– Когда-то я знал этого человека, – ответил он. – Давно. Его убил Джек. Вот он, – он кивнул в сторону Джека. – А что тебе до Нэда Кардигана, Олег?
– Ровным счетом ничего, – покачал я головой. – Я слышал, он был так себе человек. Не слишком-то ценил человеческую жизнь…
Жизнь – как актер на сцене.
Побегал, пошумел и был таков.
Жизнь – сказка в пересказе дураков.
Жизнь – только миф.
И ничего не стоит.
Ничего, —
прочел Нэд. И любезно пояснил: – Это Шекспир.
– «Макбет», я знаю, – кивнул я.
Нэд ответил таким же кивком:
– Он, кстати, и свою жизнь не слишком высоко ставил… Да и по тебе не похоже, что ты очень озабочен ее сохранностью.
– Наши жизни – это наше дело, – заметил я. – Еще мы можем, хоть это и не очень приятно, распоряжаться жизнями тех, кто нам добровольно подчиняется. Но я не думаю, что мы имеем право вешать тех, чья вина в нежелании подчиняться.
– А как, по-твоему, создаются государства? – спросил Нэд. – Методом всеобщего договора?
– Не знаю, – признался я. – Знаю только, что я не стал бы вешать за отказ присягнуть мне. И еще я знаю, что у вас ничего не вышло. С государством.
– Мда? – безразлично поинтересовался Нэд. Его жесткие кожаные пальцы легонько шевелились на рукояти шпаги. – Не знаю. Я этого не видел. Понимаешь ли, Олег, – Джек, когда убил ме… Нэда, то приказал похоронить его. В земле. В общем-то его трудно винить, но он мог бы приказать сжечь своего… старого друга, как было положено. А не заваливать его землей с червяками. И теперь представь себе, что Нэд испытал, когда пришел в себя, – истекающим кровью и зарытым в могилу? Странно, что он выбрался. Странно, что он не умер. Странно, что его подобрали.
– Тебя подобрали те, за кем ты охотился, – подал голос Джек. – Русские. Сергей Красник, так? И не убили. Не повесили, не содрали с тебя кожу. Выходили… Вот что действительно странно, Нэд.
– Странно, – согласился Нэд и достал шпагу.
– Почему ты здесь? – полюбопытствовал я.
– Урса я ненавижу не меньше, чем ненавидел Нэд, – пояснил он. – Тут ничего не изменилось. Но долги остались. Валькнут. Джек?
– Я не могу драться с тем, кого убил один раз, – спокойно сказал Джек, но это было нехорошее спокойствие.
Мне на миг показалось – Нэд крикнет, что Джек трус, но он кивнул, словно услышал ожидаемое:
– Валькнут, – и его шпага уперлась Джеку в горло.
– Черта лысого, – сообщил я, обнажая палаш. Короткое движение – и шпага отлетела в сторону.
– Не надо, Олег, – сказал Джек.
Губы его прыгали.
– Надо, Джек, – ласково сказал я. – Я князь или не князь?.. Но у нас с живым трупом еще есть возможность разойтись мирно, так как я, как ни крути, против тебя лично ничего не имею… Нэд.
– Я еще прошлой ночью почувствовал – что-то не так, – почти с удовольствием заключил Нэд, доставая из-за голенища высокого сапога дагу, раскрывшуюся со щелчком на три острия. – Но не хотел верить в такую удачу… Ты, Джек, далеко не уходи, я тебя убью потом… Я слышал, что ты хороший фехтовальщик, Олег?
– Настолько, что спрошу: тебя есть кому заместить? Не хотелось бы оставлять твоих без командира…
– Есть, есть, – кивнул Нэд. – Не беспокойся… Ну? – Он учтиво и изящно отдал салют. Я, помедлив, ответил тем же. Благородство за благородство.
– Так ты говоришь – валькнут? – уточнил я, обнажая дагу. – Вот и проверим. Узлы, которые нельзя развязать, можно разрубить.
– О? – удивился Нэд, делая легкий выпад, который я отбил вверх. – Классическое образование?
– Советская школа. – Я сделал выпад в лицо, отдернув палаш от даги. – И интерес к истории…
– Знаешь, кто такой Ростан?
Я парировал укол в колено:
– Автор «Сирано де Бержерака»? – Он отбил рукоятью рубящий удар палаша в плечо. – Ты имеешь в виду «Балладу о дуэли»? – уточнил я. Легко играя длинным клинком, Нэд продекламировал (странно, что отсутствие губ не ломало его голос, но говорящий оскал черепа пугал!):
Свой фетр бросая грациозно,
На землю плащ спускаю я,
Теперь же появляйся грозно,
О шпага верная моя!..
– Меня, мой друг, вам не сразить, —
возразил я. —
Зачем вы приняли мой вызов?
Так что ж от вас мне отхватить,
Прелестнейший из всех маркизов?..
Бедро? Иль крылышка кусок? —
перебил меня Нэд: —
Что подцепить на кончик вилки?
Так, решено: сюда вот, в бок
Я попаду в конце посылки… —
и он попал. И неплохо попал, скользнул длинным клинком над моим палашом и вытянутой рукой, и я, ощутив резкую боль в левом боку, отшагнул назад. Нэд засмеялся:
– Вы отступаете? Вот как?.. – и прервал стихи: – Ладно. Ты не так уж хорош. Я, честное слово, не хотел тебя убивать, Олег, но теперь убью. Первый – в плечо! – Я попытался защититься, но не успел. Просто не успел, и это было самое ужасное – кончик шпаги ударился в кость, и от обжигающе-парализующей боли я выпустил дагу. – Второй – в колено! – Левая нога у меня подломилась, и я с трудом сохранил равновесие, а Нэд с хладнокровным видом ждал, пока я выпрямлюсь. – А третьим – в горло – я тебя убью. Потерпи, это секунда, – любезно сказал Нэд.
«Этого мне начисто не надо», – подумал я совершенно хладнокровно. Бояться смерти я давно уже отвык. Но это не значило, что мне хочется умирать. Англичанин был быстрее меня. В два. В три раза… Если бы сделать его не таким быстрым…
…И, чутьем бойца угадав выпад за сотую долю секунды до него, я упал на правое колено. Нечего было и надеяться уколоть его снизу – он наверняка перехватил бы мой палаш шпринг-клинге, и все.
Поэтому я рубанул. Кругом.
Нэд был дьявольски быстр. Чудовищно, и он, подпрыгнув на месте, спас ноги от моего удара. От этого удара, потому что я в полете довернул клинок – и обратным движением подрубил ему левую ногу сзади под коленом. Еще до того, как он приземлился.
Нэд ахнул – не от боли, а изумленно – и, упав на ноги, начал валиться на бок, но, умело превратив падение в кувырок, ушел от моего укола и встал на ноги метрах в трех от меня. Но как встал! Едва касаясь земли левой ногой! «Сухожилие», – поздравил я себя, вставая и подняв дагу. Левой рукой можно было двигать, бок немел, а рана в колене сильно болела. И все-таки я сразу оказался в более выгодном положении, чем Нэд.
Он это понимал. И сказал искренне:
– Отлично. Я ошибся насчет тебя.
– И очень, – согласился я, придвигаясь к нему. Шпага шевелилась, тело Нэда явно требовало от него – на автомате! – действий, заученных досконально, на уровне рефлекса… а нога парализовала движения. – Плохо, да? – поинтересовался я. – Сейчас будет еще хуже.