Итак, Сережка вынул из ранца шайбу. Держа ее двумя пальцами, словно печенье, он обратился к окружившим его одноклассникам:
— Вчера я ходил на хоккей. Наш «Север» играл с московским «Динамо». Один динамовец бросил по воротам, немножко промахнулся, и шайба попала прямо в меня. Вот она, можете посмотреть.
Все ахнули. Шайба, по которой били динамовцы! Ведь там даже есть игроки сборной!
Окружив обладателя шайбы, ребята наперебой загалдели:
— Ну и повезло!
— Счастливчик ты, Серый!
— Мо-ло-дец!
— А шрама нет?
— Хвастаться не стану, — с достоинством ответил виновник здорового ажиотажа, — шрама нет. Есть всего лишь маленький синяк.
— Покажешь? — завистливо спросил Варенцов.
Сережка обещал при случае показать.
Долго не смолкали разговоры о его шайбе. Шутка ли — по ней били динамовцы.
У Юрки Зрачкова подобных поводов для гордости не было. Он всего лишь записался в «Школу юного химика». Правда, сказал об этом Сережке таким тоном, будто это бог весть какое большое достижение. Его слова вызвали у Кукарекина лишь насмешку:
— Мы еще химию не проходим, а ты уже на нее время тратишь. Зачем тебе это надо?
— Интересно.
— Ну ты даешь. Что вы там, колдуете с пробирками? Хотите получить золото?
— Золото не золото. А вот «антистыдин» уже получили.
— Какой такой «антистыдин»? — недоверчиво переспросил Сережка.
— Мы изобрели впервые в мире специальную жидкость со сложным рецептом. Если хочешь, пойдем покажу.
Сережка, конечно, захотел, и они пошли в класс. Там Юрка достал из своего ранца металлический баллончик с пластмассовым штырьком наверху. Он нажал пальцем на штырек, и оттуда с шипением вырвалась струйка не то дыма, не то пара. В классе сразу почувствовали приятный запах.
— Это и есть «антистыдин», — объяснил Юрка. — Такого больше нет ни в одной стране. Из-за него с лица не сходит краска стыда. Когда человек соврет, его лицо сначала краснеет, потом снова становится нормальным. Ну, да это всем известно. Но если в помещение окажется хоть одна молекула «антистыдина», лицо брехуна так и останется красным навсегда, до самой старости. Еще раз соврет — станет еще краснее. Будет потом, как пожарная машина. Любой вруна за версту увидит.
Переварив услышанное, Сережка сказал:
— Есть такие люди, что врут и не краснеют.
— Не играет роли, — отрезал Юрка. — При «антистыдине» все вруны покраснеют.
— Из-за одной молекулы?
— Вот в этом и заключается наше достижение.
— А сколько ты сейчас напустил их в класс, когда пшикал?
— Спроси чего полегче. Тут не сосчитать. Миллионы, наверное. Они же совсем малюсенькие.
— Зачем ты это сделал! — начал горячиться Сережка. — Что теперь, в противогазе на уроке сидеть? Да?
— Ты чего испугался? Много врешь?
Сережка замялся:
— Ну, привирал когда-то. Было дело.
— Тогда не волнуйся, старое вранье не в счет. Если сейчас тут соврать, тогда опасно. А старое не считается.
— В самом деле интересно, — завистливо вздохнул Сережка. — Слушай, Юрк, дай мне на один денек этот «антистыдин». Я им ребят во дворе попугаю.
— Еще чего! Ты им сейчас пользоваться не сможешь.
— Почему?
— Одной рукой нужно держать баллон, другой нажимать. А у тебя сегодня опять рука болит.
— Какая такая рука? — удивился Сережка.
— Понятия не имею. Может, правая, а может, левая. Я сам слышал утром, как ты отпрашивался с урока труда, потому что у тебя болит рука. Болит?
— Не болит, — выпалил Сережка, и ноздри его трепыхнулись. — Обе руки у меня здоровые как незнамо что. Просто уж очень мне неохота эти палки строгать, время тратить. Мне хочется партии поразбирать, я же в шахматную секцию хожу. — И он предложил: — Выйдем в коридор, потолкуем по душам.
Юрка отказался:
— Скоро уже урок начнется.
— Дашь до завтра «антистыдин»? — опять попросил Сережка.
— Отстань, не дам. Когда тебе им ребят пугать, если ты то и дело катаешься на машине.
— На какой такой машине?
— На «Мерседесе».
— Нет у нас «Мерседеса».
— А какая у вас?
— Никакой.
— Куда же она делась?
— Сроду не было.
— Ты же говорил Полкило, что есть.
— Это я понарошке сказал, пошутил. Одолжи «антистыдин».
— Не могу, — сокрушенно вздохнул Юрка. — Слишком ценная жидкость для того, чтобы ее по дворам разбазаривать. Если хочешь меняться, тогда я согласен.
Сережка обрадованно кивнул:
— Давай. Что просишь?
— Шайбу.
— Какую такую шайбу?
— Знаменитую. Ту самую, которую ты поймал на хоккее во Дворце спорта. Ее динамовский нападающий бросил, и она попала прямо к тебе в руки.
— Нет у меня такой шайбы.
— А куда она подевалась? Ты же ее каждый день всем показывал.
Сережка стоял, опустив голову. Но не краснел.
— Показывал. Только я ее не во Дворце спорта поймал. Я ее в магазине купил. На эту шайбу меняться могу.
— Такая мне и даром не нужна. Ладно, если у тебя нет знаменитой, бери «антистыдин» просто так, задаром, — великодушно предложил Юрка, протягивая Сережке баллончик. — Я себе еще сделаю.
Забегая вперед, скажем, что некоторое время Сережка повсюду ходил с «антистыдином». В конце концов он так привык говорить правду, что совсем разучился врать. Сам не врет и другим не дает.
Что касается Юрки, то он действительно посещает «Школу юного химика». Однако столь грозный «антистыдин» он приготовил без сложных реакций. Купив в хозяйственном магазине освежитель воздуха, стер с баллончика наждачной бумагой все до единой надписи и рисунки. Вот такой рецепт, ребята.
Когда вычеркнули Сережку, в списке осталось все равно два человека. Потому что туда вновь попал Витька Худояров, который надоел сыщикам хуже горькой редьки. Уж больно с ним много возни. То он есть в списке подозреваемых, то его нет, потом опять появляется. Прямо челнок какой-то. Не случайно его родители «челноки». Иногда они уезжают в Турцию за обувью.
Еще когда ребята собирались проверять машины, Димка предупредил:
— Витьку Худоярова можно не спрашивать. Даже если есть машина, он скажет, что нет.
— Почему ты так думаешь?
— Ты же знаешь, как он всегда прибедняется.