянно хотелось спешиться и сесть на мягкую подушку. Она тосковала по чаше слабого подогретого вина и по своей уютной постели.
Рассвет уже миновал, но над ними по-прежнему нависал туманный сумрак. Факелы охранников слегка рассеивали мглу, отбрасывая хитросплетение бликов и теней на пустынную дорогу. Хотя обоняние Клеопатры улавливало соленый запах моря, она еще не видела даже побережья. Им говорили, что по этой дороге они приедут прямиком в порт Путеолы, однако из-за скрывающего все тумана казалось, будто дорога обрывается в нескольких шагах впереди, за пределами круга света.
План был составлен с благословения Помпея, однако тот не знал об участии Клодия. Клеопатра отметила, что за те месяцы, пока они обитали в доме Помпея, он изрядно набрал вес. Она перестала смущаться в его присутствии. И все же Юлия по-прежнему озорно посматривала на него, подобно нимфе, и каждую ночь он погружался в океаны ее страсти. Авлет объяснил Помпею, что должно произойти, однако при этом тщательно избегал упоминать, кем же составлен сей план. Помпей внимательно слушал, словно бы взвешивая каждое слово царя.
— Я ничего об этом не знаю, — промолвил он наконец, давая разрешение на осуществление замысла.
Царь сильно обеспокоил своих людей, заявив, что лично желает видеть все, что произойдет.
— Я потратил на это целую кучу денег, — сказал Авлет. — Я хочу узреть лица предателей прежде, чем смерть настигнет их. Я воззову к богам, дабы они забрали этих негодяев в самые глубины Аида — подальше от общества поэтов, философов и прекрасных женщин, в бесконечные бездны, где они будут обитать среди теней преступников и рабов.
В этот миг Клеопатра решила выпросить у отца, чтобы тот разрешил ей участвовать в поездке. Ее устремления были немедленно пресечены твердой рукой царя. Клеопатра не отступила — она обрисовала Авлету причудливую картину того, насколько уязвимой окажется она, если их миссия потерпит поражение и она, царевна, окажется одна среди римлян.
— Я твоя наследница, отец, — напомнила Клеопатра. — Что они сделают со мною, если вы не вернетесь, а ваши тайные намерения будут разоблачены?
Она вела спор по всем правилам логики, как ее обучил Деметрий, выстраивая последовательность событий, которые завершатся ее гибелью. Если что-либо случится с царем, она останется в руках Помпея, который является врагом человека, спланировавшего поход Авлета. Неужто Помпей откажется отомстить ей за союз ее отца с его, Помпея, отъявленным недругом — Клодием? Авлет слушал скептически. Клеопатра добавила:
— Одно я знаю наверняка. Если миссия не увенчается успехом и мой отец не вернется, мне вряд ли стоит ждать награды.
Наконец за нее вступился Архимед:
— Владыка, я приму на себя полную ответственность за безопасность царевны, если ты одаришь меня такой высокой честью. Я отдам свою жизнь ради того, чтобы защитить ее.
Клеопатра не смогла удержать победный клич, вырвавшийся у нее из груди. Она порывисто обняла двоюродного брата за шею.
— Давайте надеяться, что до этого не дойдет, — неохотно уступил царь.
Клеопатра выпустила брата из объятий и повернулась, чтобы поблагодарить отца, но его неодобрительный взгляд остановил ее. Она забыла, что уже не ребенок и что ей не подобает вести себя подобным образом.
— Ты не пожалеешь о том, что согласился, отец, — промолвила она, внезапно став серьезной.
— Никогда не бывает слишком рано получать уроки власти, — вздохнул Авлет. — Но ты, юноша, отвечаешь за ее сохранность. Твой долг — следить за тем, чтобы царевна оставалась в безопасности, — многозначительно добавил он и посмотрел на дочь, чтобы убедиться, что и она поняла предупреждение.
Клеопатра склонила голову перед отцом.
Ныне царь был просто великолепен в своей готовности действовать. Он скакал впереди отряда с небольшой охраной, отряженной Клодием, который заверил, что не следует путешествовать по дорогам Италии без соответствующего сопровождения. Наемный убийца Асциний ехал позади них, облаченный в темные одеяния, которые как нельзя лучше соответствовали его киммерийской внешности. Он ни разу еще не произнес ни слова. Клодий призывал их не обманываться холодной манерой поведения Асциния: его методы работы безупречны, а верность не знает границ. Клеопатра оценивала его как человека, которого надлежит опасаться и даже бояться.