Бесшумно в стене образовалась П-образная щель отошедшей бронепластины. Человек на шкафу оттолкнул ее подальше, и в темное нутро врезался узкий, но очень сильный луч, освещая стопки дисков в коробочках с наклейками и обычных папок с цветными кодировками.
Фонарик прилип к виску человека — свет теперь следовал за поворотами головы, а руки освободились. И эти руки начали быстро перебирать папки, переснимая каждый лист маленьким аппаратом. Диски из коробочек на миг перекочевывали в правый рукав, а потом тут же возвращались обратно.
Примерно через полчаса считка была закончена, и ночной гость привел все в прежний вид. С минуту полежал, закрыв глаза, потом повернулся на бок, сел на корточки — и снова прыгнул, причем так, что въехал в короб вентиляции, как штифт в гнездо. Ловко извернулся, дважды махнул инструментом в сторону алой и зеленой решеток — они погасли, лента исчезла, а решетка вентиляции уже встала на свое место…
…Снаружи подморозило. Белая крылатая тень скользила между служб вдоль аккуратных дорожек, мимо полукруглых ангаров, расписанных буквенно-цифровыми кодами. Неподалеку слышались шум и лязг — там шли круглосуточные работы, погрузка-выгрузка — но там, где двигался ночной гость, никого не было. А он по временам останавливался, читал коды, кивал и шел дальше. Именно шел, как по обычной улице. Несколько раз он поворачивал — в немыслимом лабиринте складов ориентироваться, казалось, сложно было только с рабочим сканером, но у него как-то получалось, потому что он шел (и пришел) к одному-единственному складу.
Дверь — небольшая грузовая, а для прохода людей — была заперта. Он подошел и, помедлив, постучал по верхнему ее краю: раз-раз-два-раз-раз-два-три.
С той стороны зажурчали, отходя в гнезда, сувальды. Из двери упал косо срезанный кусок света, обрисовалась фигура.
(Вабиска. Все точно.)
Глаза вабиска от изумления расширились совсем по-человечески. Он потянулся за ятаганом, одновременно ошарашенно спросив, все еще не в силах осознать всей фатальности произошедшего:
— Ты кто?!
— Я смерть твоя геройская, — проникновенно ответил на его родном языке ночной гость — кстати, совсем мальчишеским голосом. И вабиска упал, перекосившись всем телом — поперек темного лба взбухал рубец от удара ребром двери.
Человек вошел в тамбур, закрыв за собой дверь. Одновременно, что-то спросив, в дверь напротив вошел еще один вабиска — в коже, с ятаганом в опушенной руке. Он, увидев белого, не растерялся и не стал тратить время на разговоры — просто сразу же бросился вперед, размахиваясь для удара в шею.
Человек ловко и быстро ушел под удар и замер в стойке напротив вабиска. Тот усмехался, покачивая ятаганом, на лице прямо читалось: "Никуда ты от меня не денешься, сейчас…"
— Падай, — как ни в чем не бывало предложил пришелец, — ты убит.
Вабиска дернулся вперед… и, опустив голову, неверяще уставился на кровь, выбрызгивающую из перерезанной паховой артерии. Снова посмотрел на стоящего перед ним человека — тот показывал небольшой скелетный нож [22] , оказавшийся у него в руке.
Вабиска рухнул навзничь.
Ночной гость бесшумно вошел в дверь — в помещение, заставленное контейнерами. Прислушался и двинулся вдоль них — прямо вглубь складского помещения. Свернул в проем между двумя контейнерами.
В небольшой выгородке, образованной их стенками, на раскладных кроватях спали шестеро вабиска. Еще две кровати были пусты.
Человек поднял руку — в ней был баллончик. Послышалось тихое шипение, в воздухе повисло, расползаясь, аэрозольное облако.
Ничего не изменилось. Просто через несколько секунд спящие перестали дышать.
(Вот и все. Или нет? Стоп. Не расслабляться.)
Он вышел в проход и заторопился наружу. Но не успел — там мягко заурчал мотор.
Прыжок в тамбур. Свет — погасить. Дверь — настежь, тихо, аккуратно. Небольшой полувездеход-джип точно разворачивался кормой. Туго натянутый полог трепетал, из кабины выскочил на снег высокий человек в теплой куртке с капюшоном, отороченным мехом, сказал шоферу:
— Поставишь — и иди, на сегодня отработали.
— А разгрузить? — спросили, из кабины.
— Сервопогрузчика активирую.
— Хорошо, — ответили из кабины. Тот, в зимнем, зашагал к складу, не замечая, что дверь приоткрыта.
А когда заметил — было поздно.
Нет, ночной гость на этот раз не собирался убивать, хотя и узнал лицо, хотя и не испытывал ничего, кроме отвращения к предателю, ради барыша связавшегося с врагами человечества. Не убил — но вырубил конкретно, уложив в тамбуре. А потом выскользнул наружу… и ушел куда-то в сторону раньше, чем с неба ударил мощнейший, почти парализующий сноп света и послышался резкий голос:
— Всем оставаться на своих местах! Лечь на землю! Быстро! Не двигаться!
* * *
Сдернув за плечи капюшон-маску, Тимка весело захохотал. Рухнул в кресло, задрав длинные ноги и продолжая смеяться. В таком состоянии — хохочущего — его и нашел штабс-капитан Дергачев, бесшумно вошедший в свой кабинет.
Дергачев поднял брови. Тимка поднялся, не переставая посмеиваться и доложил:
— Все материалы со мной. А директора Карева сейчас допрашивает полиция — почему он валяется без сознания на складе и откуда на этом складе мертвые вабиска.
— Значит, все-таки он? — штабс-капитан сел на край стола, закинул ногу за ногу. — А кто с ним?
— Похоже, что на Сумерле он один, — Тимка посерьезнел. — Если и есть кто — то пара исполнителей из служащих. Этих господин капитан быстро вычислит. А вообще-то следы на Землю ведут… Вот, — он достал из рукава футляр с плёнкой и диск, зевнул: — Извините… А где Файт?
— С германцами где-то на Дальней… Зачем он тебе? — Дергачев передал документы вошедшему человеку: — Отпечатать… Так зачем?
— Хочу продолжить работу по основному профилю, господин штабс-напитан. Оформите командировку?
— На Луну-233, —предложил Дергачев. — Надолго?
— На три месяца, господин штабс-капитан, — Тимка снова зевнул и потянулся: — Извините… Я пока отправлюсь спать?
— Отправляйся, — спрятал, отвернувшись, усмешку, Дергачев. — Командировку завтра вечером заберешь.
— Угу, — Тимка подумал и добавил: — Господин штабс-капитан.
— А все-таки ты нахал, — заметил Дергачев, соскакивая со стола. — Подожди. Когда встретишь Файта — передай ему, чтобы явился сюда.
— Не далековато ли? — усомнился Тимка.
— Бешеному кобелю семь верст не крюк, — нетактично ответил Дергачев. — А мне с ним надо серьезно поговорить.