Он улыбнулся мне, обрадовавшись, что беседа возобновилась.
Я улыбнулась в ответ, мне самой стало легче.
– Я долго стояла под дубом и слушала. Это было так прекрасно.
– Да, сегодня получилось неплохо…
– Даже дождь не помешал?
Он засмеялся.
– Да, даже несмотря на дождь… Удивительно, что дома я никогда не добиваюсь такого звучания. Я пробовал играть в замке, но повсюду звук становится какой-то пустотелый.
– Может быть, дело в акустике?
– Нет, это связано со мной…
Он на секунду замялся.
– Может быть, вам интересно, с чего это началось?
Я кивнула, и Арильд, глядя в окно, начал рассказывать. Говорил он медленно, в голосе его была какая-то мечтательность.
– Однажды, когда мы с Розильдой были детьми, мы отправились на веселую прогулку – придумал это отец. Мы представляли себе, будто сбежали из замка. Отец часто бывал зачинщиком таких небольших приключений, а в тот раз ему удалось уговорить маму присоединиться к нам. И целью нашего путешествия был как раз тот самый сарай. Мы забрались на чердак, где хранится сено, – как будто мы там прячемся. Мы зарылись в сено и прижались друг к другу. У мамы была с собой корзина с соком и пирожками. Потом она достала скрипку и стала играть и петь нам. Она пыталась и меня научить играть на скрипке…
Он замолчал, погрузившись в мечты, мысли его были где-то совсем далеко; улыбаясь самому себе, Арильд поглаживал скрипку и нежно смотрел на нее.
– Это та самая маленькая скрипка. Нам было так хорошо вместе… Мне кажется, что в тот раз мы все были счастливы, вся наша семья. И мама тоже… – Он опять помолчал, а затем мягко произнес: – Да, и мама тоже…
Рано утром, за день до того, как я должна была ехать на конфирмацию Роланда, в моей комнате неожиданно появилась Каролина. Она была бледной и продрогшей, терла кончиками пальцев веки, как будто хотела прогнать неприятное видение.
– Ночью я опять видела этот сон. Ты понимаешь, о чем я? – прошептала она.
Вздрогнув, она медленно присела на край кровати. Я накинула одеяло ей на плечи и приготовилась слушать. Мне было так ее жалко.
Иногда Каролине снился совершенно непонятный сон. Впервые она увидела его на третью ночь в Замке Роз, и с тех пор сон стал ее преследовать. С одинаковыми промежутками времени он возвращался вновь и вновь. Я всегда видела по ней, что этот сон приснился ей опять. На следующее утро Каролина всегда выглядела совершенно разбитой, бледной и продрогшей. Но когда она начинала рассказывать, то постепенно приходила в себя. Каждый раз в ее рассказе появлялись все новые детали. А потом она обо всем забывала, пока сон не повторялся вновь.
И в каких бы отношениях мы с ней ни находились, даже если они были как никогда напряженными, после этих снов она всегда приходила ко мне. Больше она ни с кем об этом не говорила.
Попытаюсь передать, как звучал рассказ Каролины.
Ей снилось, что она подходит к потайной комнате в замке. Сон всегда начинался с того, что она внезапно оказывалась перед закрытой дверью. Ей немного боязно, но она стучится туда. Все это время ее не покидает неприятное чувство, будто за дверью ее ждет что-то, с чем она уже сталкивалась раньше, но теперь забыла или просто не хочет об этом вспоминать. Она одновременно знает и не знает о том, что должно произойти.
Она стучится в дверь, но никто не отвечает – она заранее знает, что так и будет. Дверь не заперта, надо просто войти внутрь – это ей тоже известно.
Как только она входит в комнату, она тотчас понимает, где очутилась, – во сне это место кажется ей хорошо знакомым, но это только во сне, наяву она никогда не бывала в этой комнате. Ей страшно, она в испуге оглядывается по сторонам.
Она стоит посреди небольшого кабинета, перед ней раскрытые створки дверей, ведущих в большую залу, которая также хорошо ей знакома, но она не любит здесь бывать. Она понимает, что ей приходилось ходить сюда прежде. Она единственная во всем замке знает о существовании этой комнаты.
Теперь об этой комнате все забыли. Кто здесь когда-то жил – ей неизвестно. Кроме Каролины сюда больше никто не ходит, да и она, как уже было сказано, делает это не по доброй воле. Но она должна сюда приходить. Она не понимает, кто или что принуждает ее это делать, но знает, что если не послушается внутреннего голоса, который с равными промежутками времени повелевает ей посещать комнату, то случится большое несчастье. Она должна сюда приходить. Ей просто-напросто от этого никуда не деться.
Комната красивая, светлая и просторная, ничто в ней не предвещает опасности. Несмотря на это, Каролина только после неимоверных усилий заставляет себя переступить порог. Кровь застывает в жилах, щеки бледнеют, а лоб покрывается холодным потом. Мускулы коченеют и превращаются в лед; она вытягивает руки вперед, как лунатик, и они становятся белыми и холодными, словно сделаны из мрамора.
На первый взгляд бояться совершенно нечего, вокруг все спокойно, но руки и ноги парализует ужас, и в конце концов она уже не чувствует своего тела. Ей кажется, что она мертва, глаза за закрытыми веками рассматривают комнату, а мозг лихорадочно работает, пытаясь понять, что происходит.
Когда-нибудь она должна распутать эту тайну, думает Каролина.
Комната полна зеленых растений. Значит, это оранжерея. Глиняные горшки стоят на разновысоких подставках, все вокруг утопает в роскошной зелени, повсюду стебли и листья, но ни единого цветка не видно.
Окон на стенах нет, свет проникает сквозь стеклянный купол наверху. Вьющиеся растения ниспадают на пол, образуя причудливый узор, тянущийся от пола до потолка. Словно они выписывают на стенах таинственное послание, язык которого Каролине непонятен. Среди извивающихся стеблей висят портреты, на которых изображены застывшие лица.
Каролина узнает этих людей, но от картин ей становится жутко, она старается на них не смотреть. Что-то подсказывает ей, что на самом деле на месте картин в стене проделаны черные дыры, из которых на нее смотрят люди, как и она сама, окаменевшие от ужаса. Каролина знает, что ни один из них, так же как и она, не понимал, отчего ему так страшно.
Две дыры оставались пустыми. Одна из них предназначена для нее. Пока она бродит среди растений, ее не покидает ощущение, что из дыр веет холодом. Но Каролина не смотрит в ту сторону. Она понимает, что тогда возврата не будет. Она откуда-то знает, что эти мнимые портреты, эти оболочки людей, которые смотрят на нее со стен, навсегда забыты. И если она останется в комнате, то и про нее все забудут, как только комнатные растения дадут молодые побеги, которые раскинутся по всей зале. Они пышной зеленью разрастаются во все стороны и тянутся вверх, хотя никто их не поливает.
Комната совершенно пуста, и только посередине стоит круглый стол, а на нем – высокая ваза с огромным букетом белых роз. Ваза сделана из хрусталя, она отбрасывает золотистые блики, заполонившие стол.