— Приветствую тебя, юный бледнолицый воин, — промолвил вождь, сжимая в вытянутой руке курительную трубку. — Ходит слух, что ты интересуешься всем, что внезапно появилось.

— Мы интересуемся, — выделив голосом местоимение, обидчиво уточнила Маруся.

— Молчи, пушистое животное, — отмахнулся Большой Змей, — негоже тебе вмешиваться в беседу, которую ведут вожди. Так вот, этой трубки у меня никогда не было, и вдруг появилась. Может быть, она — именно то, что нужно белокожему юноше? Только помни древнюю мудрость нашего племени: курение вредит здоровью.

Трубка, выпустив лёгкий дымок, выскользнула из руки вождя, приземлилась на скамейку и, дробно постукивая мундштуком, попыталась скрыться на этой единственной своей ноге. При этом чашечка повернулась вправо, совершенно явными стали знакомые очертания, и Алёша с Марусей одновременно вскрикнули:

— Эр!

Разоблачённая буква перестала притворяться курительной трубкой и через минуту отправилась в коробочку обычным уже манером. Перед тем как крышка закрылась, из шкатулки донёсся жизнерадостный писк Бабы Яги:

— Нашего полку прибыло!

— Юному воину ведомы секреты чародейства, — почтительно прижал ладонь к груди Чингачгук. — Низко склоняюсь перед бледнолицым вождем. — Неслышно пятясь в глубоком поклоне, Большой Змей покинул поляну.

— Операция «Эр» завершена, — подытожил следователь. — Теперь пришла пора подумать, как нам вернуть Бабу Ягу.

Кошка согласно дёрнула хвостом, и поредевшая следственная бригада стала соображать. Оказалось, что на это отпущено не так уж много времени: на поляну вышли тролли — большой, средний и маленький. Перебивая друг друга, они затараторили все вместе.

— Мы не только делаем зеркала, не только вырезаем по желанию заказчика, но и вставляем в рамки. Их тоже сами мастерим. И вот…

— Вы бы выбрали для показаний кого-нибудь одного, — остановил троллей Алёша, — а то разобрать трудно: тра-та-та, тра-та-та.

Зеркальных дел мастера посовещались, и рассказ продолжил средний; остальные только кивали рогатыми головами и одобрительно притопывали копытцами.

Значит, перебирают они готовые рамки. Производят переучёт, так сказать. Вдруг видят одну — не слишком большую, но необычной формы. И поняли: не делали они такой! Откуда же она взялась? Вот именно: невесть откуда. Ну появилась и появилась. Нашли подходящее зеркало, вставили. Тут приковыляла печка Авдотья и сообщает: всем, что неожиданно возникло, интересуются на полянке с избушкой. И вот они здесь.

— Молодцы, — похвалил троллей следователь, — дайте-ка посмотреть на вашу неожиданность.

Рамка, очертаниями напоминающая треугольник, была укреплена на узкой площадке, более длинной, чем его основание. По краям площадки — две небольшие ножки.

— Вы уж поостерегитесь, — предупредил меньшой тролль, — зеркало-то вставлено увеличительное, увеличивает всё, что угодно.

— Всё, что угодно? — переспросил Алёша.

— Ага! — хором выкрикнули тролли.

— Вот и сообразили, — улыбнулся помощнице следователь. Открыл коробочку. Встретился с унылым взглядом Бабы Яги, начавшей уже грустить в затянувшемся заточении. Осторожно вынул старушку из шкатулки. Навёл зеркало на бабушку. И тут же она в прежнем своём виде, только без обруча на шее, предстала на поляне во всю свою величину.

— Вот спасибочки-то! — прошамкала Яга, оправляя сарафан. — А то мне как-то не по себе было. Хорошего человека должно быть много, правда?

— Правда, — рассеянно ответил Алёша. Он внимательно осматривал рамку, повернув её тыльной стороной, чтобы нечаянно не отразиться и не увеличиться ненароком.

Треугольник… Протяженная площадка — длиннее, чем его основание… По краям — две ножки… На что-то похоже — но на что?

— На букву «Д», — во внезапном озарении предположила Маруся.

— Сейчас проверим, — Алёша достал из кармана уменьшительное зеркало и навёл его должным образом. Рамка моментально стала сокращаться в размерах, вставленное в неё увеличительное зеркало выпало на песок. Крохотная свидетельница Дэ отправилась в коробочку.

Тролли, мало что понимая в происходящем, тревожно переглядывались. Алексей Попов обернулся к ним.

— Подробно вводить вас в курс дела, простите, сейчас не могу — некогда. Оставайтесь с нами, сами во всём разберетесь. Если, конечно, интересно.

— Интересно, — эхом откликнулись тролли. — Но нас время поджимает ещё сильнее, чем вас. Мы ведь мастерскую-магазин без присмотра бросили. Мало ли, что там может случиться.

— Надо было, — сказала Баба Яга, — хоть одного на хозяйстве оставить.

— Не догадались, — посетовал самый крупный тролль. — В другой раз будем умнее.

И, подхватив с песка увеличительное зеркало, троица убежала, цокая копытцами.

Глава девятнадцатая
ВОРОТА И БАСКЕТБОЛЬНАЯ КОРЗИНА

Вокруг быстро сгущались сумерки, а работа продолжалась. Хотелось завершить её как можно скорее — ночёвка не входила в Алёшины планы. Конечно, разница во времени существенная, но кто её знает, какая именно. Вдруг родители заметят отсутствие сына и кошки, начнётся паника… Не хотелось бы.

Следственная бригада, внимательно глядя по сторонам в поисках чего-нибудь невесть откуда взявшегося, медленно продвигалась по равнинной местности.

— Это дерево всегда здесь стояло, — комментировала лукоморская старожилка Баба Яга. — Лужа давняя, уж не упомню, с каких пор здесь разливается… На пригорке я ещё молодухой посиживала…

— Одним словом, ничего неожиданного, — огорчённо резюмировал Алёша.

— Не совсем так, — возразила старушка. — Почти ночь уже, а луны нету. Неожиданное явление. То есть отсутствие явления. Может быть, мы давеча настоящую луну уменьшили и в букву «о» превратили, так что не будет больше в Лукоморье ночного светила?

Следователь собрался было разъяснить бабушке, что такое даже теоретически невозможно, но зоркая Маруся обнаружила практической ответ и указала лапкой вправо и вверх:

— Да вот же она!

Луна не луна, а месяц в самом деле был. Серповидно изогнутый, красноватый, он виделся сквозь сетку баскетбольной корзины, будто лежал в ней. Корзина висела на стволе прямой, как мачта, сосенки, растущей за нелепыми какими-то воротами. Левая их створка состояла из вертикального столба с горизонтально приколоченной сверху доской; правая — из двух жердей, а между ними наискосок прибита третья. Ворота эти красовались сами по себе: забора ни справа, ни слева от них не было.