– Слушай, Жучок, - сказал я. - С сегодняшнего дня будешь нас предупреждать, что там у вас по графику, понял? И заранее.
– Понял… - Жучков понял, что попал меж двух огней. С одной стороны папаша (сразу - в ухо), а с другой - дети полковника милиции. Не здорово. Но предателям всегда не здорово. Одни их ненавидят, а другие презирают.
– Жить хочешь? - спросил я зловещим голосом.
Жучок кивнул.
– Тогда забудь о нашем разговоре навсегда.
– А как же?…
– А так же! Делай все, что тебе твой батя скажет.
– А вы?
– А мы, - вовремя нашелся Алешка, - будем делать то, что нам наш батя скажет.
– П… понял, - грустно заикнулся Жучок.
Мы не сомневались, что он скроет от отца свой «прокол» - иначе получит не в ухо, а сразу в два.
Да, колесо следствия раскрутилось. А тут еще этот глобус. Мы совсем про него забыли. Все подвиги да подвиги, а жизнь проходит мимо.
Чтобы разделаться поскорее с этой заботой, мы немного схитрили. Достали из кладовки над учительской спрятанный там дырявый глобус и пришли с ним к нашему безотказному трудовику.
– Иван Ильич, Семен Петрович приказал глобус починить, дырку заклеить.
И, заметьте, почти не соврали. Приказал, ведь так? Другое дело - кому? Но об этом мы как-то «забыли». Да и какая разница, кто этот несчастный глобус починит? Важен ведь результат.
Иван Ильич взял глобус, осмотрел.
– Вот это дыра! Почти вся Европа пробита. От Австрии ничего не осталось. - Он повертел земной шар, нахмурился: - Ох, ребята, ведь некогда мне. Новый год на носу. Знаете, сколько у меня забот? У меня у самого глобус кругом идет. - И он покрутил головой для наглядности. - Ну, ладно. Только подмогните мне. Леш, сбегай в учительскую, там в шкафу, на нижней полке, старый атлас лежит. Вырежь нужный кусочек с этой Австрией. Примерно вот такой, - и он обвел карандашом дырку. - А я заклею. У меня хороший клей есть.
Так мы и сделали. И отнесли глобус на место. С сознанием выполненного долга.
В ГОСТИ ПРИПЕРЛИСЬ
Глобус канул в прошлое, а мы занялись настоящим. Криминальными проблемами.
В общем, здесь все ясно. А главное ясно - нам своими силами с этой бандой не справиться. Нужна помощь профессионалов, долг которых - отважно бороться с преступностью.
И мы пошли в отделение милиции, чтобы передать в опытные руки дело похитителей журналов. Пусть уж они сами доведут его до конца. Тем более что совсем немного осталось.
Отделение милиции, как и всё в нашем родном микрорайоне, было рядом. Десять минут неспешной ходьбы. Но проникнуть в него оказалось непросто.
Во-первых, его окружал железный забор из прутьев, а во-вторых, в железных воротах стоял милиционер в бронежилете, в каске и с автоматом на груди.
– И куда это мы так круто идем? - спросил он нас, шагнув навстречу.
– Мы идем к нашему участковому, - сказал я. - Сообщить важные сведения о совершенных ранее и готовящихся преступлениях.
– Красиво излагают, - сказал милиционер кому-то в будочку. - Иди, Коль, послушай. - И снова повернулся к нам: - Ну-ну, а дальше?
Тут, не выдержав, вмешался Алешка.
– Гипнотизер, - сказал он внушительно, - усыпляет ребенка. Это понятно?
– Круто! - с усмешкой согласился милиционер.
– …Забирает у него ключи от квартиры и передает сообщникам, а те…
– Погоди, пацан, - остановил его веселый мент. Милиционером называть его уже не хотелось. - Коля, да иди же! Обхохочешься!
– Да послушайте! - не выдержал я. - Мы хотим вам помочь в раскрытии квартирных краж…
Тут к воротам подъехал фургончик «Газель». Водитель высунулся в окошко и крикнул:
– Отворяй ворота, ребята! Обед привез!
– Ну-ка, - мент повел автоматом, - отойдите-ка в сторонку. - И стал разводить створки ворот. Пропустил машину и сказал нам: - Приходите после обеда. Всему личному составу расскажете ваши байки.
– Товарищ сержант! - в злом отчаянии заорал я. И привел решающий довод: - Наш отец - полковник милиции!
– А мой - генерал, - с издевкой отрубил сержант.
И тут я вдруг успокоился. И очень медленно и вежливо спросил:
– Как ваша фамилия?
– Козлов.
– Оно и видно, - прошептал Алешка.
– Что дальше? - усмехнулся сержант.
– Послезавтра, сержант Козлов, - продолжил я тем же ледяным голосом, - послезавтра… Завтра нам некогда… Послезавтра вы будете рядовым. А может быть, вас вообще уволят из органов. Пошли, Алексей. - Я положил Алешке руку на плечо и обернулся на ходу: - А на досуге, в оставшееся до увольнения время, внимательно почитайте Устав внутренней службы. Особенно тот раздел, который регламентирует обращение личного состава с гражданами. И очень особенно - с гражданами, которые оказывают ему помощь в борьбе с преступностью.
– Красиво излагает, Коль… - сказал сержант нам в спины, но вдруг до него что-то дошло, и он заорал совсем другим голосом: - Эй, эй! Пацаны! Граждане! Постойте!
Но мы даже не обернулись.
Алешка кипел так, что я даже боялся: как бы он не взорвался от возмущения.
– Дим! - он остановился. - Ты меня знаешь?
Я оторопел и ответил осторожно:
– Ну… в общих чертах.
– Я когда-нибудь ябедничал?
– Никогда! Даже в детском саду.
– А вот на этого мента я папе так наябедничаю!…
И я с ним полностью согласился. Мы таких людей не любим. Которые пацанам хамят, а полковников боятся. В ущерб общему делу.
Впрочем, любое плохое событие имеет и хорошую сторону. Совесть у нас теперь чиста, руки развязаны, можно действовать дальше.
Да и папе о наших делах теперь рассказывать не стоит. Мы уже слишком далеко зашли по дороге непослушания, чтобы в этом признаться, а тем более - повернуть назад.
И мы решили, что всеми силами помешаем жуликам Жучкова творить их черные дела. Ни одну квартиру они больше не ограбят. Мы уж постараемся. Так постараемся!…
– Это хорошо, - бормотал Алешка, - что они будут Милкину квартиру грабить. Представляешь, как здорово, что ты спасешь имущество своей любимой!
Полчаса мы по этому поводу спорили. Я в основном доказывал, что никакая она мне не любимая, а Лешка в основном доказывал, что у Милки вполне подходящая для кражи семья. И Жучков не зря их выбрал.
– Они состоятельные. Мама у них - менеджер…
– А это кто? - не постеснялся я восполнить свои пробелы.