В ГУКФ часто привозили недомонтированные картины. Авторы понимали, что все равно придется что-то менять. Так зачем же стараться, вылизывать, наводить блеск? Пускай начальники разных рангов сделают свои замечания, потом их можно чохом учесть. Полностью «Веселых ребят» советские лидеры посмотрели 21 июля. Демонстрация фильма сопровождалась непрекращающимся смехом. Особенно понравились сцены с пьяными животными, путаница в мюзик-холле, драка на репетиции…
Вождю комедия тоже пришлась по душе. «Очень веселая картина, – сказал он. – Я как будто месяц в отпуске провел. Будет полезно показать ее всем рабочим и колхозникам. Это то, что надо». Однако не удержался, чтобы не добавить ложку дегтя: «Только отнимите картину у режиссера, а то он ее испортит».
Между тем противники «Веселых ребят» без устали нападали на комедию. Их не остановило даже то, что Сталин несколько раз прилюдно похвалил ее, оценил как интересную и яркую, благожелательно отозвался об игре Орловой и Утесова, одобрил веселых ребят из джаза, нашел преимущества перед американскими картинами аналогичного жанра. Говорил о замечательных песнях, которые нужно обязательно популяризировать, записать на грампластинки. Однако противники никак не могли угомониться. Особенно усердствовали народный комиссар просвещения РСФСР А. С. Бубнов и А. И. Стецкий – заведующий агитпропом ЦК ВКП(б). Эти двое прямо как с цепи сорвались, можно даже подумать, что комедия нанесла им личное оскорбление – при каждом удобном случае они поливали фильм грязью и вешали на него оскорбительные ярлыки: контрреволюционный, хулиганский, фальшивый…
Наслушавшись их, многоопытный Александр Довженко, выступая на общественном просмотре в Доме кино, сказал, что за такую работу нужно послать по этапу не только режиссера Александрова, но и всех, кто был причастен к этой работе.
Однако «Веселым ребятам» предстояли другие дороги.
Пятого августа в Венеции должна была открыться вторая международная выставка кинематографических искусств – так тогда назывался ставший затем традиционным кинофестиваль, один из самых престижных в мире. Советская делегация намеревалась представить там большую программу художественных и документальных фильмов: некоторые целиком, другие фрагментами. Одно из главных мест тут занимали «Веселые ребята» – имелись все шансы на то, что картина по итогам выставки окажется в числе лучших. Уже все было готово к отъезду, и вдруг 28 июля Главрепертком, подразделение Наркомпроса РСФСР, бубновская вотчина, запретил фильм Александрова к вывозу. Выяснилось это в последний момент – на вокзале, когда им не выдали документы на отправку. А сроки поджимают, еще чуть-чуть и будет поздно.
Между чиновниками двух ведомств началась упорная борьба. Главрепертком, словно издеваясь, был готов пойти на компромисс – послать на международный смотр первую половину «Веселых ребят». В конце концов разгневанный Шумяцкий написал письмо о сложившейся ситуации Сталину, после чего конфликт был разрешен.
Кинематографисты изрядно потрепали себе нервы, но это было не напрасно. В основную советскую программу были включены четыре фильма: документальный «Челюскин», «Гроза», «Петербургская ночь» и «Веселые ребята». Получился своеобразный бенефис Орловой – она снималась в двух картинах из четырех. Делегацию возглавлял сам Шумяцкий. Вместе с ним поехали режиссеры В. Петров («Гроза»), А. Шафран («Челюскин») и Г. Рошаль («Петербургская ночь»). Григорий Львович должен был представить на смотре и «Веселых ребят», которым для «парадного» выхода дали более понятное для иностранцев название – «Москва смеется». Все фильмы были одобрительно приняты и зрителями, и прессой, не скупившейся на хвалебные отзывы. Советская подборка завоевала «Золотой кубок выставки», а музыкальная комедия вообще произвела фурор.
Напомним вкратце фабулу фильма. В курортном местечке проживает музыкально одаренный пастух Костя Потехин. В результате путаницы на пляже его принимают за иностранного дирижера и приглашают в один богатый дом, точнее сказать, салон. Когда недоразумение выяснилось, его оттуда прогнали, к великому сожалению домработницы Анюты. Однако Костю продолжают преследовать случайности – его вновь приняли за того самого дирижера, и ему даже пришлось выступить с оркестром на концерте. Со сцены он убежал из-за преследования пожарных, но случайно находившиеся в зале музыканты коллектива «Дружба» поняли его незаурядность и пригласили к себе, чтобы он руководил ими. Тем временем завистливая и бездарная хозяйка прогнала с работы обладавшую прекрасными вокальными данными Анюту. В первый же вечер изгнанница познакомилась с музыкантами Костиного оркестра, который, несмотря на сложные условия для репетиций, вмиг превратился в слаженный ансамбль. Музыканты и присоединившаяся к ним Анюта с успехом выступают на концерте в Большом театре.
По количеству экранного времени, по числу эпизодов с ее участием Анюта уступает не то что Косте, но даже своей «хозяйке», незадачливой певице Елене. И все же именно домработница оказывается в центре внимания – Орлова была совершенно неотразима, до такой степени очаровательна, что остальные исполнители рядом с ней меркли и уходили в тень. Ничто не могло испортить ее обольстительную красоту, все было к лицу этой женщине – и лохмотья домработницы, и белый сценический цилиндр. В «Веселых ребятах» она – звезда первой величины. Вот только наши зрители об этом еще не знали: картину никак не удавалось выпустить на экраны.
Казалось бы, после успеха в Венеции, где фильм был включен в получившую высокую оценку советскую программу, ему нужно дать «зеленую улицу». Так нет же: когда Шумяцкий – с 1933 года его должность называлась «начальник Главного управления кинофотопромышленности при СНК Союза ССР» – отрапортовал Сталину об успехе, вечно всем недовольный вождь только поморщился. Плохо, мол, что буржуазной публике нравится пролетарское искусство, не должно этого быть, оно призвано вызывать у врагов зубовный скрежет. Поэтому Борис Захарович, который утаил от вождя, что фильм в основном хвалили за отсутствие советской идеологии и коммунистической пропаганды, не очень-то спешил с премьерой «Веселых ребят» в Советском Союзе. Тем более что ругательные отзывы нет-нет да и обрушивались на головы авторов. Причем невозможно было предсказать, откуда последует очередной залп.
В августе состоялся долго готовившийся Первый Всесоюзный съезд советских писателей – это выдающееся событие, послужившее консолидации литературных сил, занесено на скрижали нашей истории. Страна следила за работой съезда, пресса подробно освещала его ход, все выступления печатались в газетах. Каждый день было по два заседания – утреннее и вечернее. Но ведь инженерам человеческих душ тоже требуется отдых. 25 августа в кинотеатре «Ударник» для делегатов съезда Главное управление кинофотопромышленности организовало просмотр «Веселых ребят». Приняли картину хорошо, несколько раз показ сопровождался аплодисментами. А через четыре дня, 29 августа, выступая на съезде, поэт Алексей Сурков ни с того ни с сего разругал ее почем зря:
«У нас за последние годы и среди людей, делающих художественную политику, и среди овеществляющих эту политику в произведения развелось довольно многочисленное племя адептов культивирования смехотворства и развлекательства во что бы то ни стало. Прискорбным продуктом этой „лимонадной“ идеологии считаю, например, недавно виденную нами картину „Веселые ребята“, картину, дающую апофеоз пошлости, где во имя „рассмешить“ во что бы то ни стало во вневременный и внепространственный дворец, как в Ноев ковчег, загоняется всякой твари по паре, где для увеселения „почтеннейшей публики“ издевательски пародируется настоящая музыка, где для той же „благородной“ цели утесовские оркестранты, „догоняя и перегоняя“ героев американских боевиков, утомительно долго тузят друг друга, раздирая на себе ни в чем не повинные москвошвейские пиджаки и штаны. Создав дикую помесь пастушьей пасторали с американским боевиком, авторы, наверное думали, что честно выполнили социальный заказ на смех. А ведь это, товарищи, издевательство над зрителем, над искусством!» [18]