И помимо своей воли хоббит сказал:
– Да, у меня есть Кольцо.
Берутиэль блаженно застонала, а глаза у нее вновь вспыхнули, в этот раз, оранжевым светом. И опять Бильбо этого не видел. Он пытался объясниться с королевой.
– Но я не собираюсь его обменивать.
– Это почему же? – Королева схватила его в объятия и осыпала новыми поцелуями, от каждого из которых, бедняга вздрагивал и проваливался в холодную пустоту.
– Потому что твоя чаша нужна не мне, а моим спутникам, – все же нашел он в себе силы, чтобы продолжить сопротивление. – Она нужна гондорцам. Почему мне так холодно? А при чем тут я? Чего это ради я должен отдавать Мое Кольцо за чьи-то интересы? Оно мне нужно, и я ни по чем не отдам его.
– О как ты прав! Какая мудрость слышна в твоих словах, хоббит Бильбо! – воскликнула королева. – Действительно, с чего это ты должен отдавать свое кольцо? Оно твое и только твое!
– Конечно мое! Никому его не отдам! – от слов королевы у Бильбо сильно кружилась голова. Он едва не падал, да и то, потому что Берутиэль держала его, притягивая чуть ли не к себе на колени. – Даже тебе! Я ведь знаю, ты тоже не прочь получить мою прелесть. Впрочем, как и все вокруг меня. Почему все-таки мне так холодно? Но не надейся на это. Этого не будет!
– И правильно! – в полной истоме воскликнула Берутиэль. – Не отдавай!
– Не отдам!
– Ну хотя бы покажи мне его! Я приказываю тебе это сделать! Я королева!
– Показать? – воскликнул Бильбо. – Это можно.
Он вытащил кольцо и предъявил его королеве. Та вздрогнула и поддалась навстречу кольцу всем телом.
– Правда оно красиво? – заметил Бильбо.
– Оно прекрасно!
Некоторое время королева и хоббит любовались кольцом. Подданные Берутиэль, кошки и иссури тоже подались к трону, окружив его плотным кольцом.
– Дай мне его померить, – вдруг сказала Берутиэль, – и только за одно это я отдам тебе Чашу Анариона.
Королева протянула левую руку к кольцу и подняла указательный палец.
– Только померить! Дай мне его!
И Бильбо вдруг понял, что сейчас он наденет свое кольцо на чужой палец. От этой мысли ему стало так плохо и страшно, и снова такой холод наполнил его изнутри, что хоббит даже застонал. Он увидел, как его рука с кольцом, подвластная какой-то неведомой и непреодолимой силе, тянется к пальцам Берутиэль и начинает надевать его на один из них.
– Моя прелесть! – застонал Бильбо и вдруг завопил: – Нет!!!
То ли от крика, то ли от чего другого, но та пелена из чар, которая окутала его с головы до ног, вдруг спала. Хоббит резко сорвал с пальца Берутиэль уже наполовину надетое кольцо и тут же натянул его на свой палец.
Словно кто-то выключил свет. Только что было светло и ярко, и вдруг стало темно и жутко. И вокруг был уже не дворцовый зал, а каменные развалины, в пустых окнах которых свистел ветер.
– Что такое? – пролепетал Бильбо. – А где все?
Он завертел головой и вдруг вскрикнул от ужаса, потому увидел, что сидит на коленях у полуистлевшего трупа. Промозглая волна холода и кладбищенского смрада накатила на хоббита.
Бильбо так и сдунуло с места. Он спрыгнул с трона, на котором восседал труп и оказался лицом к лицу с толпой монстров. Перед ним стояли такие же, неизвестно почему ожившие, мертвенные останки кошек и людей. Только в отличии от королевы они двигались и медленно наступали на хоббита.
– Караул! – в ужасе закричал Бильбо. Он крутанулся и отступил обратно к трону. И тут рука мертвой королевы длинная и гибкая словно плеть обвилась вокруг его правой руки, на палец которой было надето Кольцо, а другой рукой королева стала пытаться сорвать его. – Не отдам!
Бильбо почувствовал, что не в силах справиться с мертвой женщиной. Сила ее превышала хоббичью в несколько раз. К тому же, от идущего от королевы смрада и холода хоббита сковывало и мутило. Силы стремительно покидали его. Он смотрел в пустые глазницы черепа, в которых прямо-таки пылала чернотой тьма, и погружался в эту тьму. Уходил в нее и переставал видеть, что происходит вокруг. Королева тем временем один за другим расцепляла его сжатые пальцы. Она шипела словно змея, и куски плоти отваливались от ее безобразного лица. Уже почти ничего не понимая и плохо соображая, Бильбо вдруг все бросил и резко выхватил кинжал. Мертвячка зашипела еще громче, а когда хоббит рубанул по рукам, в которых уже было Кольцо, она завизжала. Визг ее был столь оглушителен и ужасен, что Бильбо отпрянул назад, обо что-то споткнулся и упал, стукаясь головой о землю. Последнее, что он успел понять и увидеть, были Кольцо, которое он держал в руках, подкатившаяся к его ногам Чаша Анариона и уродливая и чудовищная королева Берутиэль, оторвавшаяся от своего сидения и размахивавшая обрубками рук, из которых фонтанами хлестала черная жидкость.
– Моя прелесть! – вскрикнул Бильбо, прижимая к себе Кольцо и теряя сознание. – Моя прелесть! Помогите!
А со всех сторон на него уже набросились иссури и пантеры.
Пропажа хоббита на всех подействовала удручающе. Одно дело, если бы он погиб в бою. Этим никого не удивишь. Но полное и ничем необъяснимое его исчезновение привело всех в смятение. Единственный, кто был спокоен, это Гэндальф. Но потом, через полчаса, когда Бильбо так и не объявился, занервничал и он. В первые минуты исчезновения он со смехом посоветовал гондорцам и гномам погромче звать его, но когда это не помогло, Гэндальф задумался.
– А ну, покажите мне, где он стоял, – попросил он. – Я был уверен, что его исчезновение можно объяснить тем, что хоббит просто-напросто спрятался. На это они великие мастера. Но теперь меня взяли сомнения. Так ли верна моя догадка?
Мага подвели к барабану, в который недавно так вдохновенно колотил хоббит. Гэндальф внимательно осмотрел барабан и место вокруг него. Тут же нашел пару птичьих перьев.
– Бедняга Бильбо! – воскликнул он. – Его утащили черланы.
– Вот уж действительно не повезло! – стали восклицать гондорцы. – Что значит, быть таким крохой.
– Ничего, – махнул рукой Гэндальф. – Этот парень бывал и не в таких переделках. Справиться с двумя глупыми пучками перьев ему ничего не стоит. А вот то, что нам попались птицы, действительно говорит о близости суши. Мы почти у цели. Несколько взмахов веслами, и мы будем топтать ногами землю. И сдается мне, что господин Бэггинс уже вовсю это делает. Так поспешим же!
Все бросились к веслам и с воодушевлением принялись за дело. Гребли молча, но с каким-то остервенением, так что через несколько десятков гребков все убедились в правоте слов Гэндальфа, когда впередсмотрящий «Хеллуина» закричал:
– Земля! По левому борту земля! Пятнадцать футов до берега! Суши весла!