– Да, – кивнул Денис. – Можете не сомневаться. Он вам подробно объяснит насчет уборки, а по мне, так и вообще ее не делайте. Лишь бы готовили хорошо.
– Ты голодный? – деловито спросила Ольга Ивановна. – Правда, я одета парадно, – она оглядела себя, – но…
– Нет-нет, начнете завтра, – отмахнулся Денис. – И будьте уверены, что вы приняты именно с таким жалованьем и безо всяких рекомендаций.
Ольга Ивановна вздохнула и призналась:
– Так неожиданно… Я уже три месяца без работы, прежнего хозяина посадили. Я даже боялась идти, когда узнала, что семья из Империи…
– Неужели мы такие страшные? – тихо спросил Денис, отходя к окну.
– Нет, – улыбнулась женщина. – Но я раньше никогда не видела имперца. Даже ребе… молодого.
– Любуйтесь! – Денис подбоченился и отставил одну ногу.
Женщина засмеялась – неожиданно легко и весело. Кивнула:
– А что ж, есть чем… Я пойду, а завтра, значит, к шести приду… так приходить? – снова потускнел ее голос.
– Ну я же сказал!!! – возмутился Денис. – Ой, да нет, постойте! Где можно достать хорошее дерево? Дуб желательно. Я хочу купить!
* * *
Начинать Денис решил с конька-оберега – на край крыши. По традиции, это должен был быть двойной конек, а между головами – колохорт. На большом – с хороший поднос – и толстом чурбаке-спиле (в магазинчике «Лоб дубовый» долго не могли понять, что именно требуется мальчишке) расчертил контуры резьбы. Разложил на крыльце рядом с собой набор инструментов и принялся за «первичную обработку».
Дуб – чудовищно трудное дерево. Да, потом, если его пропитать морилкой, станет практически вечным. Но работать с ним – мука мученическая. Денис так увлекся этой работой, что не сообразил, как в калитке появился рослый парень – его лет, в легкой рубашке, шортах и белых спортивных туфлях. Светлые волосы надо лбом двумя волнами были зачесаны назад. Парень стоял, не заходя. И рассматривал Дениса непонятными глазами.
– Привет, – Денис отложил резачок, которым заканчивал вырезать уши одной конской головы.
– Это ты из Империи, что ли? – спросил парень.
– Ну да, – Денис кивнул.
Мальчишка криво усмехнулся, сплюнул на улицу и пошел дальше, оттолкнувшись от столба калитки.
– Познакомились, – удивленно сказал ему вслед Денис.
И вернулся к работе, но ненадолго. Опять поймал чей-то взгляд – и почти не удивился, обнаружив, что за ним опять сквозь забор наблюдает мелкий сосед.
– Ну и чего ты там? – кивнул Денис дружелюбно.
– А чего ты делаешь? – опять раздался тонкий писк.
Было видно, что сосед любопытен и не слишком задавлен авторитетами – во всяком случае, слова, сказанные о Денисе его – кто она ему? – кажется, его не очень испугали.
– Украшение, – сообщил Денис и поднял брови – мальчишка с пыхтением протиснулся между прутьями и довольно решительно подошел ближе. Снизу вверх посмотрел на старшего, решительно вытер нос и уточнил:
– Кони? А ты сам умеешь резать?
– Ну, видишь же, сам режу, – Денис снял тонкую стружку.
– А зачем они?
– А во-он туда, – Денис показал на голый конек крыши.
– На самый верх?
– Угу, – кивнул Денис, снимая еще одну стружку.
– А где твой пистолет? – продолжал интересоваться мальчишка.
– А зачем он мне? – Денис решил не подтверждать, что у него есть оружие.
– А потому что ты имперец, – объявил мальчишка, с явным удовольствием присматриваясь к тому, как Денис работает. – А все имперцы всегда ходят с оружием.
– М-м? – Денис пожал плечами. – Зачем мне всегда с ним ходить?
– А собака у тебя есть? – не прекращал допрос мальчишка.
– Нет, – вздохнул Денис.
И сосед тут же рванул обратно к забору с такой скоростью, что Денис даже решил: не иначе как появилась опять та грозная тетя. Но в соседнем дворе никого не было, Денис вернулся было к работе – и мальчишка снова появился во дворе, волоча под передние лапы упитанного, но еще мелкого кутенка. Рыжего с белыми подпалинами, плотношерстного и умиротворенного.
– Вот, – объявил мальчишка, сгружая щенка на ступеньку (тот немедленно рухнул на бок и, зевнув, погрузился в сон). – Твоя собака.
– А? – Денис невольно улыбнулся и потрогал теплый плотный бок щенка пальцами босой ноги. Тот сонно и отчетливо стукнул о ступеньку хвостом. – А как зовут?
– Как назовешь.
– Да не его, – Денис засмеялся, – тебя!
Мальчишка хлопнул глазами и вдруг улыбнулся, показав, что у него недостает одного зуба:
– Никита.
* * *
Валерия Вадимовна явилась поздно, но все-таки раньше отца – около восьми вечера. Как подгадала – Денис, приготовив яичницу-глазунью, только-только перебрался со сковородкой за стол.
– Ма, будешь? – уточнил он.
– А скажи-ка мне, сынок, – вкрадчиво поинтересовалась Валерия Вадимовна, – ты что, решил, мне работы мало?
– Почему? – удивился Денис, активно поедая яичницу.
– А потому что, – женщина аккуратно взяла мальчишку за ухо.
– Ой, – отреагировал Денис, продолжая есть.
– Ай… А потому, что сегодня приходят ко мне трое каких-то аборигенов и две аборигенки. И с заговорщическим видом шепчут: «Нас, мол, САМ Денис, сынок ваш, значит, послал к вам – так и сказал, идите и скажите, мол, я прислал, она поспособствует… переселяться надумали…»
– Ой! – на этот раз Денис ойкнул по-настоящему. – Тетя Лена?! – он вспомнил вчерашнюю встречу и затормошил мать, бросив вилку. – Ма, ты что, им отказала?! Ты им не помогла?!
– Помогла, – сердито сказала женщина, садясь рядом. – Написала адреса, по которым можно обратиться, помогла составить отношение в приемную руководителя программы и приложила большую зеленую печать. Они хотели забыть на столе конверт, и я на них наорала напоследок… Но знаешь, Дениска…
– Знаю, ма, – Денис взял мать за рукав и прислонился щекой к ее плечу. – Знаю, что ты у меня самая добрая и умная на свете.
– Я до семи лет звала тебя Лисенком, – напомнила Валерия Вадимовна, вздохнула и погладила сына по голове.
– А еще – Лисья Мордень, – с удовольствием вспомнил Денис.
И сам себе удивился – еще год назад он терпеть не мог воспоминаний об этом.
«Взрослею, что ли?» – подумал он.
А Валерия Вадимовна сердито сказала:
– Это когда ты подлезал ко мне, что-нибудь натворив: «Ты у меня самая…»
– Но ведь ты и правда самая, – твердо сказал мальчишка и сел прямо. – Ты им помогла, и разве важно, что они не по твоей части, не по медицинской? Да и потом – если дети болеют силикозом и хотят выселиться из этого ада – разве это не медицинская часть?