Алешка сунул свой веник под мышку и деловито зашагал к будущим воротам «Кошкиного дома».
Да, ворот здесь еще не было, но зато по верху мощного бетонного забора уже змеилась колючая проволока. Еще бы вышки с пулеметами поставили!
Мы вошли на территорию. В глубине ее стоял небольшой рубленый домик, вроде сарая или бани. Из него тут же выскочил мужик в черной форме и заорал издалека:
– Чего надо? А ну, мимо ходи!
Алешка помахал ему веником:
– Свои! Гости из столицы!
– Киска! - послышался из дома мужской голос. - Посмотри, там кто-то приперся.
В дверях появилась очень полная женщина, совсем не похожая на киску. Она пригляделась, обернулась и крикнула внутрь дома:
– Это к Лёвику! Его приятель из школы! И еще один, побольше.
Алешка протянул ей свой «букет».
– Это что? - спросила женщина, не похожая на киску. Судя по всему, мама Лёвика.
– Это, сударыня, цветы, - нахально заявил Алешка.
– Где взял-то? - прищурилась она. - Дорогие, небось?
– Не беспокойтесь - нам по карману.
– Я и вижу. Сейчас Лёвика позову. А с тобой кто?
– Мой брат. Он будет с Лёвиком арифметикой заниматься.
Щаз-з! - как говорит Алешка - разбежался! Вот что подумал я.
Вышел, зевая, Лёвик.
– Вы чего? - вежливо спросил он нас.
– По пути зашли, - сказал Алешка. - А вот Димка, - кивок в мою сторону, - не верит, что у тебя три комнаты.
Лёвик оживился. Стал загибать пальцы:
– Туалет, спальня, игровая. Пошли, покажу.
Пошли, посмотрим.
Лёвик хвастливо водил нас по всему дому, по всем его этажам, как посетителей музея. Дом был пуст, почти без мебели.
– Мы еще не переехали сюда. Папа заказал мебель в Италии. Вот как ее доставят, как ее расставят, так мы тут и заживем.
Алешка с таким любопытством осматривал дом, будто сам здесь жить собирался. И все время, к удовольствию Лёвика, задавал ему вопросы.
– А лестница куда, на чердак? А эта комната кому? А тут дверь зачем?
На последний вопрос Лёвик важно ответил:
– Для прислуги. Чтобы через парадный вход не шлялась.
– У, какой камин громадный! Он настоящий? С дровами?
– Конечно! У нас все настоящее. И баня тоже - финская. Но там пока охранник живет. Папе нельзя без охраны.
Я не удержался:
– Он такой робкий человек?
– Он такой важный человек. - И с гордостью добавил: - Ему скоро президент орден даст! За успехи столичного строительства. А вашему папе дадут?
– У него и так полно. За мужество и героизм.
Тут Лёвик немного призавял. Но быстро снова расцвел.
– А мне компьютер привезли! Навороченный!
Алешка среагировал мгновенно - ему ведь именно это и было надо.
– Вот здорово, - сказал он. - В таком доме должен быть компьютер. Хотя бы один.
Лёвик снисходительно хмыкнул:
– Один! Это у вас один, старенький. А у нас три! Новеньких. У меня, у папы в кабинете и у мамы в спальне. Вот! Папа свой компьютер сразу велел сюда доставить, он без него не может.
Мы еще походили по дому, выслушивая Лёвика. Он так хвалился новым домом, будто сам его построил.
И все время нам попадались сам Кошкин и его жена Киска. Они, не обращая на нас внимания, тоже бродили по дому и прикидывали, как будут расставлять здесь мебель из «Эталии», как говорила тетя Киска, и оформлять всякий интерьер. Они все горячились и спорили:
– А вот это историческое фото, - говорила Киска, - мы поместим в главной зале, прямо над камином.
– Ну что ты, Киска, - снисходительно посмеивался Кошкин, - это не скромно. Люди могут подумать, что я хвастаюсь своими заслугами.
Историческое фото висело в одиночестве на голой стене. Там был снят сам Кошкин в черном костюме в центре группы своих соратников по борьбе за заслуги.
Лешка почему-то с особым вниманием изучил фотографию, когда Кошкины перешли в соседнюю комнату. Он вообще все время подмигивал мне и напоминал взглядом: мол, смотри внимательно, Дим, запоминай - пригодится.
А чего тут особо разглядывать? Дом как дом. Мы такие тыщу раз по телевизору видели. В сериалах про новых русских.
А вот Лёвик со своим хвастовством меня порядком достал. Чижик какой-то неугомонный. Так все время и чирикал:
– Это еще что! Вот как мы насовсем сюда переедем - приходите в гости. Такое увидите!
– Мы с пирожками придем, - обрадовал его Алешка. - Тебе какие больше нравятся? С рисом или с вареньем?
– С рисом! И с вареньем! И с картошкой тоже! И с капустой особенно.
С «Мерседесом» у Алешки прокол получился - не удалось прокатиться. Выяснилось, что Лёвика в город не повезут, он останется здесь, с мамой и с охранником. Ему нужен свежий воздух. Лёвику, конечно, а не охраннику. Тот и без свежего воздуха хорош был. Мы его, правда, видели только издалека, на пороге бани, но большая баня рядом с ним казалась просто собачьей будкой.
В общем, обратно мы поехали на электричке, с одним билетом на двоих.
Собаки, которые терпеливо дождались нас, проводили до станции и помахали хвостами на прощанье. А вожак даже заскулил от огорчения, когда Алешка появился в окне вагона.
Дорогой особых приключений не было. Кроме контролеров. Вот такая закономерность: когда едешь с билетами, их никогда нет, а если один билет на двоих (или вообще ни одного), они тут как тут!
Но Лешка, артист, задал им такой концерт, так натурально расхлюпался, что все пассажиры за него расстроились и стали за него заступаться. В конце концов не только контролеры отступили, но еще у нас в руках оказались два мороженых и одна шоколадка.
В общем, с контролерами обошлось. Но не обошлось без разговоров. Я, честно говоря, на Лешку разозлился. Дурацкая какая-то поездка. На фиг нам сдался кошкинский дом? И тут Алешка, утерев свои крокодиловы слезы и развернув шоколадку, брякнул такое, что я чуть не дал ему подзатыльник. Да и брякнул-то так спокойно, будто чайную ложечку на пол уронил.
– Послезавтра, Дим, мы заберемся в «Кошкин дом» и пошарим в кошкинском компьютере.
Я долго молчал. Мало сказать, что я просто обалдел. Я боялся, что начну заикаться.
– Ты чего, Дим? - удивился Алешка на мое молчание. - Обиделся, что ли?
– Ты соображаешь? Ты знаешь, что это такое? Да за такое в тюрьму могут посадить!
– А нас не поймают, - безмятежно ответил Алешка. - Я все продумал. Слушай, Дим. Мы приедем… Так? Ну там, всякие ля-ля - тополя, так? Ты немного с Лёвиком позанимаешься арифметикой, а потом скажешь: «Ой, я совсем забыл, мне пора!» - и пойдешь к выходу. Я Лёвика отвлеку, а ты спрячешься в камине - скорчишься там на корточках. Ну, а потом и я скажу: «Ой, я совсем забыл, мне пора!» И уйду нормально.