– Я, Амон-Ра, главный из богов, повелитель неба… – услышала Техе, когда двери опочивальни медленно раскрылись, и упала ниц, не в силах лицезреть снизошедшее к ней божество. Она чувствовала себя самой счастливой женщиной в Египте и готова была исполнить все, что бы ни приказал ей повелитель. – …Я принял обличье Аменхотепа III, царя Верхнего и Нижнего Египта, возлюбленного Амоном-Ра господина Фиваиды и владетеля Финикии, царствующего над девятью народами. Я пришел к тебе, царица, так прими же меня!
Техе поднялась. Грудь ее вздымалась, руки были простерты к царственному супругу.
– Ты пленил меня, повелитель. Тело твое источает аромат Пунта. Мое сердце трепещет от любви к тебе. Мое сердце ликует при виде твоей красоты…
Амон-Ра-Аменхотеп медленно приблизился к женщине и молча посмотрел на нее. Повинуясь его взгляду, она сбросила накидку и замерла, обнаженная.
…Когда, утомившись от любовных утех, божественный супруг удовлетворенно улыбнулся и ласково коснулся щеки Техе, женщина встала на ложе на колени и сказала то, что говорила каждый год в этот день:
– Да будет сила твоя завтра вдвое больше! Как радостно мне созерцать лик твой, когда ты оказываешь мне честь и соединяешься со мной. Да оросит роса твоя все мое тело!..
Чаще всего после этих десяти дней и ночей любви царица беременела. Рождавшийся ребенок считался ребенком божества, и только богохульники могли бы сомневаться в этом.
У жрецов Амона во время этого праздника было очень много хлопот. Они занимались не только своими повседневными делами, но еще и принимали множество подарков, которые привозили египтяне на свадьбу бога всех богов. Бедняки несли фрукты, мед и цветы и вели скот. Богатые одаривали Амона и его супругу золотом, слоновой костью, черным деревом из страны Куш и благовониями из легендарной страны Пунт (располагавшейся, по мнению историков, где-то на Африканском Роге). Те же, кто прибывал из Азии, везли с собой невиданные приправы к кушаньям, благовонное дерево и драгоценные каменья.
…Когда торжества заканчивались, Амон-Ра покидал тело фараона и отправлялся к себе в небесные чертоги. Властитель же Египта возвращался в свой дворец. Три изваяния богов мерно покачивались на носилках в такт шагам сгибавшихся под их тяжестью рабов-нубийцев – на обратном пути золотые Амон, Мут и Хонсу ладьями не пользовались. Сфинксы, обрамлявшие аллею, которая вела к огромному храму в Карнаке, бесстрастно взирали на блестящие изваяния богов.
Вскоре после этого праздника, носившего название Опет, Нил широко разливался. Выжженные беспощадными солнечными лучами поля оживали, появлялась трава, земля ожидала, чтобы в нее щедрой рукой бросили семена… И разносилась над Египтом хвалебная песнь Нилу:
– Привет тебе, святая река, явившаяся с миром на землю, чтобы дать жизнь нашей стране. О ты, повелитель рыб! Ты – творец пшеницы, родитель ячменя! О путь, текущий с небес и напояющий землю!..
Аменхотеп слушал эту песнь и думал о том, как обрадуется Техе его новому подарку – необычайной красоты ножным и ручным браслетам, сделанным из сплава золота и серебра. Ведь женщина, которая носит под сердцем дитя, так любит, когда ее балуют!..
Когда боги на Олимпе узнали о том, что Зевс вновь собирается жениться, они пришли в весьма дурное расположение духа. Их повелитель был женат уже дважды, и ничем хорошим его браки ни для жен, ни для олимпийцев не кончались. Всем было известно, что Зевс весьма и весьма любвеобилен, и все уже привыкли к мысли, что он и дальше будет спускаться в разных обличьях к смертным женщинам, ласкать их и одарять сыновьями. Но вот женитьба… Женитьба – это дело другое. Со своими супругами Зевс всегда обходился жестоко, и, после того как он в очередной раз становился холостяком, боги долго еще шушукались по углам, боязливо оглядываясь – не приближается ли к ним кто-нибудь из могущественных родственников Зевса.
Первой законной женой Громовержца была мудрая и красивая богиня Метида, которая частенько помогала мужу и охотно внимала его сетованиям и жалобам на то, как трудно ему управлять миром. Зевс был привязан к ней, но, к несчастью, однажды он прислушался к совету своих дедушки и бабушки – Урана и Геи – и проглотил беременную Метиду, потому что она якобы должна была родить ему сына, который превзойдет его силой. Сделав это, Зевс немедленно принялся браниться и распекать всех, кто попадался ему под горячую руку. Он сожалел о Метиде и восклицал:
– Я вовсе не уверен, что поступил правильно! Сначала надо было дождаться ребенка, а уж потом решать, что с ним делать!
И он дождался-таки ребенка! Очень скоро из его головы родилась Афина – богиня, в которой соединились мудрость отца и матери.
– Ну вот, – ругал Зевс Гею, – девочка! Я же говорил! Нет, зря я вас послушался! Была бы сейчас Метида жива и невредима, и мы вместе воспитывали бы наше дитя…
Гея шумно возражала, и гора Олимп сотрясалась от этой яростной ссоры богов.
Затем Зевс задумал жениться на Фетиде, дочери Нерея, морского божества. Однако свадьба не состоялась, так как Громовержец вновь внял совету доброжелателя – вернее, доброжелательницы. На сей раз это была Фемида, богиня правосудия, которая, впрочем, действовала опять-таки по наущению Урана и Геи. Суть ее речи сводилась все к тому же: если Зевс женится на Фетиде, то она родит ему сына, который будет сильнее отца.
Зевс молча выслушал богиню и мрачно кивнул. Во-первых, ее предсказаниям на Олимпе верили, ибо все знали, что у нее есть Дельфийский оракул, который никогда не ошибается. А во-вторых, Зевс вдруг поймал себя на мысли, что Фемида стоит того, чтобы к ней присмотреться.
Очень скоро он взял ее в жены, а Фетиду отдал за Пелея – одного из греческих героев. Нельзя сказать, чтобы эта женщина приносила окружающим счастье. Начать с того, что именно на ее свадьбе появилось то самое яблоко раздора, которое, собственно, и послужило причиной Троянской войны. Что же касается детей Фетиды, то все они умерли по ее вине. Она ведь была бессмертной и всякий раз после родов решала проверить, унаследовал ли ее ребенок способность не тонуть в воде или не гореть в огне. В результате выжил только один – Ахилл, которого спасло неожиданное появление отца. Так что, пожалуй, Зевс рассудил правильно, отказавшись от мысли жениться на Фетиде.
А потом он расстался с Фемидой. Конечно, она была довольно кроткого нрава, но все же ей не понравилось, что супруг решил ее бросить. Она долго дулась, перестала есть и наводила на всех богов уныние и тоску, когда садилась за общий стол. Зевс тоже ходил мрачный. Конечно, у него, по обыкновению, было множество возлюбленных, но не ради одной из них расстался он с Фемидой. Просто она была уж слишком скучной и неулыбчивой.
И вот Гера, родная сестра Зевса, решила утешить младшего брата.
– Братец, – сказала она ему, откровенно любуясь его красотой и мужественностью, – не стоит расстраиваться из-за того, что у тебя не складывается семейная жизнь. У нас обоих было трудное детство, значит, мы имеем полное право иметь тяжелый характер. Я думаю… да нет, я совершенно уверена, что ты еще встретишь ту, которая составит счастье твоей жизни.