– Ей принесли видеокассету с каким-нибудь романтическим фильмом, – догадался Стас. – Ничего нового.
– А ты знаешь, какой у нее напор? Если ей что заремизилось, она не отстанет. Конечно, я мог бы встать стеной, но, если честно, мне показалось, что она права насчет Шороховой… – Таганов виновато пожал плечами, и глаза Стаса тут же остро блеснули.
– Ты следил за моей женой, – догадался он. – Вот зараза! Шли бы вы вдвоем с Вероникой знаешь куда?
Таганов поднял руку.
– Ладно, Стас, не шуми. Мы же по-дружески… Хотели, как лучше.
– Надеюсь, счет ты мне не выставишь?
– Ладно тебе.
– Дай сюда. – Стас пошевелил пальцами, протянув руку к бумажке, которую Таганов все это время держал в руке. Это была визитная карточка, выполненная золотыми буквами по голубоватому полю.
Таганов с неохотой расстался с ней и откинулся в кресле, скрестив руки на груди.
– Воробьев Игорь Михайлович, – пробормотал Стас. – Вице-президент концерна «Меркурий». Зачем ты это мне дал?
– Господи, Стас, ну шевели мозгами. Я следил за твоей женой…
– Ты хочешь сказать, что любовница Воробьева – моя жена?!
– Пучкову я еще не говорил. Но придется. Ты не нервничай. В конце концов, мы же все – свои люди. Думаю, это так или иначе вскрылось бы. Милиция быстро вычислила воробьевскую пассию. Но ведь они не в курсе, что это твоя жена. Понимаешь? А для нас это имеет огромное значение.
Когда оглушенный свалившейся на него информацией Стас и расстроенный Таганов выложили все шефу, тот возвел глаза к потолку и некоторое время молчал. Потом спросил:
– Стас, ты ведь некоторые разговоры ведешь из дома, правда?
– Да. Естественно, веду. А вы что, нет.
– Не будем сейчас считаться. Просто я подумал: ты про Чекмарева что-нибудь говорил при Вике?
– Господи, я не помню. Может, и говорил.
– Информация могла утекать через твою жену.
– К кому утекать, к Воробьеву? Но если Воробьев замешан в деле, то и к покушению на Фадеева он причастен, разве не так?
– Не порите горячку, – посоветовала Вероника Матвеевна. – Стас сейчас находится под впечатлением. Он не может мыслить логически. Ему надо успокоиться.
Стас, прищурившись, поглядел на нее. Вероника Матвеевна мгновенно стушевалась.
– Давайте действительно каждый подумает немножко, а потом снова соберемся и обсудим варианты.
– В конце концов дело веду я, – заявил Стас. – И нечего изображать из себя ангелов небесных. – Он обернулся к Таганову и спросил: – До какого места ты довел сегодня мою жену?
– До воробьевской квартиры в Тушине.
– Пардон, но если у него там квартира, зачем же он ночевал в гостинице? – не поняла Вероника Матвеевна.
– В его квартире неделю жили родственники из Прибалтики, вчера уехали, – пояснил Таганов.
– Ты уверен, что Вика встречалась именно с Воробьевым? – спросил Стас.
– Понимаешь, сначала в квартиру зашла она, открыла дверь своим ключом. Я спустился вниз, немного подождал. Тут Воробьев подъехал. Побежал на третий этаж пешком. А я отправился вверх на лифте. Когда лифт приехал, двери раздвинулись как раз в тот момент, когда они целовались на пороге. Мне жаль, Стас, но тут никакой ошибки. Я проверил потом у оперативников: Машкова Виктория Антиповна. Они ведь уже выяснили, кто любовница Воробьева.
– Вика оставила себе девичью фамилию? – спросила Вероника Матвеевна.
– Да. Вот почему Воробьев не среагировал на мою, когда я ему представился. Я же разговаривал с ним. Вы представляете?
– Просто ирония судьбы, – пробормотал Таганов.
– Может, тут что-нибудь поинтереснее судьбы, – сказал Пучков. – Мне надо все обмозговать. Вы тоже не чешите языками, времени нет. Завтра утром – общий сбор. Будем объединять усилия. Массовая мозговая атака.
Все по очереди кивнули.
– И, Стас, не делай резких движений, – посоветовал Пучков. – Я знаю, ты парень горячий, но в данном случае, когда идет стрельба, надо поостеречься.
– Ладно, обещаю. – Стас еще раз с осуждением поглядел на Веронику Матвеевну.
– Мы бы все равно узнали, – смутилась та. – Только другим способом.
– Вот я и говорю про способ. Я Вике обещал, что не стану применять к ней своих профессиональных приемов.
– И она этим широко пользовалась, – заметила Вероника Матвеевна. – Вообще-то я думала, правда пойдет тебе на пользу.
– Посмотрим.
Стас заперся в своем кабинете и, мрачный, принялся рисовать на листе бумаги кружки и стрелочки, пытаясь составить мало-мальски приемлемую схему взаимоотношений в этой странной партии. Из пистолета Воробьева стреляли в Фадеева. Воробьев кому-то отдал его. Или кто-то украл у него пистолет. Вика – любовница Воробьева. Она могла кое-что подслушать, ведь Стас совсем не таился от нее, когда разговаривал из дома с шефом или Тагановым. Он думал, для жены все это – пустые звуки. Какое отношение имеет Вика ко всем этим убийствам? И какой у нее интерес? Только ли в Воробьеве тут дело? Вероника Матвеевна, дебютировавшая в роли сводницы, выступила блистательно. Первый же ее заход обернулся настоящей сенсацией. «Это господь надо мной подшутил, – мысленно усмехнулся Стас. – Я собирался посмеяться над ее романчиком со старшим Фокиным, а она меня опередила. И раскрыла романчик моей жены с Воробьевым. В конце концов, чего я раскис? Это же, в сущности, была моя мечта – узнать, что у Вики есть любовник и таким образом развязать себе руки. Да уж верно говорят: не мечтай о чем-нибудь слишком страстно. Мечты ведь могут и сбыться». Мысль о собственной свободе внезапно взбодрила Стаса. Он подумал об Анастасии, о том, что вечером увидит ее, и лицо его прояснилось. Примерно полчаса он пребывал в эйфорическом тумане. Но потом внезапно все изменилось.
– Стас! Черт тебя подери, – сказал Пучков, решительно входя в кабинет и шлепая по столу папкой с бумагами. – Ты напоминаешь мне слона в посудной лавке.
– В чем дело?
– Ты идешь напролом, да? Везде светишься, сдираешь покровы вместе с мясом…
– Да что случилось? Я же никуда не выходил.
– Ты вообще-то слышал об осторожности, об обходных маневрах, о прикрытии, в конце концов? – резко продолжал Пучков, не обращая внимания на вялые попытки Стаса прервать его тираду. – О том, что надо думать, прежде чем делать. И семь раз отмерить, перед тем, как отрезать…
– Послушай, прекрати. Скажи толком, что произошло?
– Что произошло? Вторую твою ниточку, мальчик, кто-то – чик! – и аккуратно обрезал. Регина Никонова умерла.