Ей вспомнился тот последний раз, когда она видела Петера. Это было сразу после отъезда принца. Они тогда стояли перед академией, неподалеку от первого поворота дороги. В темной холодной комнате воспоминание было таким ярким, что даже согревало. Она живо представила, как свет заходящего солнца бил Петеру в глаза, отчего они стали совершенно голубыми, вообще без зрачков. Мири сжала кулаки.
У нее невольно вырвался вздох изумления. На этот раз сомнения не осталось: Петер звал ее на языке горы. Наверное, раньше она ощущала это слабо, потому что сам он находился очень далеко. Зато теперь образ был четче, реальнее. Петер близко, она точно знала. Но неужели он один?
Мири скатилась с тюфяка, коснулась пола из линдера и ответила ему на языке горы собственным воспоминанием об их последнем расставании. Ответ Петера последовал незамедлительно — охота на горную кошку. Мири вспомнила себя в семилетнем возрасте: она стояла в дверях своего дома и смотрела, как человек тридцать селян, мужчин и женщин, шли отлавливать горную кошку, которая повадилась воровать домашних кроликов. В руках взрослые несли ломы, кирки и деревянные колотушки, лица у всех были мрачные и решительные.
Петер привел селян, и они пришли не с пустыми руками.
Мири задумалась, как бы ей спросить: «Что я должна делать?» Но она и так знала ответ. Девушки должны выбраться из здания. Если им это удастся, селяне смогут их защитить. Но если родным придется штурмовать академию, завяжется драка и, возможно, кто-нибудь погибнет.
Восемь бандитов, находившихся в спальне, спали, трое из них загораживали своими телами единственную дверь. Мири, пошатываясь, поднялась с пола и на цыпочках прошла к окну. Там вовсю валил снег, но плотная снежная завеса на миг раздвинулась под дуновением ветра, и вдалеке, у поворота дороги, Мири увидела череду темных силуэтов. Какой-нибудь бандит, стоявший на часах, мог принять их за простые камни, но девушка знала форму каждого валуна вокруг академии. Это стояли селяне и ждали.
Мири закрыла глаза и пропела на языке горы воспоминание о каменном ястребке, оказавшемся однажды весенним утром на этом самом подоконнике. Она надеялась, что Петер поймет и будет внимательно следить за окном.
Кровь вскипела у нее в жилах, словно предупреждая, что она ступает на опасную тропу. «Сначала я перережу тебе горло, а потом уже начну задавать вопросы», — пригрозил Дан. И Мири ему верила. Теперь, когда она собиралась сделать еще один шаг навстречу спасению, его угроза стала такой же реальной и близкой, как глоток воздуха.
Мири начала дрожать. Она прислонилась плечом к стене и поняла, что не может шелохнуться. Жители Эскеля были так далеко, по ту сторону снегопада, а Дан со своим ножом — совсем близко, в соседней комнате. Когда она звала на помощь на языке горы, ей и в голову не приходило, что придется выводить девушек из академии самостоятельно, рискуя вновь оказаться в плену.
«Не сомневайся, — напомнила она себе. — Просто бей, Мири. Размахнись и бей, горянка». Она пропела это самой себе, чтобы набраться смелости и действовать. Она — принцесса академии. Она — воплощение своей мамы. Петер услышал ее зов и пришел в ночи. А с ним пришел и ее отец, который так силен, что может раскидать бандитов, словно пустую породу. Олана и Нат сидят под замком, а больше не к кому обратиться.
Мири прерывисто вздохнула и сделала первый шаг.
Подойдя к тюфяку Бритты, она наклонилась и дотронулась до нее связанными руками.
Бритта открыла глаза, не издав ни звука, взглянула на подругу, потом на спящих бандитов и понимающе кивнула.
Она развязала Мири руки, вынула кляп, после чего обе девушки тихонько обошли всех учениц, объясняя, что нужно делать, — кому шепотом, кому просто жестами. Некоторые пробуждались, вздрагивая, и шорох их тюфяков заставлял сердце Мири биться быстрее. Она то и дело поглядывала на спящих бандитов, но никто не проснулся.
В камине тихо потрескивал огонь, отчасти заглушая шум, поднятый девушками, которые садились на тюфяке, шнуровали ботинки, тревожным шепотом задавали вопросы. Мири присела рядом с очагом, чтобы всем было видно ее лицо. Она дотронулась до пола кончиками пальцев и напомнила всем на языке горы, как селяне охотились на горную кошку. Мири надеялась, что все помнят ту ночь из далекого прошлого. Потом она указала на окно.
На лицах, повернутых к окну, промелькнул страх. Мири не могла рисковать ни одной девушкой, оставив ее здесь. Вопросительно подняв брови, она смотрела на каждую и ждала, пока не получала в ответ кивок согласия. К ее облегчению, даже Бена не сомневалась.
Тихо, без малейшего звука девушки направились к окну. Высоко над снежными облаками, должно быть, светила яркая полная луна, потому что ее свет просачивался сквозь снегопад, окрашивая каждую снежинку серебристым блеском и отбрасывая розоватое свечение на гору. Мири не видела отца и остальных, но верила, что они стоят наготове.
Фрид и Мири осмотрели деревянную раму окна в поисках зазора. Бена, более рослая, чем Мири, вышла вперед и помогла Фрид отодрать раму в верхней части. Раздался треск, и девушки застыли, глядя на лица спящих бандитов. Одноглазый лежал буквально в двух шагах, но не открыл свой здоровый глаз.
Бена и Фрид отделили остальную часть рамы. Большая часть древесины отсырела от снега и отошла без особого шума, хотя Мири была уверена, что у девушек все пальцы в занозах. Бена действовала ловко и тихо, и Мири неожиданно для себя подумала, что Бена чудесный, чудесный человек.
Вынув раму со стеклом, девушки, теперь уже впятером, осторожно опустили ее. Когда рама оказалась у стены, Мири услышала дружный выдох. При других обстоятельствах она бы расхохоталась. Эта тишина ее нервировала.
Через пустой проем ворвался холодный воздух. Один из бандитов пошевелился.
Мири схватила Лиану и с помощью Бены и Фрид помогла ей выбраться через окно. Не успела Лиана приземлиться снаружи, как строй жителей деревни двинулся вперед. От одного этого вида Мири почувствовала себя сильнее. Тридцать или сорок человек приближались к академии, и Лиана пробежала сквозь их строй и спряталась за спинами. Еще одна девушка последовала за ней, и еще одна. Теперь на свободе пятеро. Шестеро.
— Почему так холодно? — раздался сонный голос.
Мири запаниковала, у нее затряслись руки, и она чуть не упала, подсаживая Тонну. Уже десять девушек перелезли через оконный проем. Двенадцать. Шестнадцать.
— Какого ч… — Одноглазый бандит проснулся и сел. — Дан! Они удирают!
— Нет, — выдохнула Мири.
Фрид подсадила очередную девушку в окно, потом повернулась к разбуженным бандитам. Один из них кинулся к Мири, но Фрид действовала проворнее — схватила зловонный ночной горшок и разбила о его голову с таким шумом, что проснулись остальные бандиты. Бена вылезла в окно. Теперь в спальне остались только Мири и Фрид.
— Быстрее! — крикнула Мири, самостоятельно выбираясь наружу.
Она спрыгнула вниз и услышала, что Фрид последовала за ней. Бандиты с криками высыпали из дверей и принялись ловить беглянок. Несколько девушек не успели добежать до родных и снова оказались во власти бандитов.